Тени Чернобыля - Ежи Тумановский

Прыщ дал пару очередей, десяток собак на том берегу превратились в кровавые лохмотья, но на их место тут же переместились новые звери. Они визжали и рычали, но не трогались с места.

– Что-то много здесь скопилось хищников, — улыбнулся капитан. — Опять ты, Клык, приволок к нам Черных Собак!

И включил рацию. Колдуя над ручками настройки, он заговорщицки подмигнул мне:

– Знаю я тут пару полезных частот…

И вдруг совсем другим голосом сказал в микрофон:

– «Сосна», «Сосна», я — «Изумруд». Активный выход мутантов в секторе 2-12-45. Прошу срочно помочь огнем.

– Понял, «Изумруд», — раздалось из рации. — Обожди пару минут.

Капитан что-то переключил и снова забубнил:

– «Береза», я — «Рубин», срочно нужна поддержка в сектор 2-12-45.

– «Рубин», понял тебя, сейчас поможем.

– Все, уходи, — повернулся капитан ко мне, — нет больше времени, ни одной лишней секунды. С парнем этим все будет в порядке, ничего лучшего с ним и не могло случиться. У тебя есть пара минут, а потом тут будет жарко. Все, все, пошел!

И столько было властности в этом голосе, столько силы в глазах, что я побежал. Бежал несмотря на многочисленные раны и ужасную усталость. Бежал по лесу не разбирая дороги и не задумываясь об аномалиях. Вскоре я уже хрипел как загнанная лошадь, но продолжал бежать. А над головой шелестели снаряды и завывала где-то дежурная батарея системы залпового огня.

Под ногами шел гул и я очень хорошо представлял себе, как вскипает сейчас земля возле болотистой реки, как мечутся растерянные стаи Черных Собак и нет им спасения от смерти с неба. Две батареи очень быстро превратят клочок земли в бурую, выжженную пустыню.

Я долго бежал, потом просто шел, потом, кажется, полз и все это время в голове у меня бродила только одна мысль: неужели даже сейчас хозяйке удастся уцелеть? А потом я думал, что ничего не было, что я просто сошел с ума и одновременно напился, а теперь ползу по какой-то помойке неведомо куда. А потом я вообще ни о чем не думал, только иногда лежал на спине и смотрел в голубое небо, а потом снова поворачивался на брюхо и полз, полз, полз…

Подобрал меня случайно проезжавший мимо периметра БТР. Только я этого не видел. Очнулся лежа на броне, над головой мелькали ветки деревьев и кто-то рядом сказал:

– Глаза открыл, товарищ лейтенант! Не бредит больше. Очухался.

– Ты зачем под Выброс залез, сталкер? — спросил меня молодой офицер, поправляя какую-то тряпку под моей головой. — Плановый Выброс, известно о нем заранее, на баклана ты не очень похож… И кто такой Караул? И что за хозяйка?

– Это не плановый был Выброс, — прохрипел я чуть слышно.

– Ну как же не плановый? — удивился лейтенант. Вот у меня календарь, вот дата Выброса. Все верно.

– Да не слушайте Вы его, товарищ лейтенант, — сказали сбоку, — у них от Выброса и галлюцинации бывают очень реальные и головой люди трогаются. Отвезем в госпиталь — там разберутся.

– Не надо в госпиталь, — сказал я одними губами. — Отвезите куда скажу — за мной не заржавеет.

Последнее, что я слышал перед тем, как указав дорогу к дому, начал проваливаться в небытие, было сообщение, которое радист передавал лейтенанту. Какой-то хулиган вскрыл секретные зашифрованные частоты и заставил две дежурные батареи перемесить кусок Зоны. Предлагалось усилить бдительность и задерживать всех подозрительных людей с рациями.

* * *

Я неделю почти не поднимался с постели. Но постепенно шел на поправку. Навел справки через знакомых ребят — никто ничего не слышал про здорового парня, что жил где-то тут неделю и активно наводил справки про меня.

Внеплановый Выброс никто не заметил.

Штырь пообещал сделать мне новый пневматический пистолет.

Все шло своим чередом и я почти убедил себя, что не было ничего, что были просто бредовые состояния, вызванные навязчивыми идеями о поиске Прыща и капитана. А укусы и царапины — мало ли где сдуру получить можно.

Только однажды пришел мне перевод на очень крупную сумму денег из одного большого города. И короткая записка: «Спасибо за друга. Спасибо за нас. У тебя есть те, кто помнит о тебе всегда».

Я долго сидел на своей веранде, смотрел на белую дугу Млечного пути в ночном небе, а по моему лицу тихо ползли ручейки соленой воды. Больше не оставалось ничего, что могло бы сводить меня с ума и я был, наконец-то, совершенно здоров.

А Черных Собак в Зоне с тех пор больше никто не видел. Никогда.

Отдавая — делай это легко, теряя — делай это легко, прощаясь — делай это легко.

Отдавая, теряя, прощаясь не печалься о будущем, а благодари прошлое.

Древнекитайская мудрость

Мне снился Караул. Впервые за год, что прошел с того момента, как я оставил его в самом сердце Зоны. Вместе со своим пониманием происходящего и верой в реальность бытия.

Во сне я стоял над обрывистым берегом реки и смотрел на закат. Лучи заходящего солнца нежно продавливали легкий облачный слой и сверкали, и переливались словно в брызгах кипящего водопада. Это было такое впечатляющее зрелище, что я даже не заметил, как справа от меня появился человек. Просто в какой-то момент времени я понял, что уже не один наслаждаюсь изысканным зрелищем разгулявшегося светила. Но во сне мне это было безразлично.

Солнце опускалось в золотисто-красную перину облаков, лениво взбивало вокруг легкие розовые тучки и уже готовилось сладко заснуть до утра, когда откуда-то с юга потянуло сырым ветром и серая пелена начала подниматься между небом и землей. Словно кто-то большой и нехороший пытался подобраться к небесному светилу незамеченным. Вот серая пелена накрыла большую часть неба, вот черное щупальце потянулось к беззаботному солнцу и темно-красным плеснуло вдруг на весь горизонт от края до края.

Я вздрогнул, а знакомый голос рядом сказал:

– Беда у нас, Клык. Натворили военные дел. Ты как проснешься — не вставай сразу.

Я, наконец, повернул голову и почему-то нисколько не удивился.

Передо мной стоял Караул. Одетый в белый балахон с капюшоном, он показался мне крепче и моложе, чем когда я видел его в последний раз.

– А разве я сплю? — удивился я и в тот же момент понял, что действительно сплю… и проснулся.

В комнате было темно — время рассвета еще не наступило. Я лежал не двигаясь на кровати, вспоминая свой сон и пытаясь понять: почему мне так одиноко и тревожно. Дикий сон — да. Я редко вижу сны, а Караул мне вообще никогда не снился. Но не только. Что-то помимо сна заставляло быстрее стучать мое сердце и покрывало лоб холодным липким потом. Мне впервые было страшно в собственном доме.