Флоренс Аравийская - Кристофер Бакли

– Вам это понравится, – сказал он.

Они собрались в комнате для просмотров. Лейла была в темных очках и беспрестанно курила. Любой, взглянув на нее, немедленно определил бы в ней телевизионного босса.

– Это наш флагман. Наш камертон. Якорь, если хотите.

– Ты лучше поднимай поскорее свой якорь, – сказала Флоренс. – У меня через полчаса встреча с людьми из парфюмерного бизнеса.

В последнее время Флоренс ощущала себя не столько крестной матерью арабского феминизма, сколько директором по рекламе. Она тратила почти все свое время на поиски рекламодателей. Вообще-то в этом не было особой необходимости, но чем больше на канале было рекламы, тем более достоверно выглядела вся затея. И тем больше денег плыло в сундуки эмира Газзи. В этом смысле Лейла была незаменима, поскольку она могла привлечь к общему делу производителей предметов роскоши, продававшихся в матарских магазинах беспошлинной торговли. Несговорчивым она намекала, что, если они не будут рекламировать свои товары на ее телевидении, они могут легко потерять лицензии на торговлю в международном аэропорту Амо-Амаса, тогда как именно там зарабатывались самые большие деньги.

– Ее настоящее имя Фатима, – сказал Рик, когда на экране возникла телевизионная картинка.

Ведущая программы появилась перед собравшимися в студии в глухой непроницаемой чадре. Публика зааплодировала.

– Их всех зовут Фатима, – сказала Лейла, выпуская клуб дыма. – А остальных зовут Лейла.

Фигура в чадре направилась к своему месту ведущей. По дороге она запнулась о кофейный столик и неожиданно рухнула на пол, обнажив при этом удивительной красоты ноги в соблазнительных чулках и очаровательную подвязку. Аудитория взорвалась дружным женским смехом.

– Звук пришлось наложить, – сказал Рик. – На самом деле они понятия не имели, как на это реагировать. Но когда мы им объяснили – тут уж было просто держись. Словно после тысячи лет гнета наступило настоящее освобождение…

– Может, мы просто посмотрим, Рик?

На экране появилось название шоу: Шер Азада.

– Мы проверили, – сказал Рик. – Большинство из них сразу догадались, что это по-французски и что это значит «Милая Азада». Улавливаете каламбур? Как Шахерезада… Девчонка из арабских сказок.

– Девчонка?

– Да какая разница!

Чуть ниже названия появилась строка на арабском: Тысяча и одно утро.

Ведущая тем временем поднялась с пола и тут же врезалась в стул.

Аудитория взвыла. Азада наконец пробралась к своему месту и уселась.

– Все из-за этой новой чадры, – сказала она. – Ничего не вижу…

Аудитория разразилась смехом.

– Обожаю сериал про Люси, – сказал Рик. – Эту серию я бы назвал «Люси в поисках Аладдина».

– Только не выдавайте меня религиозной полиции, – попросила ведущая Азада. – А то получу тридцать плетей. И все лишь за то, что показала кусочек лодыжки!

Аудитория опять рассмеялась.

– Да уж, – сказала Флоренс. – Они ей этого не простят. Как вы считаете, Лейла?

– Сто процентов.

Но Рик возразил:

– А вот это вот – как сказать. По закону они ничего не могут ей сделать. Джордж нашел лазейку в книге Хамуджа, откуда они берут все свои дебильные правила.

– Рик, следи за своим языком в присутствии жены эмира.

– Все в порядке, Флоренс, – сказала Лейла.

– Книга Хамуджа, – продолжал Рик, – содержит все религиозные правила, касающиеся того, что женщинам делать можно, а что нельзя. Последнее включает в себя практически все, в том числе и оргазм, если им предварительно не отрезали… э-э-э…

– Это называется клиторальное обрезание, – сказала Лейла. – Ему подвергают молодых женщин, заботясь об их целомудрии. Считается, что это одно из самых значительных достижений ислама.

– Понятно, – сказал Рик. – Так вот, мукфеллины – то есть религиозная полиция Васабии, – они ходят везде с кнутами и лупят женщин прямо на месте, если застукают их обнажившими хотя бы сантиметр своего тела. А недавно они загнали нескольких девушек обратно в горящую школу только из-за того, что у тех головы были не покрыты. Вот ведь гребаная страна. Но в нашем случае им ничего не обломится, поскольку ведущая свалилась нечаянно. Джордж – а я вам скажу, он разбирается в этом дерьме – нашел в этой дурацкой книге сносочку, гласящую, что если вы случайно оголяете свое тело, то вы вроде как ни при чем. Эта сносочка появилась аж в четырнадцатом столетии. Какая-то принцесса Хамуджей свалилась с верблюда и полетела с него вверх тормашками, и все увидели ее ноги. И вот это, я вам доложу, был скандал. Всему каравану пришлось остановиться и ждать, пока они решат – то ли забить ее камнями, то ли башку отрезать. А потом кто-то из них вдруг сказал: «Минуточку! Это же любимая пампушка нашего калифа. Что мы, вообще, здесь обсуждаем? Он сидит и ждет ее в Каффе, а мы привезем ему голову в корзинке? Да на хрен нам это надо?» Но этим религиозным ментам все-таки надо было сохранить лицо. Вот они и написали в законе, что нельзя никого наказывать, если тело было оголено случайно. Так что с религиозной точки зрения им нас теперь не достать.

– Представляю, как они взвоют от ярости, – сказала Лейла.

Рик улыбнулся:

– А мы разве не для этого городили весь огород?

Затем они досмотрели остаток программы, и Лейла повернулась к Флоренс:

– Похоже, у Матара теперь есть настоящая атомная бомба. У меня просто руки чешутся ее взорвать.

– А не следует ли нам показать этот материал сначала эмиру? – спросила Флоренс.

– Думаю, не стоит его беспокоить. В последнее время он так занят государственными делами.

ТВМатар начал вещание на восходе первого дня весеннего новолуния. В газетах и журналах Васабии незадолго до этого появилось множество рекламных объявлений, призывающих женщин смотреть новый канал: «Только для вас!», «Восхитительные рецепты», «Советы, как воспитать детей и быть хорошей женой в сегодняшнем мире!» Все эти объявления легко проскользнули мимо васабийских цензоров, решивших, что это будет еще одним ТВ-шоу, где учат готовить пряный хуммус и правильно крахмалить тхобу своего мужа. Как же удивились царственные мужья Васабии, услышав взрывы женского смеха, когда Милая Азада как по мановению волшебной палочки возникла в каждом доме от Каффы до Акбукира!

– Моя следующая гостья… Что-то я не могу ее разглядеть… Вы здесь, Фара?

– Я тут, Азада!

– Хвала Всевышнему. Итак, Фара, насколько я понимаю, вы водите автомобиль?

– Да! «Мерседес».

– Удивительно. И что вы испытываете, сидя за рулем?

– Трепет… У меня просто нет слов.

– А вы никого не сбили?