Врата зимы - Марк Энтони

– Решающей Битвы! – произнесла Грейс. Бореас хищно оскалил зубы.

– Разве грядущая война может быть иной? Люди Ватриса откликнутся на мой зов. Если они не утратили веры, то обязательно откликнутся!

– Простите меня, – вмешалась в разговор Мелия, – разглаживая свое голубое одеяние. – Но мне кое-что известно о храме Ватриса в Таррасе. Не могу представить себе, что его жрецы спокойно воспримут призыв, исходящий с севера. Несмотря на то, что почитатели Ватриса есть и в Доминионах, на юге их гораздо больше – раз в десять!

Бореас презрительно фыркнул.

– Высшие жрецы Тарраса в большинстве своем фанатичные глупцы! Они давно позабыли об истинных целях своей религии. Главное для них – как можно больше людей подчинить своему влиянию и использовать власть над человеческими душами в корыстных целях!

– Это верно, – спросил Тарус, – что жрецов в Таррасе заставляют жертвовать жемчуга своего мужского естества в золотую чашу на алтаре Ватриса?

– Глупые россказни! – прорычал Бореас. – Сомневаюсь, что Ватрис имел в виду армию евнухов, когда предсказал Решающую Битву. – Он повернулся к Мелии и добавил: – Жрецы вполне могли забыть легенды, но воины – никогда! Жителям Тарраса понадобится много времени, чтобы прийти сюда, даже больше, чем обитателям Аль-Мамуна, которым предстоит пересечь летнее море. Но они обязательно придут.

Взгляд Мелии принял задумчивое выражение.

– Да, они обязательно придут.

Грейс почувствовала, что ей становится жарко – она стояла слишком близко к очагу. В ее мысленных образах менялись воины, фейдримы и железные врата, сама же она находилась в центре этой круговерти, сжимая в руках сверкающий меч. Нужно уйти отсюда, подальше от огня, найти Лирит и Эйрин и поговорить с ними.

Но о чем она станет говорить с ними? О колдуньях и о том. как они пытались встать на пути воинов, которые, как они опасались, поддержат Разбивателя Рун в час Решающей Битвы? Грейс была не уверена в этом. Она была уверена только в ном – Эйрин по-прежнему что-то скрывает от нее, впрочем, не только от нее, но и от Лирит.

В последние несколько недель Грейс была лишена возможности нормально пообщаться с Эйрин, поскольку баронесса была постоянно занята, обсуждая с лордом Фарвелом предстоящую свадьбу. Как хорошо было бы, если бы Эйрин оказалась сейчас рядом с ней. А может быть, это даже и хорошо, что ее нет, потому что им обязательно пришлось бы затронуть тему Решающей Битвы.

Ты не веришь в то, что Эйрин может предать Бореаса, да, Грейс? Ведь она любит его как отца.

А сама Грейс? Она ведь тоже колдунья. Пусть не столь могущественная, как Эйрин, не такая опытная, как Лирит, но все равно колдунья. Неужели и ей тоже суждено предать Бореаса?

Грейс попыталась что-то сказать, что-то такое, что могло бы отвлечь короля от столь ясно читаемого на ее лице выражения вины. Однако прежде чем она успела хоть что-то произнести, к ней подошел Фолкен.

– Пора, Грейс! – негромко произнес он.

Никаких объяснений не потребовалось. Она медленно вытащила Фелльринг из ножен и вытянула руку с клинком перед собой. От рун на поверхности волшебного меча отразились отблески огня, пылавшего в очаге.

Фолкен не сводил с нее глаз.

– Воины Ватриса соберутся вместе, однако для этого им потребуется время. Времени у нас может не оказаться. Рунные Врата могут открыться в любой день. Мы должны взять с собой нужное количество воинов и отправиться на север, в Неприступную Цитадель.

– Неприступную Цитадель?

– Это старая крепость, она когда-то считалась самой большой из всех, что когда-либо возводились в Малакоре. Она возвышается на вершине узкого перевала, защищая единственный выход из Сумеречной Страны и из Имбрифайля. Когда откроются Рунные Врата, Неприступная Цитадель будет единственной крепостью, которая окажется между Бледным Королем и Фаленгартом.

Нет, этого явно недостаточно. Разве сможет удержать бесчисленные орды Бледного Короля какая-то полуразрушенная крепость, которую будут оборонять всего лишь пять сотен воинов и слабосильная женщина с огромным для нее мечом?

– У меня ничего не получится, я не смогу этого сделать! – простонала она.

– Сможешь, Грейс! – рассмеялся Фолкен. – Ты же наследница великого Ультера! Все об этом знают. Ты не видишь свет в глазах мужчин, когда они любуются тобой в ту минуту, когда ты сжимаешь в руках волшебный меч, а вот мы видим.

Бореас, Тарус и Мелия кивнули, подтверждая слова барда, и Грейс почувствовала, что у нее от слабости подгибаются колени.

– Но эта крепость… что, если ее уже больше не существует?

– Она стоит на своем прежнем месте, – заверил ее Фолкен. – Я видел ее собственными глазами, когда в прошлом году осмелился проникнуть в земли Сумеречной Страны. Крепость в довольно плачевном состоянии, но еще вполне подойдет для военных целей. Говорят, к ее возведению приложили руки и Толкователи Рун, и колдуньи, которые наложили чары на ее камни. Если ты сумеешь пробудить древние силы обороны, способные обеспечить мощь цитадели, то сможешь преградить путь войскам Бледного Короля при помощи всего лишь десятка воинов или даже одна. Пятисот воинов хватит, чтобы сдержать натиск Бледного Короля до прибытия воинов Ватриса.

– Вы говорите об обороне? Какой обороне? Каких древних силах?

– Честно говоря, я и сам не знаю, – признался Фолкен.

С губ Грейс сорвался невольный стон.

– Это просто здорово. Неужели я смогу отыскать там кнопку на стене с надписью «Волшебная кнопка. Нажать здесь»? А что будет, если я не смогу оживить эти самые древние силы, о которых вы мне рассказали?

Слова Грейс нисколько не озадачили барда. Его лицо озарилось улыбкой, и он сжал рукоять своего меча.

– Сможешь, Грейс, обязательно сможешь! Сможешь, потому что это предначертано судьбой!

– Нет, – попыталась произнести она. – Не смогу. У меня ничего не выйдет!

Но вместо этого посмотрела в глаза Фолкену и кивнула.

В тот день Грейс решила прогуляться по извилистым тропинкам кейлаверского сада. Она сама не была точно уверена в том, чего именно ей хочется. Если Грейс искала одиночества, то таковое она нашла в избытке. Зимой сад превращался едва ли не в снежную целину – живых изгородей не видно из-под снега, почти все дорожки скрыты под ворохом опавших листьев. Казалось, будто из Сумеречного Леса в верхний дворик замка перенесли участок лесной чащи. Грейс время от времени останавливалась и пыталась пальцами проломать корку снежного наста. На Земле сейчас середина февраля и из-под снега уже пытаются проклюнуться крокусы. Однако отыскать здесь что-либо подобное невозможно – земля настолько промерзла, что сделалась твердой, как железо.

Фолкен сказал, что в такой суровой погоде виновен Бледный Король и один из Имсари, которым он недавно овладел, – Гельтизар, Камень Льда. Неужели Бераш уготовил Фаленгарту именно такую участь – превратиться в страну мороза и снега, в которой никогда не наступит весна?