Избранные - Вероника Рот

На видео возникли кадры, снятые Эстер за день до этого; на них подруга занималась уходом за кожей, наносила макияж, готовясь к предстоящему дню. Слоан всегда с извращенным удовольствием смотрела эти видео и восхищалась, как же далеко продвинулась индустрия красоты и ухода за собой, на примере своей подруги. У Слоан по утрам вообще плохо работала голова, и вряд ли бы у нее получилось запомнить, что и как ей надо сделать с самой собой. Только если кофе выпить.

Или закинуться амфетаминами.

– Я никогда не смотрю, как она красится, я чесаться от этого начинаю, – Инес потянулась к телефону и перемотала тот отрывок, где Эстер наносила на себя крем, основу для макияжа, пудру и прочее. Она снова появилась на экране, потягивая чай в своем сером свитере.

– У меня есть для вас кое-какие новости, – сказала Эстер, поигрывая бровями. Она говорила своим специальным голосом, который всегда использовала для записи видео, таким бодрым и одновременно вкрадчивым, похожим на ее настоящий голос, но немного другой. – Нет, конечно, речь идет не о том, как моя девочка Слоан залепила по лицу мужику, это видео вы можете посмотреть по ссылке, которую вы видите под заголовком…

– Просто супер, – выдохнула Слоан.

– …13 февраля я запускаю свой личный бренд Essy Girl. Это не просто бренд, а образ жизни! – Идеально подведенные глаза Эстер засверкали. – Именно так! Теперь все, что вам нужно, вы сможете купить в одном магазине, там же получить рекомендации и ознакомиться с отзывами на любой продукт! Ты же сама знаешь, что хочешь быть девочкой в стиле Эсси.

– Ну, – сказала Слоан, когда Инес остановила видео. – Это в любом случае было неизбежно.

Инес выключила плиту и положила яичницу на тарелку, стоявшую на столе.

– Я пригласила ее приехать ко мне через пару недель. Присоединяйся. Будь потеплее.

– Мне нравится холод, – ответила Слоан. – Во мне говорит моя северная кровь.

– Нет, в тебе говорит твое упорное желание любить то, что всем остальным ненавистно, и ненавидеть то, что любят все остальные, – сказала Инес и ткнула вилкой в упругие желтки на тарелке. – Ты все равно должна к нам присоединиться. Я собираюсь похитить Алби.

Слоан вздрогнула при слове «похитить», но ничего не сказала.

– Ты его видела с тех пор, как мы его там оставили? – спросила Слоан. – Он сказал, работает ли тот инструмент, о котором шла речь?

Инес нахмурила брови.

– Нет, он вернулся вчера вечером, закрылся в своей комнате и пока не выходил. Но, мне кажется, все работает. Не может быть иначе.

Слоан неожиданно потянуло в сон.

– Может быть, не все так плохо. Если мир рушится – ты же видела ту девочку, упавшую в небо, Господи помилуй, – то если для того, чтобы все исправить, нужна магия, пусть так оно и будет.

– Ну, если на то пошло, именно магия разрушает мир, – мрачно произнесла Слоан.

– Ты так все это ненавидишь, – сказала Инес, кивнув на шрамы на руке у подруги. – Но ты никогда не говорила нам, почему ты испытываешь такой негатив к магии.

Слоан инстинктивно спрятала руку под край стола.

– Я не то чтобы ненавижу, – ответила она. – Просто я видела своими глазами, к чему она может привести.

– Как и все мы.

– Да, – сказала Слоан. Но она имела в виду другое. Не Слив, не падение башни, не даже смерть Темного. Она имела в виду привкус меди и соли на своем языке, который она ощутила в свои первые моменты на суше после «Глубокого погружения».

Кофе в ее стаканчике кончился, на дне оставалась лишь пена.

Тем же вечером Слоан получила сообщение от Эстер: «Клевый удар. Берт бы гордился тобой!» Ниже была ссылка на размытое видео с мобильного телефона, на котором Слоан била фаната Темного. На неподвижном кадре к видео застыла Слоан с оскаленными зубами и кулаком, прижатым к лицу. Она всмотрелась в изображение, заметила блеск пота на своем бледном лице и странную пустоту в глазах. Это выражение своего лица она часто видела в зеркале после смерти Темного.

– Черт, – сказала она вслух. Мэтт только что вернулся домой с деловой встречи с Эдди. Он вешал свое пальто в шкаф.

– Тут в Интернете уже повсюду мое видео с тем парнем…

– Вот так новости, – ответил Мэтт, закрывая дверцу шкафа. Рукава его бледно-голубой рубашки были закатаны до локтей.

– Ты знаешь, мне ни капельки не стыдно, – сказала она. – Этот парень – кусок дерьма. Он заслужил.

– Но это не повод.

– Но я защищала тебя!

– А вот это уже повод, – ответил Мэтт. – Я не нуждаюсь в твоей защите, Слоан. Я в состоянии сам о себе позаботиться.

– Но ты и не собирался этого делать, – сказала Слоан. – Ты ведешь себя так пассивно в подобных ситуациях…

– Пассивно? – Мэтт резко рассмеялся. – Пассивно? Как ты думаешь, чем я занимался каждый день с тех пор, как мы уничтожили Темного? На диване сидел?

– Нет, нет, конечно, – ответила Слоан. – Но такие люди, вроде этого…

– Не являются для меня проблемой, – продолжил Мэтт. – Их легко вычислить, и легко избежать общения с ними. Моя настоящая проблема – это довольные жизнью люди, которые улыбаются тебе, при этом отказываясь и пальцем пошевелить ради того, кто отличается от них. Вот с кем мне приходится ежедневно бороться, пытаясь заставить их сделать хоть что-нибудь. И было бы просто здорово, если бы моя девушка могла понять это, вместо того чтобы усложнять мне жизнь.

– И как же я осложняю твою жизнь? – взвилась Слоан. – Если в новостях полощут мои фотографии?

– Да, фотографии твои, но теперь везде по всем каналам показывают этих придурков и цитируют их лозунги, выставляя их жертвами! Ты появилась на пустом месте, угрожала им ножом…

– Я никому ножом не угрожала!

– Только твои фотографии с ножом говорят об обратном. Ты считаешь, что это все дерьмо не вернется к каждому из нас? Если мы с Инес считаем, что ты проявила жестокость, то мы остаемся в стороне? Только мы не можем соскочить с этой темы так, как умеешь это делать ты! Мы сидим тут и с ума сходим от мысли о том, что какая-нибудь кучка экстремистов решит ответить жестокостью на жестокость, придет и спалит наши дома к чертям собачьим!

– Такого не произойдет.

– Должно быть, здорово чувствовать себя так уверенно, – ответил Мэтт. – Только я вот почему-то не уверен. Я не могу себе позволить выливать из себя все свое дерьмо на других людей, я не могу себе позволить ударить человека, я боюсь все испортить. Мне всю дорогу приходится проигрывать, постоянно, всем и каждому.

Весь гнев, казалось, разом покинул его, и он рассеянно сел на диван. Пакет со льдом, который Слоан прижимала к распухшим костяшкам пальцев, растаял и лежал между подушками.