Машенька ищет Медведя - Лидия Сильвер

во рту скапливается слюна, — салат с куриной печенью и грушей, — перечисляет молодой человек, выставляя тарелки на стол.

— Десерт будет позже. — Тихим тоном извиняется официант. — Шеф готовит его по особому рецепту, на который требуется время. Как только будете готовы, нажмите кнопочку, — холодной ладонью официант тянет мою руку в центр стола, чтобы я могла нащупать ту самую кнопку.

— Спасибо.

Официант тихой поступью удаляется, выкатывая перед собой тележку и закрывая за собой дверь.

Мы остаёмся с Михаилом наедине.

Под дурацкой маской чешется нос. Обзор этой самой маски не позволяет видеть собеседника, ее свет распространяется только на тарелку, в которой еда приобретает зеленый призрачный цвет.

— Любишь итальянскую кухню? — интересуется Михаил.

— Я ни разу не пробовала, если честно.

Миша довольно хмыкает и этот звук разносится током по моим нервам.

— Ммм. Как вкусно! — попробовав блюдо, не могу оторваться.

— Здесь вкусно готовят, — отвечает Михаил.

Следующие минуты между нами зависает тишина, разбавляемая только негромким звуком столовых приборов о тарелки.

— Вина? — предлагает Михаил, и я слышу звук наливаемого в бокал напитка.

— Только немного. Я быстро пьянею, — почему-то смущаюсь своего признания.

— Один бокал, — передает мне в руку стеклянный сосуд. — До такси дойдешь? Я могу понести тебя на руках, — весело заявляет Михаил.

— Я справлюсь, спасибо. Я просто плохо переношу алкоголь.

— Я не собираюсь пользоваться твоим уязвимым положением. Не хочешь вина, можем заказать сок.

— Бокала вина достаточно.

— Окей. Дава й за нас. За эту встречу. Чтоб это было не последнее свидание.

Звон бокалов отдается вибрацией в теле, посылая легкие импульсы удовольствия.

Пригубляю вино и с удивлением обнаруживаю, что это мое любимое. “Белый мускат красного камня”.

С тех пор, как мне исполнилось 18 лет, отец на каждый мой день рождения дарил мне бутылку этого прекрасного напитка.

Давно я так приятно не проводила время. Михаил просто волшебник!

Из динамиков, которые не видны в темноте, льется приятная музыка. Как все предусмотрительно! Я готова хлопать в ладоши от восторга, у меня никогда не было такого потрясающего свидания.

Все, на что сподобился мой бывший муж в период ухаживаний — это пиво и шаурма на набережной. Но время он выбрал неудачное. Или место. Тогда на улице был промозглый дождь, и мы сидели под зонтом, пили пиво и ели шаурму, купленную в ларьке неподалеку. Зябкий холод пробирался под легкую куртку. После этого свидания я свалилась на три недели с пневмонией. От накатившей ностальгии сводит скулы. Вадим старался, как мог. Был таким милым и романтичным. Приходил ко мне в больницу каждый день и приносил еду, приготовленную его бабушкой.

Молча допиваю вино в надежде, что алкоголь унесет мою нервозность.

Моей руки внезапно касается теплая ладонь Михаила.

— Потанцуем? — Михаил легким движением тянет меня за руку, вынуждая встать со стула. после того как он аккуратно снимает с меня прибор ночного видения, я потираю переносицу свободной рукой.

— Здесь и танцпол есть? — саркастически хмыкаю и интуитивно ловлю лукавую улыбку Михаила.

— До стены большое расстояние. В этой комнате вся мебель расставлена так, чтобы гостям было удобно, — ведет он меня куда-то влево, а затем, остановившись, обхватывает мою талию. Жар его ладони вызывает покалывание в пояснице, я неосознанно поддаюсь вперед, стараясь снять давление на спину, но невольно впечатываюсь лицом в твердую грудь Михаила.

Запах морского бриза с нотками хвои окутывает меня, создавая упоительную комбинацию, смешиваясь с мужским терпким запахом Михаила. Я теряюсь в ощущениях, плыву в них, словно по волнам.

Михаил лишь прижимает меня к себе крепче. Не больно. Но ощутимо.

Мелодия саксофона словно течет по венам, вино расслабляет, а запах этого крепкого и сильного мужчины пробирается через нос и ударяет по рецепторам острой волной предвкушения.

Впервые в жизни меня так сильно волнует близость мужчины. Не в том смысле, что мне страшно. Отнюдь. Мне кажется, что я испытываю возбуждение, но не могу сказать точно. Все ощущения очень острые, на грани запретного.

Кожу лба щекочет что-то…

— Миш, — шепчу тихо.

— Ммм?

— У тебя борода?

— Да. Тебе не нравится? — А голос глубокий такой. Грудной.

— Не знаю. Никогда не встречалась с бородатым мужчиной.

— ”У меня есть борода, и ты скажешь мне “да”, - цитирует он строчки куплета некогда популярной песни, вызывая во мне смех. — Можешь потрогать, если хочешь.

— Правда можно?

— Конечно. — Спина Михаила под моими руками напрягается, он выдвигает подбородок вперед. Веду рукой по его щеке к кромке волос.

— Она мягкая! — произношу с удивлением.

— Ага.

— Это ж сколько денег уходит на средства по уходу за ней. Уф!

— Ты знаток? — смеется Михаил.

— Любитель, — на полном серьезе отвечаю я. — Столько денег трачу на средства по уходу за волосами, что боюсь зарплаты не хватит на еду.

— Можно потрогать? — хриплый шепот опаляет ушную раковину. От волнения могу только кивнуть, и Михаил проводит костяшкой пальца по моей щеке. Нежно так. Трепетно. Вызывая дрожь во всем моем полупьяненьком теле.

Склоняет голову, зарывается в мою макушку и тянет носом запах шампуня.

— Ты такая вкусная, — сиплым голосом произносит Михаил. Невесомо ведет ладонью по затылку, нащупывая пальцами какую-то точку, от прикосновения к которой под колени бьет слабость, и я крепче вцепляюсь в плечи Михаила, чтобы не упасть.

Мне кажется, я обнажена. Током по нервам проходится каждый звук.

— Сладкая такая, — шепот его дыхания обвивает ухо горячим воздухом, посылая мурашки по моему напряженному у телу. Это самое эротичное, что я делала в своей жизни.

Щеку щекочет мягкость волос, и я понимаю, что Михаил ищет мои губы для поцелуя. Мы давно прекратили плавно раскачиваться в такт музыке и теперь просто стоим, тесно прижавшись друг к другу.

Поднимаю подбородок вверх, подставляя губы для поцелуя. Легкие прикосновения мягких губ Михаила вызывают дрожь во всем теле. Борода щекочет подбородок, не мешая целоваться.

Приоткрываю рот, и язык Михаила тут же врывается, дразнит, ласкает. Пью его горячее дыхание, упиваюсь страстностью нетерпеливых движений рук по моей спине.

Пространство вокруг начинает искриться, пульсировать. Между ног все странно стягивает тянущим спазмом. Животный магнетизм Михаила подавляет меня.

— Машунь, — Михаил со стоном отрывается от моих губ и так ласково и в то же время нежно произносит мое имя, что бабочки начинают порхать в животе. — Давай присядем, — хриплым тоном просит, перемещая руки с моей спины на талию. Ловко крутанув меня на сто восемьдесят градусов, легонько подталкивает ладонью, лежащей теперь на моей пояснице, другой рукой Михаил берет мою руку в свою и ведет к столику.

Я настолько ослабела от невероятных и острых ощущений, что тупо