Как стать герцогиней - Сабрина Джеффрис

Почему-то Беатрис не могла представить, чтобы Грейкурт произносил такие грубости. Хотя он мог быть назойливым, но это совсем другая форма грубости. Он не был вульгарным.

Они прошли еще несколько шагов в молчании, а потом Беатрис вдруг почувствовала, что у нее что-то не так с одним из сапожков. Она его чуть не потеряла. Беатрис нагнулась и увидела, что у нее разорвался шнурок.

– Черт побери! – закричала она.

Беатрис уже видела, что шнурок в одном месте протерся, и собиралась его заменить, но не успела.

Потом она поняла, что выругалась вслух, да еще и в присутствии герцога. Но вместо того, чтобы выразить неодобрение, он расхохотался.

– У вас очень живописный язык, мадам, – заметил Грей.

Она покраснела до корней волос.

– Вот что происходит, если проводить все свое время рядом с мужчинами, которые не следят за своим языком!

– Не с моим отчимом, надеюсь?

– Нет, с Джошуа и дядей Эрми. – Беатрис вздохнула. – Когда я в детстве произносила плохие слова, бабушка обычно хмурилась и говорила, что я непослушный дерзкий ребенок, как и мой отец. Он был таким же. Я на самом деле стараюсь следить за языком. Только у меня не всегда получается.

Грейкурт рассмеялся.

– А почему у вас не получилось в этот раз?

Беатрис показала на обувь:

– Шнурок разорвался.

– А, вот оно что, – произнес Грей, увидев, куда она показывает пальцем.

Беатрис в надежде посмотрела на него:

– Предполагаю, что запасных шнурков или какой-то веревочки в ваших вместительных карманах не найдется?

– К сожалению. Но у меня есть галстук.

– А какой от него толк?

– Я вам покажу.

Он отвел ее к стволу поваленного дуба, таща за собой собак. Там Грей вручил ей поводки, снял пальто и растелил его на огромном стволе, подкладкой кверху, затем начал развязывать галстук.

– Садитесь и снимайте сапожок с разорванным шнурком.

– Я смогу идти и с разорванным шнурком. Просто придется идти медленнее, – заметила Беатрис.

– Чушь. Вполне можете подвернуть лодыжку, если сапожок плохо зашнурован, в особенности на неровной поверхности, а тут в лесу все дорожки неровные.

Беатрис давно привыкла сама решать свои проблемы и справляться в самых сложных ситуациях. Было странно видеть, как о ней заботится мужчина.

– На самом деле не нужно пачкать ваши…

– Сядьте! – приказал он.

Все три собаки одновременно уселись на траву. На лице герцога отразилось такое удивление, что Беатрис расхохоталась. Его удивление доставило ей невероятное удовольствие и позабавило ее. Грей секунду приходил в себя, потом тоже рассмеялся. Собаки терпеливо сидели, ожидая следующей команды.

– Как я уже говорил, ваши собаки очень хорошо выдрессированы, – заметил Грей, прекратив смеяться.

– Это неудивительно. Я сама их дрессировала.

Грей моргнул и опять удивленно посмотрел на нее.

– Не нужно этому удивляться. У нас нет возможности нанимать для этого мужчину. Мистер Мактилли и так очень занят – он кормит собак и занимается разведением, все остальные егерские обязанности выполняет Джошуа. Так что я помогаю, как могу. – Беатрис почесала голову Гектору. – Эту троицу дрессировала я сама.

– Понятно, – кивнул Грей и указал рукой на поваленный ствол: – Пожалуйста, присядьте, будьте так любезны.

– Что? Вы прекратили отдавать мне команды, как собакам?

– Беатрис, пожалуйста, присядьте, – повторил он, на этот раз уже раздраженным тоном.

От этого ей только захотелось побольше его подразнить, но, тем не менее, она опустилась на его пальто, но успела перед этим сказать:

– Все, что пожелает ваша светлость!

– Следите за языком, дерзкая девчонка, или в один прекрасный день я вам все это припомню. А учитывая вашу непокорность, ваше нежелание слушаться, все это может для вас плохо кончиться.

– Мой характер вам не нравится? Да вы-то гораздо более непокорный и вообще никого не слушаете.

– Все верно.

Он опустился на одно колено, чтобы снять с нее сапожок, потом положил ее ногу в чулке на свое другое колено. Его рука задержалась на ее лодыжке немного дольше, чем нужно, а исходившее от пальцев тепло фактически прожгло чулок. Но на самом деле не могло пройти дольше секунды до того, как он убрал руку и сосредоточил внимание на расшнуровывании сапожка, который теперь держал обеими руками.

Положив ее ногу на свое колено, Грей просто вел себя как джентльмен, который не хотел, чтобы женщина испортила чулок, опустив его на усыпанную листьями землю. Беатрис не сомневалась в этом. Но во всем происходившем было что-то очень интимное – ее пятка лежала у него на бедре… На очень мускулистом бедре.

Но, казалось, Грей совсем не думает, что это неприлично и неподобающе, даже когда собаки стали подвывать, словно желая его укорить. Он просто стоял на одном колене перед ней и продолжал заниматься ее сапожком, шнуруя его остатками шнурка, и при этом почему-то развязал галстук. И его совершенно не беспокоило, что теперь открылась его шея и выемка под ней.

Эта шея очаровывала Беатрис. Ей хотелось протянуть руку и коснуться выступа на его гортани – кадык у него был внушительный. Или, возможно, коснуться ямочки у основания шеи. Она казалась такой притягательной и так прекрасно подходила для того, чтобы в ней поместились губы…

Беатрис заставила себя оторвать взгляд. Ей внезапно показалось, что в лесу стало жарко. Она приказала себе сосредоточить внимание на том, как Грей шнурует ее сапожок укороченным шнурком.

– Это не поможет. Оставшегося куска шнурка недостаточно, – сказала она.

– Знаю.

Он стащил галстук с шеи, что опять привлекло внимание Беатрис к обнаженной части мужского тела, и великолепного тела! Грей тем временем надел сапожок ей на ногу и начал плотно обвязывать галстук – нет, не слишком плотно – вокруг ее лодыжки, начиная с самого низа у ее ступни и поднимаясь вверх, до кожаного отворота, где он и завязал галстук узлом.

Боже праведный! Беатрис подняла глаза с сапожка на лицо Грея и покраснела, когда поняла, что он за ней наблюдает.

– Увидели что-то, что вам понравилось? – спросил Грей тихим хрипловатым голосом.

И, как обычно, когда ее застигали врасплох, она выпалила первое, что пришло в голову:

– А вы?

Она хотела, чтобы ее ответ прозвучал холодно и саркастически, но вместо этого он прозвучал как приглашение и тоже хрипловато. Даже она сама поняла, что этот вопрос, произнесенный грудным голосом, звучит как приглашение.

И Грей тоже это понял, услышал приглашение в ее голосе. Его глаза потемнели, потом опустились на ее губы.