Лекарство от жизни - Алексей Макеев

У Багаева задача оставалась прежней. На себя же Гуров повесил в два раза больше дел, чем раздал остальным. Завтра он планировал сам поговорить с бывшей женой Сысоева. Может быть, этот разговор даст какую-то подсказку.

В плане Гурова был и визит в депо. Он собирался поговорить с той женщиной, что пристроила в клинику Гришина. Полковник надеялся узнать у нее подробнее, что за человек был слесарь и был ли Гришин способен на преступление. И, наконец, следовало начать подготовку Терентьева к внедрению в клинику. Пожалуй, это было даже первостепенной задачей!

Гуров понимал, что нельзя терять время. Если прав он, а ребята ошибаются, то любой час промедления мог привести к очередной жертве. Это было прописной истиной – если неизвестна причина криминального всплеска, то преступления предотвратить невозможно.

К тому же если судить по поведению Тернавского, то Запашный явно боялся того, чтобы Гуров продолжал копаться в делах его клиники. Конечно, причиной этого могла быть какая-то банальность, вроде неуплаты налогов, но и за это тоже следовало наказать!

Вывод был один – что бы ни происходило на самом деле, но в клинике Запашного нужен был свой человек. Хотя бы для того, чтобы расставить все точки над «i».

Гуров отнюдь не отвергал версию происходящего, придуманную Крячко. Не в его правилах было отказываться от чего-то, не получив существенных доказательств предположениям. Положительных или отрицательных. Тем более что теория Станислава выглядела более стройной и правдоподобной, чем его собственная. Но, как и в случае с Запашным, доказательств у нее не было.

– Кстати, Стас, как прошла встреча с Леночкой? – поинтересовался Гуров, прервав свои размышления.

– Нормально прошла! – огрызнулся Крячко. – Ты, Лев, совершенно не хочешь смотреть фактам в глаза. Гоняешь людей, пытаясь найти доказательства своим необоснованным предположениям. А из-за этого, между прочим, другие дела на месте стоят...

– О других делах поговорим потом! – одернул его Гуров. – Если ты с администратором лясы точил и глазки строил вместо того, чтобы получить информацию, так и скажи. Понять я тебя пойму, но аплодисментов можешь не ждать!

– Лясы точил, говоришь! – разозлился Станислав. – Между прочим, Лена твердо обещала, что завтра мы сможем пристроить Терентьева в клинику. Сегодня неожиданно выписался какой-то больной, считавшийся трудным, и она обещала местечко придержать...

– Ну-ка, расскажи об этом больном поподробнее! – перебил его Гуров.

– Пожалуйста, господин начальник. Как прикажете! – съязвил Крячко. Багаев не сдержался и прыснул от смеха в кулак. За что и получил гневный взгляд Веселова. Впрочем, никто больше на смех старшего лейтенанта внимания не обратил. – Лена сказала, что Запашный продолжает творить чудеса. Сегодня он при помощи гипноза и своего секретного препарата совершенно излечил безнадежного наркомана. Причем результат был столь поразителен, что больного тут же выписали из клиники, чтобы освободить место. Впрочем, этот больной наркоша должен еще неделю приходить на обследования. Для контроля, как она сказала.

– Как фамилия этого наркомана? – встревоженно спросил Гуров. – Ты узнал?

– Конечно, Лева! – обиделся Станислав. – Может быть, я и произвожу впечатление идиота, но не думал, что оно так очевидно!.. Брылев...

– Имя-отчество? – потребовал продолжения Гуров. – Если он столь официально лечится от наркомании, то должен быть в наших картотеках.

– Ты еще с меня его адрес потребуй! – фыркнул Крячко. – Гуров, ты сам-то представляешь, как можно вытащить такую информацию из женщины на первом свидании и не вызвать у нее подозрения своим любопытством?

– Как раз у женщины и можно, – Гуров посмотрел на Станислава как на малого ребенка. – Женщины сами от природы любопытны, поэтому вопросы типа «кто? где? когда? с кем?» воспринимают вполне естественно...

– Ты мне только лекций не читай! – простонал Крячко. – Зовут его Владимир. Отчество осталось покрыто мраком! Лев, я, конечно, умница, но ведь не волшебник. Чем мог, тем помог!

Гуров на секунду задумался. Первым его впечатлением от информации о новом исцелившемся было построение логической цепочки: его визит к Тернавскому – связь зама и Запашного – выписка из клиники наркомана. Но затем полковник изменил свое мнение.

Если доктор каким-то образом причастен к покушениям, то было бы глупо действовать столь очевидно. Предположим, что исцелившийся наркоман – потенциальный убийца и готовится совершить преступление. Разве стал бы Запашный торопиться отпускать его из клиники, когда знал, что Гуров интересуется его персоной?

Скорее выписка из клиники говорит об обратном – Запашный ни к чему не причастен. После сегодняшней выходки Гурова в министерстве Тернавский не мог не связаться с доктором. Тому бы затаиться, а Запашный выпускает из клиники человека. Причем срочно.

В первый раз после начала расследования Гуров почувствовал неуверенность в своей правоте. Может быть, он действительно стареет и начинает фантазировать на пустом месте? Как бы то ни было, полковник решил проверить Брылева и, может быть, установить за ним «наружку».

– Саша, – обратился полковник к Веселову, – езжай с Багаевым в МУР и поищи в картотеке, нет ли там адреса Брылева. Если есть, то отправляйтесь к нему домой, найдите участкового, делайте что хотите, но узнайте, дома ли он. Потом позвоните мне домой.

– Бесполезная трата времени, – проворчал Крячко. – Пойми, Лев, Запашный в этих историях ни при чем. Твоя версия рассыпалась, как карточный домик, а ты упрямишься и пытаешься сложить его заново...

– Ты, Станислав, сменишь Тяжлова у клиники, – Гуров не обратил внимания на его реплику. – Сейчас я поеду к Терентьеву и отвезу тебя туда. На обратном пути мы тебя заберем. Тогда и решим, что делать.

Станислав едва не сплюнул в сердцах на пол. Он не мог понять упрямства своего старого друга, но спорить с ним не стал. Он, как и Орлов, решил позволить Гурову делать все, что угодно, пока полковник не перебесится.

Вся компания выбралась из-за стола и пошла к выходу. Багаев с Веселовым ушли раньше. Они не стали ждать, пока Гуров закроет квартиру и спустится вниз. Оперативники почувствовали, что между Крячко и Гуровым назревает выяснение отношений, и тактично решили не присутствовать при этом.

Станислав действительно не стал церемониться. Прямо у порога он высказал все, что думает о Гурове и его дедуктивных способностях. Речь получилась краткой, но эмоциональной. Пожалуй, даже слишком! Но Гуров только усмехнулся в ответ.

Полковник понимал все сомнения друга. Они были вполне объективны, но соглашаться с ними Гуров не собирался. Дело тут было не только в его упрямстве, ставшем в главке притчей во языцех. Гуров просто всегда доделывал начатое до конца. И своими принципами поступиться не мог.

Почти всю дорогу до Несвижского переулка друзья молчали, думая каждый о своем. Такая кошка пробегала между ними не впервые, но они всегда умели уладить свои отношения. Не сомневались они в подобном исходе конфликта и теперь. А молчали для того, чтобы показать друг другу несогласие с исходными версиями.