Пиранья - Марина Крамер

– То есть наша мысль об участии кого-то из охранников, похоже, единственная и наиболее вероятная?

– Да. И Шувайкин нам безмерно благодарен. Настолько, что пообещал держать в курсе, как продвигается расследование. Ты домой-то собираешься или тут заночуешь?

– Если ты меня довезешь, буду просто в восторге.

– Ну, куда тебя денешь-то? – притворно вздохнул Андрей. – Собирайся, я на улице покурю пока.

Устроившись на сиденье машины Андрея, Лена блаженно закрыла глаза и пробормотала:

– Какое все-таки счастье иметь друга с машиной…

– Свою бы починила уже, лентяйка.

– Знаешь, я уже привыкла, что ее нет, но добираться домой не на трамвае, безусловно, приятнее.

– У меня, кстати, кое-что новенькое, – выворачивая на главную дорогу, сказал Андрей. – Мне только что следак этот звонил, Шувайкин.

– И?

– Опросили они вохровцев. Говорит, все с алиби и в категорической несознанке. Но есть там фрукт один, Харитонов Максим Викторович… так вот он, следак говорит, как-то странно задергался и сразу после разговора побежал за угол звонить. Очень, говорит, нервничал, как будто хвост ему прищемили. Алиби проверят, конечно, но мне кажется, надо в эту сторону порыть, я так следаку и сказал.

– А сам попутно не выяснил, чем дышит гражданин Харитонов? – Задавая этот вопрос, Лена наверняка знала, какой ответ получит, и не ошиблась:

– Обижаешь, начальница. Харитонов отслужил в армии, вернувшись, устроился в охрану. Замечаний по работе нет. Но есть одна интересная деталь. – Андрей чертыхнулся, прижимаясь к обочине – его подрезал какой-то лихач на спортивной машине. – Так вот, есть одна деталь… Харитонов – одноклассник Карманова, того самого лихого водителя и депутатского сына.

– Не понимаю, что в этом интересного. Все чьи-то одноклассники, даже мы с тобой.

– А я бы об этом подумал.

– Ой, да брось! Может, Карманов с этим Харитоновым и не общались-то совсем. Сам посуди – Карманов сын депутата, да и до депутатства папа бизнесом неплохо занимался, деньги были, жизнь налажена. А Харитонов после школы в армию пошел – думаешь, потому, что Родину здорово любил и хотел защищать? Не уверена. И что, скажи, у них общего?

– Ну, это можно и выяснить. Но мне не нравится, когда по разным делам начинают пересекаться одинаковые фамилии, понимаешь? – Андрей свернул в переулок, ведущий к Лениному дому.

– Я тебе честно скажу – у меня нет ни сил, ни времени, ни желания копаться в этом. Я вот сегодня Карманова вызвала – и что? Он, естественно, не пришел. Завтра отправлю повестку с участковым. Но даже это не гарантирует, как я догадываюсь, того, что этот мажор осчастливит меня своим присутствием.

– Хочешь, я его к тебе привезу? – с готовностью предложил Андрей. – Серьезно, Ленка, его ведь зацепить – плевое дело, он даже дышит с нарушением закона!

– Давай посмотрим, как завтра пойдет, а потом решим. Мне ведь ему и предъявить нечего, только факт владения клубом.

– Так вот под этим предлогом можно и дернуть – мол, масштабные проверки.

– Говорю же – давай завтра, я уже соображаю плоховато, – взмолилась Лена, радуясь, что они уже приехали и теперь стояли в ее дворе на парковке.

– Да ладно, я понял, в гости не напрашиваюсь, – рассмеялся Андрей, – хотя Воронкова, между прочим, приглашала.

– Какие все добрые и гостеприимные – на моей-то жилплощади! – улыбнулась Лена, берясь за ручку двери. – Серьезно, Андрюшка, в субботу давай, мы на кладбище собирались, потом можем у нас посидеть, Сашку помянем.

– Так я вас отвезу, хотите? Как без машины поедете? – предложил он, и Лена согласилась:

– Будет отлично. В общем, завтра и договоримся. Спасибо, что довез. – Она быстро дотянулась до его щеки, клюнула ее губами и выскочила из машины.

Воронкова снова сидела в кухне со сценарием, поджав под себя ноги и то и дело забрасывая в рот фундук из вазочки. На вошедшую Лену она даже не обернулась, сделала вид, что погружена в чтение так, что не замечает ничего и никого вокруг.

– Так и будешь меня игнорировать? – Лена бесцеремонно забрала вазочку и переставила на подоконник.

– А толку с тобой разговаривать? Ты ж опять исполняешь свой любимый танец с граблями, только теперь к их ручке, кажется, еще и топор привязан – того и гляди, череп расколет тебе, – отозвалась подруга, не отрывая взгляда от текста.

– Зато я договорилась в Паровозниковым, он нас в субботу на кладбище свозит.

– Это кстати. Не горю желанием ехать в маршрутке.

– Может, ты все-таки уберешь сценарий, и мы поужинаем? – примирительно попросила Лена, и Юлька, соизволив наконец-то оторваться от чтения, произнесла:

– Но чтоб ни слова о Кольцове, ясно тебе? Ни единого словечка – иначе я не выдержу.

– Договорились. Только знаешь… мне кажется, дружба – это когда принимаешь человека и его выбор, даже если тебе лично он не нравится.

– То есть дружба – это дать человеку оказаться в психушке, потому что не вмешиваешься, когда он себя калечит? Оригинальная трактовка.

– Да никто никого не калечит, что ты драматизируешь, – возразила Лена, расставляя тарелки и стаканы, в то время, как Воронкова вынимала из духовки глиняную жаровню с запеченой рулькой. – Ты сдурела?! – ахнула Крошина, увидев это. – Нам за неделю не съесть!

– Ничего, в субботу ее отлично уничтожит Андрей, а я еще что-нибудь завтра приготовлю. Знаешь, как я скучала по вот этому на Алтае? Там же еда все больше общепитовская, некогда готовить, да и за продуктами тоже было кататься не с руки. А тут – ну, красота же – рынок рядом, супермаркет вообще через дорогу, продукты любые…

– Когда ты успела этому всему научиться? – наблюдая за тем, как подруга ловко отрезает куски ароматного сочного мяса и выкладывает их на тарелки, спросила Лена.

– По ходу жизни, – рассмеялась Юлька. – Ты не сиди, картошку раскладывай, она вон, под одеялом стоит, я ж не знала, во сколько ты явишься, а так горячая будет.

– Не уезжай! – взмолилась Лена с набитым ртом. – На кого ты меня бросишь теперь, когда я привыкла к горячим ужинам, которые не надо изобретать самой? Совести у тебя нет!

Воронкова только рассмеялась в ответ, но ничего не сказала, и Лена заметила, как в глазах подруги промелькнуло что-то незнакомое.

– У тебя все в порядке? – спросила Крошина, отодвигая пустую тарелку.

– Да, – состроив невинную гримасу, отозвалась подруга. – Что может быть не в порядке? Я в отпуске, читаю неплохой сценарий – что еще?

– Ну, не говори, если не хочешь, – слегка обиделась Лена.

– Нечего мне говорить или не говорить. Если ты про Стаса хочешь спросить, так я все сказала – больше никаких отношений. Уж лучше одной, чем с этим бабником.