Убить людоеда - Борис Бабкин

– Что за дела, начальник? – спросил из-за двери мужской голос. – Может, замерз, так иди погрейся. Хочешь, попаришься, спинку тебе потрем, – хохотнул он.

– Спать мешаешь, командир, – раздался голос Топора.

Из-за забора первый принес еще две канистры. Мужик с автоматом подошел к зарешеченному окну и вытащил из кармана лимонку. Второй, облив еще две стены, подошел к нему. В руках он держал две бутылки. Автоматчик рукояткой ножа разбил стекло и забросил в квадрат решетки лимонку. Второй в другое окно сунул обе бутылки. Оба отпрыгнули назад. Внутри вспыхнул огонь, раздались пронзительные крики.

– Стоять! – послышался крик, и сразу выстрелили два пистолета. Падая, автоматчик успел нажать на курок. Простучала короткая очередь. Горящие в бане люди безуспешно пытались выбить дверь. В предбаннике грохнул взрыв – взорвалась бочка с соляркой. К горящей бане бежали солдаты и жители близлежащих домов. Двое мужчин пытались сбить замок.

– Трактор нужен! – крикнул кто-то. – Решетки выдернуть! Давай…

– Да поздно, – произнес плотный мужчина в меховой безрукавке, – они уже не кричат.

Лебедев остановился у трупа мужика с автоматом. Выругался и стал искать глазами часового.

– Здесь он, – услышал старший лейтенант и подошел к телу солдата. Присел, приложил два пальца к сонной артерии.

– Каюк, – сказал седобородый мужчина. – Топорик между лопаток и ножом два раза в сердце. Готов служивый… – Он снял шапку.

– А мы к тебе, – подошли к Лебедеву Торовы. – Увидели, как от окна двое отскочили. Один с автоматом…

– Пристрелю, твари! – выдирая из кобуры пистолет, закричал Лебедев. Его схватили солдат и прапорщик. – Все равно конец вам!

– Спокойно, старлей! – Прапорщик удерживал его руку с пистолетом. – Они свое все одно получат.

– Да ты что, Лебедев? – рванулся к нему Олег. – Думаешь, что говоришь? Мы положили поджигателей, а ты дрых в это время! Или водку глушил! Может, и красавиц местных…

– Слушай, мент, – шагнул к нему прапорщик, – не доводи до греха, отвалите, пока просят. Топор мне по старому знакомству шепнул, что вы и ваш дядька Лука за многим тут стоите. Так что уйдите по-хорошему.

– Мы это так не оставим, – пообещал Олег. Василий потянул его за руку. Баня рухнула.

– Вот и уменьшилось у тебя бандюков, – усмехнулся стоявший в отдалении Афанасий. – И двоих исполнителей не пожалели. Но зря, все одно на вас крест можно ставить. Трогать вас не стану, вы друг дружку сами перебьете.

– Получилось, – проговорил длинноволосый парень. – Правда, на ментов офицер кинулся. Я думал, пристрелит их к чертовой матери. Но солдатня удержала. Слышь, Лука Демьяныч, а как Сера на это посмотрит? Ведь ты его парней положил.

– Он знал, кого дать, – ответил Лука Демьянович. – У брата моего, Васьки, тоже неприятности. Антошку менты в Якутске с алмазами взяли, на сей раз не отвертится. Хана ему. Где Миха, неизвестно. Надобно Филимона вызывать сюда. А то тоже нарвется. Черт бы побрал этого Ванюху, все неприятности из-за него. Афанасий сейчас, понятное дело, в хорошем настроении. А Топор, значит, что-то все же шепнул солдатикам. Неужели не понимал, что ему один хрен пожизненное? Три трупа только менты знают. А начали бы дело вести, еще много чего узнали бы. Торовы, выходит, уже на подозрении. Ну что ж, племяши, ежели мне начнут задницу прижигать, я вас под откос пущу, мне живые свидетели ни к чему. А то они какой-то бизнес с Гришкой Постановым, с хахалем Натальиным, решили делать. Ну а мне умереть охота на перине пуховой в доме своем. Чтоб все близкие были при моем последнем воздыхании. Так что вы уж, племяши, не чудите, а то разгневаюсь и вы головы раньше времени положите. Двое, которых застрелили, – парни Серы, и на меня выхода у ментов нету. Значит, ежели Торовых, племяшей моих, угробит кто, на меня указать никто не сможет. Топор ежели что и шепнул, то не про меня. Но сейчас убивать племяшей нельзя, заподозрят в первую очередь меня. А ежели их возьмут? За что их могут взять? Да вроде пока не за что. А если и возьмут, про наши дела они болтать не станут. Тогда им столько навешают, что и помрут на нарах. Ладно, пусть пока живут.

– Какая же сука этот Лебедь, – расхаживая по комнате, зло говорил Олег, – наехал! Выходит, что-то знает. А что серьезного нам с тобой предъявить могут? – взглянул он на брата.

– Да ничего.

– Ванька может все рассказать. Он промолчал в тот раз, потому что сам хочет с нами рассчитаться. Но если он все выложит, нам хана.

– С чего это вдруг? Он тогда ничего не сказал, а сейчас поздно, поезд ушел.

– Ошибаешься, братик. Поезд еще и не тронулся, все на месте. А представь, если все узнается и нас заберут?

– Да он давно сдал бы, если б знал. Не знает он ни хрена!

– Знает. Он был там с Прошкой. Его убили, а Денов знает. И не исключено, что он сбежал не только для того, чтоб Натку грохнуть. Тогда мы его подставили. И если уж он с кем-то собирается рассчитаться, так с нами в первую очередь. А потом забрать все на Лысой сопке. Тогда живи на большой и не думай ни о чем. Я уже не раз об этом думал. Но в нашем случае ему придется убить одного, ну двоих, и все дела, а тут получается слишком много, и со временем, один черт, найдут. Так что Денов…

– Да не знает он ни хрена! Он бы на следствии сказал. И тогда все было бы по-другому. Просто я не ожидал, что он нас так сделает. Здоровенный бугай, это понятно. Помнишь, как он тебя ногой достал? Я два удара получил и поплыл. Он бы на следствии все выложил. В общем, не знает Денов ни хрена.

– Слышь, братишка… – Посмотрев на дверь, Олег понизил голос. – А может, хапнем все и перепрячем? И на Ваньку переведем. Мол, наверняка он это сделал. С годик здесь перекантуемся и свалим из этой глухомани. Как тебе такое предложение?

– Да хорошо бы… Но не выйдет ни хрена. Сам подумай: никто, кроме нас, утащить оттуда ничего не сможет. У них же это что-то вроде…

– Да ты не дурак, Васек, а полный идиот! Нам-то что до этих дел? Просто надо на кого-то все перевести. И Денов для этого очень даже подходит. Он же никогда не ходил на их сборища.

– Да никто не поверит в то, что Ванька решился на это. Он же все делает сам. Его Натка сколько раз уговаривала хотя бы шкуры продать выгодно. Хрен, все сдавал…

– Но сейчас он в бегах и запросто может изменить свою жизнь. Надо там что-то оставить, что указывало бы на него. И сделать это, пока он тут не засветился. Туда он запросто мог зайти, чтоб переждать непогоду. Если делать, то в течение двух, от силы трех дней. Ты как, согласен?

– Да я не против. Но если честно, то боюсь. Они же достанут где хочешь. Ладно эти местные, они и поезда не видели. А хозяин – крутой мужик. И главное, не знает его никто.

– Знают. Но святого из него сделали. Нам и знать его не надо, ни к чему. Пусть с Деновым разбираются. Надо как-то выбрать время, чтоб мы вроде были тут и в то же время могли забрать там все и вернуться. А вот как?