Страницы моей жизни - Франсуаза Саган

К точке относятся плохо, но все же уважают ее больше, чем точку с запятой, этот половинчатый знак, способный сделать все, что угодно, с вышеупомянутой запятой, подлинным знаком препинания. Я уверена, что серьезные люди в цилиндрах и со словарями дрались из-за изменений смысла, связанных с пунктуацией. Вы берете два, три милых слова, меняете их местами, и – гоп! – начинается война. Я уж не говорю о двусмысленности знака трема,[17]о рассеянности скобки, лживости многоточия, развязности крышечки (^), знака (/) или () над гласными, которые можно ставить везде, и тех двух точках (двоеточие), что являются близнецами в литературе. Просто воздадим хвалу непоколебимым защитникам пунктуации, людям чаще всего скромным, посвятившим себя любимому делу, и чаще всего – хочется отметить – проявляющим активность весной. Без сомнения, тем из моих читателей, что надеются узнать обо мне больше того, что мне обычно удается рассказать, это перечисление откроет нечто такое, чего нет во множестве моих книг.

Неужели я закончила эту изнурительную, увлекательную, но временами тяжкую работу? Достаточно ли внимательно я прочитала мои прежние сочинения? Вполне ли искренне говорила о них, чтобы это эссе чего-то стоило?.. Не знаю. Перечитывая свои книги, я то погружалась в трясину самоуничижения, то парила в облаках самодовольства. Два непроизвольных движения души, которые, к счастью, не превратились в ту или иную позицию. Надо сказать, что когда я писала эту книгу здесь, сейчас, то испытывала вполне ощутимое счастье: в деревне, расположенной в департаменте Ло, стояла прекрасная холодная погода, и всю ночь в изножье моей кровати потрескивали дрова. Надо также добавить, что из-за сломанной ноги я три месяца принимала лекарства, ходила на приемы к врачу, делала рентген, сканирование и, измучившись, очутилась наконец в краю моего детства, гостеприимном или не очень – в зависимости от настроения, которое приносишь с собой. Там все нравилось мне, все согревало душу. И я вновь открывала этот край для себя. Возраст не имеет значения, если учишься жить. Может быть, всю свою жизнь мы только это и делаем.

Снова отправляемся в путь, начинаем все сначала, дышим полной грудью: как будто никогда и ничего не узнавали о нашем существовании и лишь изредка обнаруживали в себе черту, неизвестную самим себе и нашим друзьям: выдержку, мужество, тонкость, нечто такое, что высвечивается в тяжелейшие минуты и чего мы от себя не ожидали… Когда этого не случается, увы, обнаруживаются, конечно, бессилие, трусость, бегство от всего.

И вот я возвращаюсь домой с книгой под мышкой, уложенной в красивую красную папку, с книгой, которую мне теперь предстояло препарировать, расширять или ужимать, словом – удовлетворять с ее помощью свою мазохистскую страсть к правке. Точно так же, как очень скоро, но несколько позже, я займусь своим новым романом и его новыми героями. Они ждали меня, нуждались во мне, чтобы начать жить, как, впрочем, и я нуждалась в них… Мне кажется, мои герои нужны были мне всю мою жизнь, о чем свидетельствуют названия книг, которые я теперь перечитала.

Перечитала в первый и, без сомнения, в последний раз.