Сбежать от Питбуля и Булочки - Янка Рам
Шрифт:
Интервал:
— Да.
— То есть книги и альбом вы выбросили, а бельишко женское оставили, да? — исподлобья смотрю на хозяйского внука.
— Не успели.
Сворачивая пакет ставлю у выхода.
— Это надо выкинуть.
— Почему? — застегивает сумку Синичка.
— Мало ли… Может, они рукоблуды и извращенцы. И невесть что с твоим бельём вытворяли.
— Ой фу…. - куксится она.
— Деньги! — поднимается Ася. — У меня деньги в кошельке в шкафу лежали.
— Где деньги? — дёргаю бровью.
— Без понятия! Не было денег!
— Ну как же?! Двадцать тысяч.
Ну, не великие деньги, конечно. Но вопрос принципа.
— Карманы выворачивай.
— Потратили мы! — кивает на стол.
— Личный досмотр — вещь неприятная. Лучше сам!
В карманах оказывается сильно меньше. Забираю крупные купюры.
— Вот! — запыхавшись залетает второй со старинным альбомом в руках.
Вздрогнув, Ася выхватывает его и начинает отряхивать от снега рукавом шубки.
Забираю у второго тоже несколько купюр. Засовываю в карман её шубки.
— Они же Лобову нажалуются… — шепчет мне на ухо успокоившаяся Синичка.
— Лобову они не нажалуются, — говорю громко, снимая "наркоманский" притон на столе на телефон. Потом снимаю их лица и снова "кухню". Иначе Лобов порвёт своего племянника… Ты же племянник, верно?
— Да! — с ненавистью.
— Когда это видео попадёт в сеть. Потому что Лобов, чтобы выслужиться перед начальством затеял компанию против таких вот обдолбышей. И активно пропагандирует чистку города.
Демонстративно высыпаю содержимое пакетика на стол.
— Так что… Вы ж не в обиде, пацаны? Вот это я забираю, как холодное оружие, — прихватываю биту. — С новым годом, короче, — поднимаю сумку Синички и пакет.
Ася идёт следом, обнимая свой огромный альбом.
Положив вещи в машину, несу пакет с её бельём на мусорку. Из любопытства вытягиваю за бретельку бюст. Ммм… Персиковые кружева…
******************************************
Возвращаюсь в машину. Дочка спит…
— Спасибо, — смотрит Ася в лобовое.
А потом словно опомнившись, выгребает из кармана деньги.
— Я же Вам должна!
— Ой…
— Нет! Заберите вот.
Упрямо всовывает мне в руки.
А у меня чувство, будто девчонку обдираю. Неправильно как-то. Притормаживаю у торгового центра.
— Посидите немного.
Ариша с утра проснётся для неё под ёлкой много подарков будет. А для Аси — ничего? Она тоже совсем девчонка… Как подарок не купить?
И я застреваю на полчаса в магазинах, спуская эти деньги и докидывая ещё сверху.
Покупаю на выходе нам по стаканчику кофе. Когда возвращаюсь, Ася листает альбом. Отдаю ей кофе.
— А у меня папа тоже в полиции работал.
— Протягивает мне фотку.
Рассматриваю. В форме. Молодой мужик.
— А где он?
— Нет его, — поджимает губы. — Я его почти и не помню. Помню только как на руках у него сидела. Вот как Ариша у Вас иногда.
Показывает мне других родственников.
— А на Аллу Борисовну не сердитесь. Хорошо, когда хоть кто-то есть.
— Да я не сержусь.
— Сердитесь. За то, что она Аришу когда-то там не взяла.
— А… Да. Мне нужно было ехать на реабилитацию, — взмахиваю рукой, показывая ожог. — Тогда шансов было больше восстановить чувствительность. Но Аришу надо было отдать в интернат на это время. Я не смог.
— А почему она не взяла?
— А у неё какой-то важный Гуру приезжал. И дал ей свои инструкции. Помощь нам в них не вошла.
— Вы теперь не даёте ей Аришу, так?
— Так.
— Она сожалеет, я уверена.
— Это — ради Бога! Но я не могу доверять ребёнка человеку, который выполняет инструкции от Гуру, вопреки здравому смыслу и благополучию близких. Понимаешь?
— Понимаю… — вздыхает она.
Понимает она… Хорошая! Динозаврик розовый. Я думал такие уже вымерли. А нет! Видимо воспитываются еще бабушками старой интеллигентной закалки.
— А бабушка у тебя кем была?
— Учителем в художественной школе.
— Понятно.
Убирает альбом на заднее сиденье.
— Поехали домой, Синичка.
— Угу… — в руках фотка, где она маленькая на коленях у отца.
— На ручки хочешь, да? — улыбаюсь я.
— Иногда.
— Ну иди… — отодвигаю назад до упора кресло.
Недоверчиво смотрит мне в глаза.
— Дай руку, — протягиваю ей свою.
Сомневаясь вкладывает ладонь. Перехватываю увереннее. Наклоняюсь, обнимая за талию и втягиваю к себе на колени.
Мягонькая и пушистая как зайка в своей шубке. Сжимаю крепче, втыкаясь носом в шею. Закрываю глаза. Какой же кайф…
Не целую, не тискаю, чтобы не спугнуть это ощущение. Просто дышу ее теплым запахом.
— А у нас там Аркадий… — настороженно шепчет мне на ухо.
Губки трутся о кромку уха. Меня прошивает от этого касания губами до судороги по телу.
Громко втягиваю воздух. Шокированно распахиваю глаза.
Я почувствовал?! Что я почувствовал?
"А у нас там Аркадий… " — вспоминаю её прикосновение губами к кромке уха.
Класс, Касьянов, класс! За год первый раз у тебя полноценная реакция на прикосновение и та на "Аркадия"!
Ася
На улице валит снег. Собаки вьются сначала вокруг Богдана, несущего спящую Булочку, потом, поскуливая, жмутся друг к другу на крыльце.
— Неужели, тэн в будке сгорел? — озадаченно смотрит он в окно. — Окей…
Уходит, запустить их в дом. Слышу, как клацают по полу их когти в направлении кухни.
— Место! — тихо рявкает Касьянов, блокируя их попытку ворваться ко мне.
Поводив носами в проходе на кухню, собаки послушно ложатся у камина.
— Надо бы ёлочку вернуть, — кручу в руках коробочку.
— Зачем?
— А куда подарки складывать? Я для Ариши нашла кое-что. Безделушка, конечно. Но я маленькая, обожала безделушки.
— У елки верхушка обгорела.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!