Святая, смешная, грешная - Виктор Ермаков

Впереди маячил первый рабочий день, новая жизнь, которую я уже не представляла себе без его голоса, глаз, губ…

В первый рабочий день после выходных мы не смогли встретиться – и у него, и у меня накопились неотложные дела. Я моталась в пробках между бутиками и офисом, готовясь к летнему сезону. Костя торчал на производстве до позднего вечера. На следующий день я была в районе, где находился Костин офис.

– Привет, дорогой! Представляешь, я сейчас совсем рядом с твоим офисом, дела кое-какие тут. А ты чем занят? – произнесла я, набрав его номер.

– Привет, Катюша, рад тебя слышать! Я на месте, в офисе, работаю, потом на производство поеду. Может, ты подрулишь ко мне в гости? Кофе попьём, посмотришь мой офис. Тут буквально пять минут езды до меня. Я тебе объясню, очень легко найти.

Рассказав, как до него добраться, Костя добавил: «Приезжай, я соскучился уже!» Он произнёс это таким тоном, что я тут же развернула машину в сторону его офиса.

Костя стоял у парадного входа, встречая меня.

– Привет, милая! Как я рад, что ты приехала! – он поцеловал меня и прошептал: «Соскучился сильно, хочу тебя».

– Я тоже, – ответила я, нежно посмотрев в его глаза. – День только не виделись, а мне кажется, целую вечность.

– Что мы стоим-то у дверей? Давай заходи, кофе попьём, поболтаем немного. Я, к сожалению, через час на собрание. Не могу отменить, очень важное.

– Да ладно, ничего страшного! Ты же не знал, что я в гости нагряну, – шутила я, поднимаясь по лестнице.

Мы сидели в его кабинете, пили кофе. Костя рассказывал о бизнесе, делился планами по развитию производства, показывал журналы, в которых рассказывалось о его фабрике. Мне всё было интересно, но час свободного Костиного времени неумолимо заканчивался.

– Всё, милый, тебе пора. Сама не люблю опаздывать на всякого рода собрания, поэтому я приеду как-нибудь в другой раз, и ты всё мне расскажешь, договорились? Спасибо за кофе. Классный у тебя офис! А кожаный диванчик в углу просто прелесть – такой удобный, так и хочется прилечь!

– Ну так приезжай как-нибудь вечерком, приляжем, – подмигнул мне Костя, вставая с кресла, желая проводить меня.

– Всё, милый, я ушла! Не провожай, не заблужусь, – сказала я, чмокая его в щёчку.

Выйдя из кабинета, я прошла через офис, ловя на себе любопытные взгляды менеджеров. «До свидания!»– произнесла крашеная блондинка, оценивающе посмотрев на меня из секретарского кресла.

Первая рабочая неделя после праздников Девятого мая подходила к концу, а мы встретились с Костей всего один-единственный раз, не считая встречи у него в офисе. Ну так её действительно же можно не считать. Приятно, конечно, попить кофе в его кабинете, но мне этого, безусловно, мало. Да думаю, и ему тоже. Просто навалились как всегда проблемы, закрутились дела, а по дороге домой физически и морально изматывали пробки. Но сегодня – пятница, последний рабочий день! Завтра можно отоспаться за всю неделю. Костя позвонил и сказал, что допоздна задержится в офисе, но тем не менее обязательно приедет ко мне. От нечего делать я болталась по торговому центру, посидела в кафе, поговорила по телефону с мамой и Любкой. Не помогло. Скучно и одиноко без него! Как некстати погода испортилась, небо серое, вот-вот пойдёт дождь, отчего стало ещё грустнее.

Идея пришла неожиданно, как и всё оригинальное. Точно! Еду к нему в офис. Сделаю сюрприз. А может, позвонить сначала – вдруг не на месте или собрание какое-нибудь проводит? Хотя кто проводит собрание в пятницу вечером? Все наоборот стараются свинтить с работы пораньше. Ну, а звонить – это значит оставить его без сюрприза. Всё, еду!

Поднимаюсь на второй этаж и, стараясь не стучать каблучками, иду по коридору. Тихо, все уже разошлись по домам. Несколько неоновых ламп, мирно жужжа, освещают рабочие столы, кресла менеджеров, разделённые между собой невысокими стеклянными перегородками. Сколько раз я уходила уставшая из своего офиса, гасила свет, мечтая побыстрее добраться до кровати… Костя, думаю, тоже чертовски устал. Может, на полчасика хоть заскочим в ближайшее кафе, а потом домой – в ванну и кровать. А, может, просто по чашке кофе, и прямо в кабинете на кожаном диванчике, а? Или в кресле. На столе тоже очень даже удобно и сексуально. Подходя к двери кабинета, подумала, что бы такое придумать, как бы его разыграть? Надо постучаться и: «Извините, налоговая инспекция!» Ага, инспекция вечером. Нет, не умно. Да и ну её, эту инспекцию упоминать на ночь глядя…

Открываю дверь. Лучше бы я никогда в жизни её не открывала. Больше всего любви, горя и боли мы приносим своим близким. Почему так? Не посторонним, не врагам своим даже, а именно близким? Тень метнулась с дивана, опуская юбку… Мимо, почти по стеночке, не смотря мне в глаза, проскользнула к двери. Нет, вроде она даже улыбнулась какой-то испуганной и глупой улыбкой, пробормотав что-то. Или мне показалось? Это та секретарша? Блондинка? Или я путаю?… На мои глаза словно пелена опустилась, в горле – ком. Я стояла не знаю сколько времени – минуту, две… пять? Вижу, как Костя идёт ко мне, застёгивая на ходу сорочку одной рукой; вторую вытянул, что-то пытался сказать. Я не сразу поняла, что он говорит – в ушах стоит звон, по-прежнему не хватает воздуха.

Костя уже рядом – в его глазах в испуге, отчаянии метались омерзительные бесы, ища, где бы спрятаться…

– Ничего не говори, прошу, ничего, – не своим голосом говорю я. – И, пожалуйста, отойди от меня. Не прикасайся ко мне, убери руки, – как можно спокойнее произнесла я, боясь сорваться в истерике.

Я повернулась спиной. Он взял мой локоть, его рука тряслась… Или моя? Или я вся? Меня трясло, словно от температуры под сорок, или наоборот, будто я замёрзла так, что не было сил успокоить озноб.

– Кать, послушай, я…

– Пожалуйста, не падай в моих глазах ещё ниже. Молчи, – не чувствуя своей руки, я толкнула дверь.

Вышла. Тихо, не хлопая, прикрыла её. Иду к выходу по коридору. Почему-то он кажется мне бесконечным… Наконец я на улице! Спасибо, небеса, спасибо, тучка – как же вы кстати! Люди спешат, перешагивая лужи, глядя себе под ноги; другие, прячась под зонтом, тоже не видят моего лица, по которому бегут, конечно же, не слёзы, а капли дождя. Села в первое попавшееся кафе, заказала кофе и смотрела ничего не видящим взглядом, помешивая сахар в чашке. Что насыпала вместо сахара соль, поняла только со второго глотка. Да и не важно – соль, сахар, перец… вкус-то один и тот же. Вкус боли, измены, пустоты. Моя душа тихо плакала, любовь металась в ней, ища место, где бы умереть, мозг кричал в непонимании: «Как? Почему? За что?», сердце молило: «Нет, это не он, это какое-то недоразумение, это сон, наваждение… этого не может быть!»

Не знаю, сколько времени прошло – десять минут, полчаса, больше… Постепенно все эти чувства сменились апатией, безразличием. Хотелось одного – забиться в угол своего дивана, накрыть голову подушкой и забыться, уснуть, исчезнуть…

Села в машину, положив голову на руль, замерла, слушая, как дождь барабанит по крыше, по ветровому стеклу… Вечерняя Москва в дождь – это особое испытание для любого водителя. Не помешает заряд терпения, набор определённых слов и жестов, хорошая реакция и ещё раз терпение. Как всё-таки хорошо, что у машины есть щётки на окнах. Раааз – и капли дождя летят в стороны. На мгновение стекло чистое – я вижу, как блестит асфальт, бегущий навстречу, как мигает светофор, останавливая поток машин, и чёрные силуэты под зонтами переходят дорогу. Вроде я не выключала дворники, почему так плохо видно? «Кать, у тебя на глазах нет щёток! А так как платок давно мокрый, достань салфетки, протри глазки и трогай с места. Это тебе некуда спешить, это тебя никто не ждёт, а люди спешат по домам, к родным, друзьям, любимым»…