Банда синего крокодила - Наталия Кузнецова

– А ничего. Но все равно никто не примет меня за взрослую.

– Наложи румяна и темные тени.

Лешка вывела под глазами синие полукружия, подвела губы темно-красной помадой и сразу сделалась гораздо старше своих лет.

– А в чем мне идти, не в шортах же? И не в короткой юбке.

– Возьми платье у Нины Сергеевны.

– Точно.

В ванной комнате за гладильной доской притаилась большая корзина, в которую Нина Сергеевна складывала всякое старье. Сверху лежал когда-то самый любимый ее наряд, память о молодости: красное в черный горошек платье с длинными рукавами, крупными пуговицами и огромными накладными плечами. Нина Сергеевна все порывалась порвать его на тряпки, да рука не поднималась.

Лешка надела на себя ретронаряд, посмотрелась в зеркало и тут же сняла.

– Не годится. Оно мне велико. Бока висят, и юбка тоже.

– Так это же хорошо, замечательно просто. Ты же не на конкурс красоты собралась. Тебе надо стать толще, а под это платье ты сможешь поддеть несколько юбок, пуловер и толстую жилетку. И давай скорее, время не ждет.

Лешка подчинилась. Подобно капусте, она облачилась в несколько одежек и сама себя не узнала – из зеркала на нее смотрела нелепо одетая немолодая и неуклюжая толстуха.

– Бог мой! – охнула она.

Зато Катька пришла в полнейший восторг:

– Класс! Супер! То, что надо. Теперь тебя никто не узнает. И постарайся разговаривать грубым голосом. Сможешь?

– Смогу, – басом ответила Лешка. – Только мне так будет ужасно жарко. Мне уже жарко.

– Потерпишь, это не самое страшное. А туфли возьми мои. Надень, а я посмотрю.

В туфлях на тонких высоких каблуках Лешка сделалась куда выше своей подруги. Неуверенно, на подгибающихся ногах она прошлась по комнате. И это Катьке тоже понравилось.

– Сразу видно, что ты редко ходишь на каблуках. Но зато изменилась твоя походка, и теперь тебя стопудово никто не узнает, примут за мою старшую сестру или даже за маму. А вот помаду на губах, пожалуй, сотри, так будет скромнее.

Катька заставила Лешку нацепить еще и круглые старомодные пластмассовые бусы, сама же вырядилась во все самое лучшее, проверила наличие в сумке телефона и фонарика и с решимостью указала на дверь:

– А теперь вперед!

Лешка доковыляла до двери, взялась за ручку, и тут на нее нахлынули сомнения:

– А может, разбудим все-таки Ромку? Вспомни, как мы с тобой обещали и ему, и Артему никогда без них ничего не предпринимать.

– Но мы же ничем не рискуем, – выталкивая ее за дверь, торопливо заговорила Катька. – Не в лес идем, а в кафе, где полно народу. Даже если Винт вдруг нас раскусит, хотя это невозможно, то сама подумай, что он нам сделает? Да ничего. В любом случае мы всегда можем позвонить и Ромке, и кому угодно. Идем, не бойся, со мной не пропадешь!

– А, ладно, – тряхнула париком Лешка. – Будь что будет.

Согнувшись в три погибели, девчонки проскользнули под окнами веранды, чтобы Нина Сергеевна и ее гости их не заметили, выскочили за калитку и столкнулись с соседкой.

– Здравствуйте, Анна Петровна! – не подумав, сказала Лешка.

– Здравствуйте… – ответила женщина и остановилась, пытаясь сообразить, кто это с ней поздоровался.

– Здрассте, Анна Петровна. Извините, мы спешим, – быстро проговорила Катька и увлекла за собой подругу. Пробежав вперед несколько метров, она прошептала: – Ты зачем со всеми здороваешься?

– Не со всеми, а один только раз и нечаянно. Больше не буду.

– Смотри!

– Зато мы выяснили, что узнать меня нельзя.

– Я и говорила, что нам с тобой нечего бояться.

Подруги подошли к кафе и заглянули внутрь. Владимир Григорьевич с Костей уже ушли, а больше им опасаться было некого. В кафе и не к такому привыкли, и поэтому никто не обратил внимание на бесформенную женщину в старомодном платье и девочку, явившихся в приятной обстановке поесть мороженого.

Соседний с Винтом столик, который еще раньше присмотрела Катька, оказался занят, и им пришлось ждать, пока он освободится. Но первым опустели два свободных места на другом конце веранды, и стоящий в дверях охранник указал им на них:

– Проходите туда.

Однако Катька отказалась:

– Спасибо, мы хотим за другой столик, где попрохладнее.

– Тогда ждите.

К счастью, ожидание длилось недолго, четверо девчонок быстро управились со своим мороженым, и Лешка с Катькой кинулись занимать заветный столик. А в зале высвободились еще места, и к ним никто не подсел.

На улице совсем стемнело, и кафе превратилось в оазис света среди царства ночи.

Лешка устроилась в тени, чтобы ее грим никому не бросался в глаза, а Катька сходила за мороженым и соком и села лицом к соседям.

– Винт и его друзья пили и ели то же, что и мы, разве что их меню дополняли бутерброды с колбасой, – прошептала Катька Лешке.

– А ты из них кого-нибудь знаешь?

– Знаю двоих, только плохо. Того, что с фантой, кажется, зовут Витьком, Машка Ведерникова мне говорила, что это жутко мерзкий тип. Другой, рядом с тобой который, тоже противный. А вот имя его… Ох, забыла.

– Ладно, потом вспомнишь. Давай лучше послушаем, о чем они говорят.

И девчонки навострили уши. Однако Винт и его приятели говорили тихо, а в зале было шумно. А потом загремела такая громкая музыка, что Лешка с Катькой и самих себя перестали слышать.

Тогда Катька пересела на другой стул – спиной к Винту и откинула назад голову, делая вид, что наслаждается мелодией. А музыка вдруг смолкла, и до подруг донесся голос одного из спутников Винта.

– Скорей бы завтра. Погудим в Москве по полной программе.

Голос был писклявым и жутко противным.

– Ага, оторвемся на все сто. В «Боулинг-центр» сходим, в игровой клуб, да, Жень? – тут же подхватил другой.

А Винт тихо, но строго сказал:

– Поменьше болтайте.

– Ты что? Да мы никому! Ни слова! – воскликнули оба.

– Надеюсь.

Вновь загремевшая музыка поглотила не только их голоса, но и все прочие звуки.

– Как же узнать, что они еще скажут? – придвинувшись к Лешке, заволновалась Катька.

– Надо было взять с собой Ромкин диктофон и как-нибудь подсунуть под их столик, а мы не догадались.

Катька хлопнула себя по лбу:

– Я балда! Диктофон-то в моем мобильнике есть. Только надо его к ним поближе подсунуть, а то ничего не запишется.