Большая книга перемен - Алексей Слаповский

– Еще простудишься на наших похоронах, – обнадежил один из них.

Теперь она его смутно вспомнила. Был в нее влюблен. Да и второй тоже. Все были в нее влюблены. Сейчас, наверное, стоят и радуются, что не добились ее любви, не женились на ней – вот бы была морока!

Они стоят и не знают, что еще сказать.

Посторонние люди, неизвестно зачем тут оказавшиеся.

Лиля помогает им:

– Как вы, ребята?

– Да ничего, все нормально, – говорит Валера (или – Илья? Нет, Валера).

Он говорит с некоторой пренебрежительностью по отношению к этой нормальности: дескать, на самом деле все очень скучно и заурядно, не намного лучше, чем у тебя.

– Вы извините… Плохая я собеседница… – говорит Лиля.

– Ничего, еще поговорим! – утешает второй, Илья.

– Конечно, – отвечает Лиля – будто она только сегодня не в форме, а завтра станет такой разговорщицей, что другим не даст и слова вставить.

– Ну… – Валера запнулся. Хотел, наверное, сказать: «Выздоравливай», но осекся, понял, что прозвучит неуместно. И нашел хорошее слово:

– Ну, отдыхай.

Лиля чуть приподнимает руку и шевелит пальцами:

– Пока.

Валера и Илья поворачиваются и выходят с чувством выполненного долга. На душе у них печально и умиротворенно.

Здоровые навестили больного.

Здоровым стало лучше, больному хуже.

Дичь какая-то.

– Постойте! – говорит Лиля.

Они оборачиваются.

– Вы кто? – спрашивает Лиля.

Они растеряны. Все их усилия пропали даром. Они навещали и утешали ее как друзья юности, а получается, она даже не поняла, с кем говорит.

Коля с мягкой укоризной говорит:

– Лиля, не капризничай. Это Валера Сторожев, а это Илья Немчинов, и ты их, конечно, узнала.

– Нет. Вы зачем пришли? Вам что тут нужно? Мочу нюхать? На эти вот мощи посмотреть? Зачем?

У Лили даже прибавилось сил, она чувствовала себя почти хорошо.

– Неужели трудно понять, – продолжает она звонким голосом, – что я вас ненавижу? Вы пришли оттуда, где мне было хорошо. Думаете, мне приятно об этом вспоминать? Зачем это всё вообще? Зачем эта комедия? Всё, уходите, уходите, только молча! И ты молчи! – закричала она на Колю, хотя тот и не собирался ничего говорить.

Коля и гости молча выходят.

Теперь им тоже будет хотя бы немного плохо.

Пусть.

Это полезно.

__________

__________

__________

____ ____

__________

__________

Уйдите в себя и как следует обдумайте свое положение.

Немчинов и Сторожев собирались уже уйти, но Иванчук задержал их: сейчас приедет Даша, дочь Лили, она похожа на нее так, как не бывает, сами убедитесь. Звонила с дороги, будет буквально через пять минут. Вылитая Лиля в молодости, вот увидите.

Конечно, это заинтриговало, друзья остались.

Даша ехала в это время со своим другом Володей Марфиным на его колымаге, «опеле аскона» пятнадцатилетней давности, с пробегом в три земных экватора. Эту развалину он купил год назад с целью докатать до полного уничтожения, заработать за это время денег и купить новую (то есть тоже старую, но не настолько), и вот она уже убита вдрызг, живет каким-то чудом после смерти, а заменить на другую не получается. Деньги кое-какие есть, но у Володи созрел бизнес-план, который он в данный момент излагает Даше – впрочем, не в первый уже раз.

– Это выгодней, – говорит он. – Снимаем закуток в торговом центре возле городского загса, даем рекламу, лепим везде стикеры, я оформляю себя как ИП[3], чтобы все законно. Будем платить шесть процентов, зато все официально и солидно. По тому что несерьезно уже за клиентами гоняться, пусть они за нами гоняются. В смысле – приходят в офис. Фирма с офисом – это уже кое-что, а то мы бегаем, как самопальщики. Другое отношение, понимаешь?

Володя прав и говорит дельные вещи с видом разумного будущего мужа и отца семейства, и это немного смешно, потому что на самом деле человек он разбросанный и непрактичный, иногда нелепо простодушный – будто еще подросток, хотя ему уже двадцать три.

Они познакомились в загсе: Володя снимал свою группу брачующихся, а Даша свою. Фотограф фотографа, независимо от пола и возраста, начинает осматривать не с лица и фигуры, а с камеры. Володя орудовал «кэноном» с широкоугольным объективом, это Дашу удивило: таким объективом не свадьбу снимать, а Великую Китайскую стену, причем целиком, от края до края. Даша решила, что юноша не профессионал, взял дорогую камеру у кого-то напрокат, пытаясь освоить новое ремесло. И вел себя слишком суетливо, бегал вокруг жениха с невестой, сгонял в кучку родню, прихватывая людей и от чужой свадьбы, а потом разводил, ставил парами, группами, так и сяк, при этом пытался развеселить снимающихся однообразными восклицаниями: «Улыбаемся! Все счастливы! Улыбаемся! Все довольны!»

Потом выяснилось, что объектив у него был свой, но бэушный, главное достоинство которого состояло в том, что Володя купил его страшно дешево, чуть ли не за десять тысяч рублей при цене нового около пятидесяти. Это вообще было его увлечение и даже, как он считал, талант: находить в Интернете подержанные, но оптимальные по соотношению «цена – качество» вещи. Дешевле найти такой объектив по такой цене, полагал Володя, невозможно – по крайней мере в Сарынске. А пятнадцатилетних «опелей» за полторы тысячи долларов не существует вообще нигде, редчайшая удача! И квартирку, отделившись от родителей, Володя отыскал и снял за неправдоподобно ничтожные деньги. И прекрасный эппловский ноутбук купил с рук всего за пятьсот долларов при первоначальной стоимости около трех тысяч. Правда, потом выяснялось, что объектив имел скрытые повреждения, делающие его практически непригодным для качественной съемки, что «опель» собирались отволочь на свалку, приплатив тем, кто это сделает, и просто наудачу вывесили объявление о продаже, что ноутбук умирает точно в те моменты, когда он нетерпеливо нужен, и не помогают ни переустановка системы, ни ремонт железа. Квартирка же, хозяин которой, поселяя Володя в одну комнату из трех, уверял, что молодой человек фактически снимает трехкомнатные апартаменты, через неделю оказалась набитой двумя многодетными таджикскими семьями. Володя не унывал, продолжал находить и покупать уникальные вещи по уникальным ценам, а насчет таджикских семейств говорил, что ему даже повезло, у него под рукой прекрасный этнографический материал для съемок. Сделать серию под названием «Вдали от Родины», получить премию конкурса World Press Photo – и больше никаких свадеб, работать только ради чистого искусства!