Сочинитель убийств - Патриция Хайсмит

– Нет, – и Сидней вынул пробку из раковины.

И тут же, вспомнив, что осталась еще грязная кофеварка, поспешил вернуть пробку на место. Он выкинул кофейную гущу в мусорный ящик, вымыл кофеварку, вычистил раковину моющим раствором, повернулся к Хитти и, поднеся руку к губам, произнес:

– Спасибо, милая. Не хотите ли выпить чего-нибудь перед сном?

– Нет-нет, спасибо, я уже больше не могу.

Сидней тоже не стал пить. Спустя четверть часа он уже спал.

Он проснулся под воркование влюбленного голубя, такое громкое, что казалось, будто оно раздавалось прямо в комнате. Спустившись на кухню, Сидней поставил вариться кофе, затем вернулся в кабинет, всунул в машинку лист бумаги и написал: «Двойник сэра Квентина. Действие первое», после чего потянулся и бойко застучал по клавишам. Спустя двадцать минут, когда были выпиты уже две чашки кофе, на столе лежали три страницы сценария, на одной из которых был подробно описан правительственный кризис. Около десяти часов он разбудил Полк-Фарадейсов, принеся им кофе на подносе и листки со сценарием.

– Взгляните, если хотите. Мне кажется, здесь более понятно. При свете зари Сидней вдруг осознал, что его истории недостает центральной части, и написал ее, заставив убийц совершить еще два покушения на Лэша, которого они, разумеется, принимали за настоящего сэра Квентина. Лэш легко расстроил заговор банды и перед своим отлетом на конференцию повернул все так, что ее схватила полиция. Сидней отправился готовить завтрак.

Через несколько минут пришел Алекс и сказал, что находит историю очень интересной.

– Вчера я просто не понял, прости, старик. Я вел себя как дурак. Это, возможно, лучшая из всех трех историй.

После завтрака Сидней с Алексом съездили во Фрамлингем. Сидней купил древесного угля и антрекотов. Ему хотелось приготовить мясо на решетке во дворе. Когда они вернулись, Хитти занялась продуктами, а Сидней отправился в сарай за вилами. Алекс последовал за ним, ему было интересно посмотреть, как это делается.

Сидней воткнул вилы в твердую землю. Он заметил, что к кончикам зубцов прилипли комки более темной и уже высохшей земли – это была земля с того места, где он похоронил Алисию, и ему показалось, что Алекс смотрит на вилы как-то задумчиво, точно собирается о чем-то спросить.

– Какой глубины нужно копать яму? – спросил Алекс.

– Сантиметров тридцать. И намного глубже, когда собираешься жарить целую тушу. Но сейчас речь идет лишь об антрекотах.

Весь день Алекс был настолько же любезен, насколько ворчлив накануне. Они с пользой провели несколько часов, загорая на травке после обеда и обсуждая новый сценарий. В результате разделили его на три акта и двадцать картин. Алекс, кроме того, обещал напечатать второй сценарий о Лэше. Сидней знал, что это займет не меньше двух недель.

– Если ты пошлешь мне его по почте, я могу сделать это и сам, – сказал он.

– Знаешь, я всегда в последнюю минуту делаю маленькие поправки. Всегда что-нибудь найдется, ты понимаешь.

Сидней вздохнул. Ему не терпелось поскорее узнать, купят ли их сценарии.

– Итак, до конца августа мы еще ничего не узнаем, да?

– Ты имеешь в виду Пламмера? Возможно, что и не узнаем. Не думаю, что до конца августа я закончу третий сюжет, а он хочет получить сразу три.

Сидней прихлопнул комара на руке.

– А что если я сам займусь «Сэром Квентином»? Ведь план уже у нас есть.

– Гм. Лучше не надо, Сид. Все будет нормально. Не стоит рисковать.

Сидней промолчал. Его немного задела самоуверенность Алекса. В конце концов, сюжеты придумывает он, и почему Алекс должен иметь монополию на роль драматурга?

Сидней встал и сказал:

– Выпьем чего-нибудь? Солнце уже село.

Они выпили уже по два стакана, когда наконец Сидней зажег уголь, политый бензином. Огонь разгорелся быстро, и Сидней с удовольствием смотрел на языки пламени. Хитти завернула картошку в фольгу и положила на угли. Всем было очень весело, а Сидней даже спел свой вариант песни «Под крышами Парижа».

Хитти стонала от смеха, а Сидней тоже, потому что слова он придумывал на ходу и надеялся, что его голос не доносится до миссис Лилибэнкс.

– Видишь, как ему идет на пользу холостая жизнь? – сказал Алекс. – Пока здесь была Алисия, я ни разу не видел его таким веселым.

– О, Алекс, – воскликнула Хитти, готовая броситься на защиту священных радостей супружеской жизни.

– Разве это не правда, Сид? – спросил Алекс.

– Правда. Мне не надо больше прятать бананы и все остальное. Осталось только подождать, когда начнут сыпаться деньги Алисии. А если прибавить сюда и Лэша, то скоро я буду просто купаться в деньгах!

Стоя на коленях, Сидней ладонью проверял силу жара от углей.

– Прятать бананы? – переспросила Хитти.

– Алисия любила… любит, – поправился он, – есть бананы не такими спелыми, как я, и поэтому мне приходилось прятать их за книгами и повсюду, чтобы она их не съела. А каждые полгода, когда она делала генеральную уборку, то, сметая пыль с книг, ворчала: «Боже мой, еще один банан, и что от него осталось!»

Хитти и Алекс расхохотались.

– Прятать бананы! – повторила Хитти, держась за Алекса, чтобы не упасть.

– Хитти сказала, что ты можешь узнать, где находится Алисия, запросив банк, откуда она получает переводы. Это так? – спросил Алекс.

– Да, но я уже сказал Хитти, что не уверен, хочет ли Алисия, чтобы я об этом узнал.

– Ты сообщишь нам, если она получит деньги по своему чеку, Сид? – спросил Алекс.

– Конечно… Как это «если она получит»? Я уверен, что она получит. Ей будут нужны деньги.

Если только она не живет у какой-нибудь подруги, но вряд ли. Алисия, конечно, не в Лондоне, а кроме Лондона, у нее нигде не было друзей, у которых она могла бы остановиться.

Было несколько замужних подруг, но Сидней был уверен, что Алисия не поехала бы к ним. Он поднялся:

– Пойду за решеткой, пока еще светло, – и направился к сараю.

Когда он вернулся, Хитти и Алекс шептались о чем-то между собой.

– У вас ведь есть общий счет в банке, верно, Сид? – спросил Алекс. – Ты можешь узнать, не…

– Да, но… Алисия наверняка не станет трогать эти деньги, чтобы не оставить меня совсем без средств.

Они поужинали в доме, но еще не остывшие угли заставили их вернуться во двор, и они долго сидели вокруг огня. Хитти пила кофе, а Сидней с Алексом допивали вино. Сидней уже думал над четвертой историей для серии о Лэше.

Сидней понял, что Полк-Фарадейсы отнюдь не напрасно придавали такое значение деньгам, которые должна была получить Алисия. Второго августа ее чек был принят в Вестминстер-банке, и уже через полчаса, т. е. около девяти часов утра, почтальон принес его Сиднею. Тут же позвонила миссис Снизам, узнать, не пришел ли чек. Сидней ответил, что пришел, но он не знает, куда его переслать.