Невеста сказала «нет» - Сандра Мартон

– Я говорил тебе, что у меня никогда не было отца? Не исключено, что я незаконнорожденный…

– Дэмиан…

– В святость брака я, конечно, не верю. Но когда дело касается детей, и речи не может быть о разводе.

– О чем ты говоришь! – воскликнула она, пытаясь скрыть отчаяние. – Мы не женаты, так что развод нам не грозит.

– Мой ребенок заслуживает большего, у него должна быть нормальная семья – с мамой и папой.

– Я тоже так думаю, – быстро сказала она. – Именно потому я соглашусь на… на то, чтобы ты стал частью его жизни.

– Согласишься? – произнес он так тихо, что она поняла, как ошиблась в выборе слов.

– Я… ты не так понял. Я не буду становиться между тобой и моим… нашим ребенком. Клянусь.

– Ты клянешься, – сказал он, зло копируя ее тон. – Как трогательно! И я должен поверить словам женщины, которая даже не собиралась сказать мне, что беременна?

– Черт, да что тебе тогда надо? Скажи мне!

– Я не отступлюсь от своего ребенка, а всяким там крючкотворам не очень-то доверяю.

– Пожалуйста, – улыбнулась она. – Никаких крючкотворов. Мы просто сядем и как цивилизованные люди составим соглашение, которое устроит нас обоих.

Лорен вскрикнула, так как он внезапно схватил ее за плечи:

– Дэмиан, мне больно!

– Ты держишь меня за полного дурака? – Он наклонился к ней так близко, что она почувствовала его дыхание. – Могу представить, что за «соглашение» ты мне предложишь! Всего несколько минут тому назад ты сама говорила, что не хочешь меня больше видеть.

– Да, но это было до того, как я поняла, насколько все это для тебя важно.

– То есть до того, как я загнал тебя в угол и заставил признаться, что ты беременна. – Он засмеялся. – Ты не умеешь врать, Лорел.

– Черт возьми, Дэмиан! Чего ты от меня хочешь?

Воцарилось долгое тяжелое молчание. Затем его руки сомкнулись вокруг нее. Дэмиан запустил пальцы в ее волосы.

– Не надо, – сказала она, но он уже нашел губами ее рот, от поцелуя все разом помутилось у нее в голове. Когда, наконец, он оторвался от нее, Лорел трясло крупной дрожью. Трясло от ненависти, от злобы – даже сейчас он сумел пробудить в ней желание!

– Я глубоко убежден, – сказал он негромко, – что дети должны рождаться в священном браке. Парадокс, так как брак я считаю глупым фарсом. – Он поднял руку, словно хотел снова прикоснуться к ней, но передумал и опустил. – Мы поженимся на этой же неделе, иного выхода я не вижу.

– Мы… – кровь отхлынула от ее лица, – поженимся? Ты сказал, поженимся?

– Мы поженимся, и, когда ребенок родится, мы воспитаем его вместе.

– Ты сошел с ума! Я – замуж за тебя? Да никогда! Ты слышишь меня? Никогда, никогда в жизни…

– Ты обвинила меня в эгоцентризме и высокомерии. Что ж, могу тебя заверить, это еще слабо сказано. – Его губы сжались, и он впился в нее похолодевшим взором. – Мое имя Дэмиан Скурас, и у меня есть власть, о которой ты не можешь даже мечтать. Воспрепятствуй мне – и ты получишь взамен мерзкую огласку всей этой истории.

Лорел снова начала бить дрожь. Она взглянула на него и вырвалась. На глазах ее выступили злые слезы, и она смахнула их тыльной стороной руки.

– Я ненавижу тебя, Дэмиан! Я всегда буду тебя ненавидеть!

Он рассмеялся, взял со стула свой пиджак и набросил на одно плечо.

– Вот и славно, драгоценная моя. В семейной жизни, насколько я понимаю, именно так и полагается.

С этими словами он ушел.

Пять дней спустя они стояли в приемной судьи, стараясь держаться друг от друга подальше.

Судью Вейсса жениху порекомендовали знакомые. Дэмиан начал было о нем рассказывать, но Лорел остановила:

– Неважно!

И ей на самом деле было неважно. Человек, который поженит их, может оказаться страховым агентом, занимающимся юриспруденцией в свободное от работы время, ей абсолютно на это наплевать. Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это покончить с неприятной процедурой как можно скорее.

Лорел никого не пригласила на церемонию. Не сказала ни Сюзи с Джорджем, ни Энни, что выходит замуж. Как объяснить столь скоропалительный брак? Не признаваться же, что она совершила самую типичную женскую ошибку в мире и теперь платит обычную цену, выходя замуж за человека, которого не любит.

Она решила, что скажет им позже, когда все закончится. Можно притвориться, как будто это случилось под влиянием романтического импульса. Сюзи наверняка догадается, но Энни, добрая душа, возможно, будет в восторге.

Лорел взглянула на Дэмиана. Он стоял спиной к ней, глядя в окно. В такой позе он стоял все последние десять минут, словно поток машин за окнами был таким интересным, что невозможно оторвать глаз.

Лорел, прилежно изучавшая плохой портрет мужчины в судейской мантии и с пушистыми усами, прекрасно понимала Дэмиана: ей тоже хотелось сфокусировать все свое внимание на чем угодно, лишь бы уйти от реальности того, что вот-вот произойдет.

– Мистер Скурас? Мисс Беннет?

Дверь в кабинет судьи открылась. Маленькая седовласая женщина приветливо им улыбалась.

– Судья Вейсс готов вас принять, – объявила она.

Лорел сжала в руках сумочку. Словно на приеме у дантиста: сердце начинает стучать быстрее, лоб покрывается испариной, и ты приказываешь себе улыбнуться так, словно очень ждешь этого приглашения.

– Лорел…

Она подняла глаза. Дэмиан стоял перед ней с мрачным лицом.

– Судья ждет нас.

Я не могу. Господи, я не могу!

– Дэмиан, послушай, – она набрала побольше воздуха. – Дэмиан, нам надо поговорить.

Он взял ее руку и крепко сжал, потом любезно улыбнулся секретарше:

– Благодарю вас. Скажите судье, что мы идем. Как только дверь закрылась, он повернулся и холодно посмотрел на нее.

– Мы уже все обсудили. Говорить больше не о чем.

– Ничего мы не обсуждали! Ты приказывал, а я покорно подчинялась. А теперь я говорю тебе, что ничего из этого не получится. Я не думаю…

– Я не просил тебя думать. Она вспыхнула.

– Если бы ты думал, как следует, то мы не вляпались бы в эту историю!

Это было нечестно, и она это прекрасно осознавала. Она также ответственна за то, что случилось. Но почему она должна вести себя честно по отношению к нему? Однако Дэмиан вовсе не возражал против ее обвинения.

– Да, – сказал он, и его лицо окаменело, – ты права. Мы вляпались в историю, как ты выразилась, и, поскольку в этом виноват я, мне и принимать решение. Другого пути нет.