Разреши тебя любить - Ася Северова

в основном, лишь представителям его профессии, сидит, обводит нас всех взглядом и многозначительно молчит. Он, в принципе, не особо разговорчив. По большей части молчит и ухмыляется. И это я сейчас не про рабочие моменты. Даже на вечеринках. И мы все привыкли к его такому поведению. Но вот сейчас, наверняка, каждый из нас хочет вытрясти из него больше слов.

— И кто же она? — спрашиваю.

— Знакомая.

— Ей можно доверять? — это главный вопрос, который нас всех интересует и командир его задает. В том, что эта загадочная девушка мастер своего дела сомневаться не приходится. Ведь будь иначе, Влад бы не предложил ее кандидатуру.

— Только ей и можно. Она не подведет.

— Блядь! Рискованно, но с математикой ты, безусловно, прав. Договаривайся с ней. Готовность — сутки, не больше. Дальше вылет. — Егор, как и положено командиру, взвесив все “за” и “против”, принимает окончательное решение.

— Принято. Я на связи! — Влад поднимается с кресла и покидает кабинет.

— Уверен? — обращаюсь к Егору.

— Да какой там! Но времени у нас в обрез. Сам ведь понимаешь, что Миха там не на курорте. А потому, без вариантов.

Парни тихо поднимаются со своих мест и выходят из кабинета. Без слов понимают все, что сейчас в приоритете ускоренная подготовка. Все на связи.

Я также выдвигаюсь домой, оставив Егора одного в кабинете. У него сейчас еще много вопросов, которые необходимо решить в кратчайшие сроки. Его главная задача сделать так, чтобы команда не пострадала и вернулась домой в полном составе. Моя — сделать так, чтобы трехсотые, если они будут, ни при каких обстоятельствах не стали двухсотыми.

По пути домой думаю, как построить разговор с Настей. И дураку понятно, что всех подробностей ей знать не надо, но какую-то часть информации все же нужно рассказать. А то знаю я ее. Надумает, накрутит себя. Она ведь, несмотря на свой бойкий и, порой, чересчур дерзкий характер, девочка очень хрупкая и ранимая. Оберегать ее теперь моя главная обязанность.

Захожу домой, везде темно. Обещал, что уеду ненадолго, а получилось до позднего вечера. Закрываю дверь, снимаю куртку и обувь, и, не включая нигде свет, прохожу дальше. Настя спит на нашей кровати, свернувшись калачиком, обняв мою подушку. Смотрю на нее и насмотреться не могу. Вот оно, мое счастье спит в моей кровати. Девочка, которую я люблю уже много лет, которая, наконец, стала моей. И которую я могу вскоре потерять, если все пойдет не по плану…

Глава 14

Ярослав

Ложусь рядом со своей девочкой, скинув одежду. Забираюсь под одеяло, притягиваю малышку к себе и, уткнувшись носом в макушку, вдыхаю родной запах, пытаюсь надышаться впрок. На душе тоскливо и гадко, не оставляет предчувствие грядущего пиздеца. Прикрыв глаза, наслаждаюсь близостью той, кто уже давно стала всем моим миром.

Настя просыпается, улыбается и тянется ко мне за поцелуем. Целую, конечно. Вкладываю в это соприкосновение губ всю свою нежность, все то, что чувствую к ней, а чувствую я очень и очень много.

— Люблю тебя, малыш, — шепчу в маленькое ушко, наблюдая, как бархатная кожа покрывается мурашками.

— И я тебя люблю, Яр, — обнимает, сильнее прижимается ко мне, — очень люблю. Ты давно пришел?

— Нет, Настюш, минут пятнадцать назад.

— А я тебя ждала, ждала, но так и не дождалась. Уснула. Правда, сначала на диване, но там подушка перестала пахнуть тобой и я перебралась в твою кровать.

— В нашу кровать, малыш. Тут все наше.

— Да.

Никак не удержаться, когда такая девочка жмется ко мне в поисках ласки и тепла. Моя девочка. Наваливаюсь сверху, придавливая Настю к матрасу своим телом. Утробный стон, тихий шепот, нежные касания. Все это воспринимаю через призму возбуждения, похоти и дикого желания. Приподнимаюсь и стягиваю с Насти свою футболку. Малышка покорно поднимает руки, облегчая процесс. На ее милом личике блуждает улыбка. Провожу ладонями от шеи вниз, по груди, по пути пощипывая соски. Да, знаю, как Настя реагирует на мои прикосновения к ее твердым, набухшим соскам. Малышка выгибается дугой, подставляя свое тело под ласку. Захватываю ртом напряженный розовый камушек, слегка прикусываю, а потом засасываю грудь глубже в свой рот, второй рукой массируя другую вершинку. Настя протяжно стонет, а у меня от этого звука член готов взорваться.

Хочу ее до гребаного умопомрачения. Свою девочку, свою малышку, свою любимую будущую жену. Точно!

Отстраняюсь от Насти под ее недовольное бурчание.

— Погоди, малыш…

— Ну куда ты? Костров, вернись в кровать!

— Ууу, какая грозная малышка! — смеюсь, спрыгивая с кровати. Настя успевает схватить меня за резинку боксеров и резко отпустить. Шлепок получается очень громкий и прижгло задницу, надо сказать, нехило. Пауза… Взгляд глаза в глаза… А потом наш общий громкий ржач разрывает тишину спальни.

— Прости, — Настя, смеясь, прикрывает лицо ладонями, — я не хотела. Больно?

— Очень, — нагло вру, — поцелуешь?

— Я подумаю…

— Поймал на слове, малышка!

Подхожу к шкафу с полной уверенностью — пора! Тем более, что обстоятельства складываются таким образом, что и тянуть дальше некуда. Сутки до задания. Покопавшись среди своих вещей, достаю маленькую черную коробочку. Зажав в кулаке, возвращаюсь в кровать. Настя смотрит на меня настороженно. Еще бы! Мужик со стоящим колом членом спрыгнул с голой любимой девушки и побежал в шкаф! Со стороны явно смотрится так, будто я умом тронулся. А я и тронулся. От любви к своей малышке. Она ведь даже не представляет насколько у меня по отношению к ней все серьезно. Все на максимум! Она мой воздух, моя жизнь. И я не преувеличиваю. Без нее не живу, лишь существую.

Сажусь на кровать. Настя прикрывается одеялом, глядя на мою серьезную, хмурую рожу.

— Яр, милый, все в порядке? — теплая ладошка проходится по плечу, а затем тонкие пальчики тянутся и разглаживают складку между моих бровей. Каждое прикосновение словно разряд тока. Обжигает.

— Насть, — начинаю самую важную речь в моей жизни, — я тебя очень люблю. Да, я далеко не идеал и было такое, что сильно тебя обидел. Очень сильно. Просто поверь, что тогда по-другому я не мог поступить. Сам бы не справился, не сдержался. Тебе было шестнадцать. И я нашел способ защитить тебя от самого себя…

— Сказав, что тебе не нужна малолетка. Я помню, но не понимаю к чему ты сейчас это говоришь?

— К тому, чтобы ты понимала, что тогда сломалась не только ты. Я сломал самого себя. Подыхал без тебя, но держался подальше. Ждал, когда ты подрастешь и потом я заберу тебя себе. При