Девяносто девять гробов - Дэвид Веллингтон

— Время, — сказала она, пока они стояли на светофоре, — работает против нас.

Дороги в Геттисберге были проложены в девятнадцатом веке для гужевого транспорта, когда здесь был ярмарочный центр, еще до Геттисбергского сражения. С тех пор они не стали шире — и не смогли бы, поскольку это означало бы передвижку или снос исторических зданий. Вследствие узких дорог, а также двух миллионов туристов, прибывающих ежегодно, маленький, приятный своей стариной городок с населением в семь с половиной тысяч сталкивался с проблемой довольно крупных пробок. Кэкстон вздохнула и подумала, не будет ли быстрее выйти и добраться пешком. Чтоб убить время, она посмотрела на Глауэра и спросила:

— Что ты видел самое страшное?

Это был один из тех вопросов, которые патрульные штата задают друг другу при знакомстве.

Глауэр посмотрел на нее так, словно она спросила, как, когда, где и с кем он потерял свою девственность. Кэкстон поежилась в кресле, жалея, что нельзя взять слова обратно. Впрочем, через секунду Глауэр пожал плечами и посмотрел через ветровое стекло.

— Лет десять назад одна студентка, девчушка из колледжа, кинулась с крыши Пенсильвания-холла.[7]Говорят, в нем обитают привидения, — наверное, она от призрака и убегала. А может, просто перебрала кислоты. — Он опять пожал плечами. — Меня вызвали обнести лентой место трагедии, отогнать остальных ребят. Мне пришлось провести с ней целый день, пока туда не приехала «скорая» и не забрала ее.

— Небось, всмятку была? — спросила Кэкстон.

Глауэра передернуло, он покачал головой.

— Не так уж сильно. Крови было немного, но она лежала на боку, словно прилегла вздремнуть. Лицо было повернуто от меня. Вот почему я сначала не заметил птиц. Они слетелись к ней — голуби, вороны, скворцы. В конце концов я решил отпугнуть их, хоть и чувствовал себя идиотом. Я бы и раньше это сделал, если бы сообразил, что они слетелись на ее глаза.

«Ай, молодец», — подумала Кэкстон.

В казармах отряда дорожного патруля его бы наградили парой дружеских «дай пять» и, может, еще халявным пивом. Она заулыбалась и открыла рот, чтобы поздравить его, но, когда вновь взглянула на него, Глауэра трясло. Она разбудила в полицейском те воспоминания, о которых он предпочел бы забыть.

«Черт», — мысленно выругалась Кэкстон.

Почти ежедневно в ее отряде сталкивались и с худшим. Автомобильные аварии могли быть страшными, действительно страшными, особенно в дождь. Патрульные научились быть толстокожими, смеясь до упаду, чтобы не показывать, как сильно это задевало их. Но похоже, если ты полицейский в городке с нулевым показателем убийств, растить мозоли на сердце нет нужды.

Несколькими минутами позже они прибыли в больницу. Глауэр отвел ее вниз по лестнице, в морг, где жена Гэррити уже ждала их Она сидела в оранжевом пластиковом кресле в зале ожидания, на дальнем краю отделения аутопсии. Голова у нее была повязана платком, и еще на ней были надеты темные солнцезащитные очки, вероятно для того, чтобы скрыть опухшие от слез глаза. Забытая пластиковая чашка с кофе стояла на соседнем кресле.

Кэкстон задержала дыхание, прежде чем шагнуть в зал ожидания, и пообещала себе, что на этот раз сделает все правильно. Ей следовало быть отзывчивой и понимающей, но это не должно было помешать ей добиться того, что нужно.

В академии такого курса не было. Наверное, его следовало бы ввести. Лора вошла, присела на корточки рядом с женщиной и протянула ей руки.

— Привет, — сказала она, изучая незнакомое лицо.

Женщине с рыжеватыми волосами и тонкими губами было около тридцати или сорока лет, Кэкстон не смогла определить. У нее был тот самый болезненный цвет лица, которым нас награждает горе, — бледность, происходящая от тоски.

— Я — Лора Кэкстон. Из полиции штата. Мы работали с вашим мужем прошлой ночью, — сказала она. — Я хочу, чтоб вы знали, как сильно я сожалею о том, что произошло.

— Спасибо, — ответила женщина.

Она пожала Кэкстон руки и выпустила их.

— Доктор сказал, что вы звонили ему и что мне нельзя забрать тело Брэда, пока не поговорю с вами. Нужно заполнить какие-то документы?

Кэкстон быстро глянула на Глауэра. Местный коп стоял возле двери, как будто сторожил ее. Лоре не удалось поймать его взгляд. Вероятно, он уже рассказал вдове Гэррити, зачем они пришли. Ясно, что в детали он не вдавался.

— Вашего супруга убил вампир, — сказала Кэкстон. — И есть вероятность… я даже не знаю, как это объяснить…

Женщина сняла очки. Глаза ее были красны, но в них было намного больше хладнокровия, чем ожидала Кэкстон.

— Почему бы вам просто не сказать это, а о моих чувствах позаботимся потом?

Кэкстон кивнула и опустила взгляд на свои ботинки. Чтобы посмотреть женщине в глаза, ей пришлось пересилить себя.

— Вампиры обладают определенной властью над своими жертвами. Они могут вызвать их из смерти. И это… не совсем то, чего бы вы пожелали. Они возвращаются извращенными, с искалеченными душами. Они становятся рабами вампира. Я уверена, ваш муж был сильным человеком, хорошим человеком…

— Ох, ради всего святого… — воскликнула наконец женщина.

Ее руки тряслись, глаза блестели.

— Чего вы хотите? Вы скажете мне наконец?

Кэкстон прикусила губу.

— До тех пор, пока мы не кремируем тело, он может быть призван силой, чтобы служить вампиру. Мы должны сжечь его, сжечь целиком. Это единственный выход.

Вдова побелела как смерть. Она посмотрела на Глауэра, и Кэкстон ждала, что миссис Гэррити скажет что-нибудь. Но та молчала.

— Это единственный выход, — повторила Кэкстон. — Я понимаю, что могут быть религиозные мотивы, которые мешают вам сделать это, но…

— Чушь собачья! — воскликнула вдова.

— Хелена, не она это придумала, — сказал Глауэр.

Женщину звали Хелена. Почему Кэкстон не поинтересовалась этим сразу? Ее щеки запылали, но Лора знала, что, прежде чем двигаться дальше, ей нужно добиться разрешения.

— Одно ваше слово, а о деталях мы позаботимся.

— Майк, эта женщина говорит об… об…

Хелена Гэррити вскочила внезапно, так внезапно, что покачнулась из стороны в сторону. Она кинулась к Глауэру, который заключил ее в медвежьи объятия. Она почти исчезла на фоне его огромной куртки.

— Шшш… — успокаивал ее Глауэр, гладя по голове.

Женщина прижалась к его груди.

— Просто скажи «да».

Хелена Гэррити покачала головой, но потом вдруг согласилась. Кэкстон подсунула необходимую бумажку, и женщина расписалась в нужном месте. Вошел доктор и принялся тихо разговаривать с вдовой. Он забрал бумагу и сунул ее в карман.