Крутые наследнички - Дарья Донцова

– Мы были знакомы с ним всю жизнь. Нашиматери – школьные подруги. Потом они всю жизнь работали вместе в однойпарикмахерской и жили рядом. Я старше Ренальдо на полгода, в детстве нас частоклали в одну коляску, и кто-то из наших мам вез младенцев гулять. Им было так оченьудобно – гулять по очереди. Потом мы пошли в одну школу, и уже лет в десятьзнали точно, что поженимся. Не припомню даже, чтобы когда-нибудь ругались.Ренальдо был очень добрым и всегда уступал мне во всем. Когда я стала полнеть,то, конечно, ужасно расстраивалась и все время пыталась сидеть на диете. АРенальдо стал рассказывать всем нашим друзьям и родственникам, какое этосчастье, что я толстею. «Всю жизнь мечтал иметь в женах толстушку, –говорил он, – полная женщина куда красивее». Он даже повел меня в Лувр ипоказал все эти греческие статуи: «Смотри, они очень даже пухленькие». Ренальдоочень любил меня. Он хорошо зарабатывал. Да еще приятелям чинил машины. Яотправляла ему многих своих клиентов. Я ведь в парикмахерской работаю, и у менятьма знакомых. Так что на жизнь мы не жаловались. Вот хотели скоро другуюквартиру покупать, побольше этой.

– Еще вам здорово повезло с тойдевчонкой, – вставила Франсуаза. – Ее отец вас здорово отблагодарил.

– Какой девчонкой?

Анриетта пожала плечами:

– Ну зачем вам эта история? Просто ещеодно свидетельство, как добр был Ренальдо.

– Тем более расскажите, читателямпонравится.

– Это случилось семь лет тому назад.Как-то вечером приходит Ренальдо домой – он помогал тогда отцу нааэродроме, – а я как раз приготовила ужин. Мы еще, конечно, не былиженаты, но у Ренальдо умерла мать, потому я и хозяйничала у них на кухне, хотямне и было-то всего четырнадцать. Так вот, приходит Ренальдо и приводит с собойдевочку, моих вроде бы лет, только очень перепуганную и грязную – вся вмашинном масле. Оказывается, к ним в ангар залезла бродяжка и хотела что-то тамутащить, а Ренальдо ее пожалел и привел к себе домой – помыться и покормить.

Она, как меня увидела, стала вырываться икричать, чтобы он ее отпустил. Испугалась, что я в полицию сообщу и ее заберетслужба помощи детям-бродягам. Но я ее успокоила и повела в ванную. Потомпригляделась к ней поближе и подумала: что-то здесь не так. Бродяжка, а лицо иволосы чистые, только платье очень грязное. Да и платье, сразу видно, дорогое.В ушах у нее были серьги, на руке золотые часы, крестик дорогой на витойцепочке. Ну а когда она платье сняла, тут я сразу убедилась, что никакая она неклошарка. Тело у нее было чистое, все такое гладкое, откормленное, и бельедорогое… Я ей, конечно, ничего не сказала, а пока она мылась, устроила допросРенальдо. Тот признался, что девочка эта, Лиза ее звали, на самом деле избогатой семьи. Но ее отец женился во второй раз, и мачеха ненавидит падчерицу.Вот Лиза и убежала из дому. Спряталась она на аэродроме, а Ренальдо ее нашел ивот привел домой…

Вечером мы втроем решали, что делать. Оставитьее у нас было нельзя. Отцу Ренальдо мы сказали, что это моя школьная подруга,но ведь не могла же она жить у нас бесконечно? В конце концов, Лиз прожила уРенальдо неделю. А в воскресенье вечером решила мне помочь сделать ужин.Клянусь младенцем Христом, она первый раз увидела сковородку. Я даже посмеяласьнад ней: «Что ж ты ничего делать не умеешь?» Она мне ничего не ответила. Явелела ей нарезать мясо и отвернулась к плите. Через секунду она тихоньковскрикнула, я обернулась и похолодела: не знаю уж, как она умудрилась такразрезать себе руку, да еще возле локтя! Кровь хлестала, как из недорезанногопоросенка…

Я схватила ее, и мы побежали в аптеку. Правда,Ренальдо велел ей не выходить из дома, но ведь не истекать же кровью! Аптекарьотвел ее в заднюю комнату, потом вышел и говорит мне: все в порядке, нонаверняка останется шрам, и занялся другими покупателями. А я стою и стою, какдура. Тогда аптекарь спрашивает меня: «А ты чего ждешь?» – «Да Лизу», –отвечаю. «Твоя подружка давно ушла через заднюю дверь!» Ну что делать? Я тожеушла.

Вечером Ренальдо ужасно расстроился: «Пропадетведь на улице». Прошло примерно полгода, он мне показывает пачку денег. Я удивилась:«Откуда столько?» А он говорит, что девчонка эта, Лиза, все-таки домойвернулась, и отец ее в благодарность за все хорошее дал ему денег.

– Он вам потом еще денег давал, –вмешалась Франсуаза.

– Ну да, – подтвердила Анриетта.

«Ну и жук же этот Ренальдо», – подумала яи почесала правый глаз. Очки свалились с меня на пол. Я нагнулась и заделашляпой за журнальный столик. Шляпа тоже оказалась на полу.

– Вы не из газеты, – медленнопроговорила Франсуаза. – Анриетта, помнишь ажан сказал, что вместе с Ренальдов ангаре была женщина, ее легко ранили.

Анриетта кивнула.

– Так это вы были с Ренальдо. – Онакрепко ухватила меня за руку. – Ну-ка, лжежурналистка, отвечайте, зачем высюда явились в чужом обличье, что вы здесь вынюхиваете? Может, это кто из вашихдружков и убил моего несчастного Ренальдо?

И она стала наваливаться на меня своейстокилограммовой тушей. Меня затошнило – от Анриетты резко пахло анисом. Слабосопротивляясь, я пыталась освободиться, но Анриетта с Франсуазой крепко держалименя. Внезапно острая боль прошила мне глаз, и я свалилась без чувств.

В комнате было тихо, а на моем лбу лежаламокрая тряпка.

– Слава богу, она приходит в себя, –услышала я сквозь ровный гул в ушах.

Я открыла глаза. Анриетта держала передо мнойстакан с каплями.

– Выпей, легче станет.

Я глотнула жидкость – о нет, мне в глоткуполилось ненавистное перно. Тошнота опять накатила на меня.

– Мы подумали, что убили тебя, –сказала Франсуаза.

Я села на диване.

– Вы были близки к этому. Чего это вы такна меня взъелись?

– А зачем ты наврала нам? –Атмосфера опять стала накаляться.

Я замахала руками:

– Ну, будет вам.

В течение часа я рассказывала женщинам, кто яи что со мной произошло во Франции.

– А я сначала подумала, что ты родом изБретани, – сказала Франсуаза. – Вроде бы правильно говоришьпо-французски, а выговор у тебя какой-то не парижский… И чем же мы можем тебепомочь?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Опишите мне Лизу еще раз.

Анриетта призадумалась.

– Беленькая такая, глаза голубые, какпачка «Житан», довольно пухленькая, тихая очень. Да, вот еще: она вязатьлюбила, увидела у меня корзинку с клубками и так обрадовалась!