Все страхи мира - Том Клэнси

— У них ничего не получится, — прервал его Олден. — Президенту придется выступить с заявлением не позже девяти утра. Мы не можем назвать происшедшее «трагическим случаем». Это — хладнокровное убийство невооруженного демонстранта официальным представителем государства.

— Послушай, Чарли, но это действительно трагическая случайность, — повторил Кабот.

— Может быть, но мы предсказывали такое в течение пяти лет. — Советник по национальной безопасности встал и подошел к окну. — Маркус, единственное, что сохраняло Израиль на протяжении последних тридцати лет, — это глупость арабов. Они или отказывались признать, что законность государства Израиль полностью основана на моральных принципах, или им было просто наплевать на это. Теперь Израиль оказался в безвыходном положении — с точки зрения этики. Если он — подлинно демократическое государство, уважающее права своих граждан, ему придется гарантировать арабам более широкие права. Но тогда будет нанесен серьезнейший ущерб его политической целостности, которая основывается на том, чтобы успокаивать собственных религиозных фундаменталистов — а тем в высшей степени наплевать на права арабов, правда? Но если израильтяне уступят религиозным фанатикам и прибегнут к обструкции, попытаются загладить случившееся, тогда Израиль не является демократическим государством и не может рассчитывать на политическую поддержку со стороны Америки, без которой ему грозит экономическая катастрофа или военное поражение. К нам применима та же дилемма. Наша поддержка Израиля основывается на его политической законности как действующей либеральной демократии, но эта законность больше не существует. Страна, чья полиция убивает безоружных людей, не обладает законностью, Маркус. Мы больше не сможем поддерживать Израиль, где происходят подобные трагедии, равно как не поддерживали таких диктаторов, как Сомоса в Никарагуа или Маркос на Филиппинах, или других самозваных правителей…

— Черт побери, Чарли! Израиль — не…

— Я знаю, Маркус. Израиль не относится к их числу. Никак не относится. Однако доказать это они могут лишь одним способом — измениться, осуществить то, что они все время провозглашали. Если они попытаются игнорировать общественное мнение, Израиль обречен. Они захотят опереться на свое политическое лобби и увидят, что оно больше не существует. Если дело зайдет настолько далеко, они поставят наше правительство перед еще более значительными трудностями, чем сейчас, и тогда придется подумать о том, чтобы открыто лишить их всяческой поддержки. Мы не можем пойти на это. Нужно найти другую альтернативу. — Олден отвернулся от окна. — Райан, ваша идея выдвигается теперь на первое место. Я беру на себя президента и Госдеп. Есть только один способ вытащить Израиль из кучи неприятностей — разработать план мирного урегулирования, который будет реально осуществимым. Свяжитесь со своим другом в Джорджтауне и передайте ему, что это перестало быть исследованием и стало проектом. Назовем его — проект «Паломничество». К завтрашнему утру мне понадобится план того, что нам нужно и как мы собираемся осуществить это.

— Придется работать очень быстро, сэр, — заметил Райан.

— Тогда не буду вас задерживать, Джек. Если мы не предпримем самых срочных мер, один Бог знает, что может произойти. Вы знакомы со Скоттом Адлером из Госдепа?

— Встречались несколько раз.

— Он — правая рука Брента Талбота. Думаю, вам нужно встретиться с ним — после того как договоритесь со своими друзьями. Он прикроет ваш тыл с фланга Государственного департамента. Мы не можем ждать и надеяться, что их бюрократия будет двигаться достаточно быстро. Лучше упакуйте-ка чемодан, дружище, он вам понадобится. Мне нужны факты, позиции заинтересованных сторон и надежная — самая надежная — оценка всего этого, причем срочно. Наконец, эта операция должна быть чернее угольной шахты. — Последнее замечание относилось к директору ЦРУ. — Если мы хотим добиться успеха, ничто не должно просочиться.

— Будет исполнено, сэр, — ответил Райан. Кабот просто кивнул.

* * *

Джеку еще ни разу не приходилось бывать в столовой для преподавательского состава Джорджтаунского университета. Это показалось ему странным, однако он отбросил эту мысль и принялся за завтрак. Их столик был у окна, выходящего на автомобильную стоянку.

— Ты был прав, Джек, — заметил Райли. — Мое пробуждение оказалось не слишком приятным.

— Получили ответ из Рима?

— Им нравится такая идея, — ответил профессор Джорджтаунского университета.

— Насколько нравится? — спросил Райан.

— Ты так серьезно относишься к ней?

— Два часа назад Олден сказал мне, что теперь она выдвинулась на первое место.

Райли выслушал это сообщение и кивнул.

— Хотите спасти Израиль, Джек?

Райан не знал, содержится ли юмор в этом вопросе, да и его физическое состояние не располагало к веселью.

— Святой отец, я просто выполняю поручение — знаете, что-то вроде приказа?

— Мне знаком этот термин. Ты удивительно хорошо рассчитал время для осуществления такого намерения.

— Возможно, однако вопрос о заслугах и Нобелевской премии оставим на другой раз, ладно?

— Ешь свой завтрак. Мы еще успеем застать всех на своих рабочих местах, а вот выглядишь ты ужасно.

— Я и чувствую себя ужасно, — признался Райан.

— После сорока нужно кончать пить, — заметил Райли. — Достигнув этого возраста, становится трудно справляться с последствиями.

— Но вы-то не кончили, — напомнил Джек.

— Верно, но я — священник. Мне приходится пить. Итак, что тебе требуется?

— Если мы получим предварительное согласие всех главных сторон, можно будет приступить к серьезным переговорам, но эту часть уравнения понадобится решить как можно тише, не привлекая внимания. Президенту нужна быстрая оценка ситуации и способов ее решения. Этим я и занимаюсь.

— Согласится ли Израиль?

— Если не согласится, будет сидеть в говне — один. Извините меня, но именно так обстоят дела.

— Ты прав, разумеется, однако смогут ли они понять создавшееся положение?

— Святой отец, моя задача состоит в сборе и оценке информации. Все спрашивают меня, что ждет нас в будущем, но я не знаю этого. Мне известно лишь одно — то, что мы увидели по телевидению, может разжечь самый крупный огненный шторм после Хиросимы, и мы готовы приложить все усилия, чтобы не допустить пожара в целом регионе.

— Ешь. Мне нужно подумать, а самые лучшие мысли приходят мне в голову, когда я что-то жую.

Спустя несколько минут Райан понял, насколько хорошим был этот совет. Пища впитала кислоту в его желудке, образовавшуюся от нескольких чашек кофе, а энергия, полученная от этой пищи, даст ему силы на весь день. Не прошло и часа, как он снова сидел в автомобиле — на этот раз его путь лежал в Государственный департамент. К обеду он приехал домой и даже ухитрился немного поспать. Дома он собрал чемодан и вернулся в Белый дом, где принял участие в совещании, затянувшемся до поздней ночи. Олден действительно серьезно отнесся к решению проблемы, и обмен мнениями в его кабинете охватил массу вопросов. Еще до рассвета Джек выехал на базу ВВС Эндрюз и сумел позвонить жене из зала ожидания для особо важных пассажиров. Он надеялся взять сына на бейсбольный матч в течение уик-энда, но теперь для него уик-энда не будет. Наконец прибыл последний курьер из ЦРУ, Госдепа и Белого дома, который доставил две сотни страниц документов, и Джеку предстояло прочитать их во время перелета через Атлантику.