Звездные мальчики - Ирина Скидневская

— Слово не воробей, вылетит — не поймаешь, — снова тихо заговорила Арина. — Не сумела я его опять человеком сделать, колдовала-колдовала, а все напрасно… Дочка моя… не смогла меня простить… уехала…

— Бабушка, а почему ж это не соседский мальчик в петуха превратился, а внук твой, он ведь и не виноват был, разве это справедливо? — ужаснулся Рики.

— Потому что больнее всего мы раним тех, кто нас любит… Каждое наше злое слово для них — что нож в сердце… Прошу вас, родимые, возьмите его с собой. Сил у меня мало осталось, боюсь, пропадет он здесь… Может, злая его судьба переменится, и станет он снова человеком… прошу вас… Пошатываясь, Арина отступила назад и неловко поклонилась мальчикам, с трудом сгибаясь в низком поклоне.

Рики заплакал:

— Бабуленька, не надо нам кланяться, мы и так твоего Петю возьмем…

Дизи и Тики кивнули в знак согласия.

— Вот и хорошо, вот и спасибо вам, добрые люди… — Арина погладила петуха по голове, что-то шепнула ему и уже громче сказала: — Ну, выбирай себе дружка.

Дизи опустил петушка на землю, тот встряхнулся, медленно покружился на одном месте и взлетел на плечо Рики. Все заулыбались. Вскоре фигурки детей исчезли за деревьями.

Арина постояла на мосту, несколько раз вздохнула всей грудью и, стараясь преодолеть отчаяние, стала смотреть то на ясное, безоблачное небо, то на речную воду.

Из-под моста выплыл утиный выводок. Дикая утка выгуливала своих уже подросших утят. Гордые собой, они радостно и хрипло крякали, усердно работая лапками.

— Пять, шесть, семь… — посчитала Арина. — Семь — счастливое число…

У самого маленького утенка, что плыл последним, было явно повреждено правое крыло, может, лиса цапнула, или сокол поохотился, но подранок отчаянно греб, стараясь не отставать от других.

Слабая улыбка озарила лицо Арины.

— Плывите, детки… — тихо прошептала она.

1.

Давным-давно в высоком каменном замке на горе жил король со своей королевой. Обширны и богаты были их владения, и счастливо жил трудолюбивый их народ, собирая с плодородных земель в широких долинах щедрый урожай. Склоны гор покрывали бесчисленные леса, богатые зверьем, реки кишели рыбой, и от души радовался король, глядя, как процветает его страна. Находил он время и для утех, часто устраивая охотничьи забавы со своей многочисленной челядью. По ночам, в сиянии факелов и свечей, пировал щедрый король со своими гостями, и тогда лилось рекой вино. Шуты и фокусники, музыканты и танцоры веселили всех, искренне стараясь угодить своему доброму и мудрому правителю.

А когда выходила к пирующим королева, стихали музыка и речи, ибо была она так прекрасна, что, увидев ее, забывали люди, о чем они говорили и что делали.

Но королева не была счастлива, и это знали все в королевстве — от старого привратника в замке до пастушка в дальнем конце широкой долины — и все жалели свою королеву. Пять лет минуло с тех пор, как привез немолодой король из дальних странствий полюбившую его за доброту и веселый нрав красавицу-жену, но до сих пор не было у них детей. Потому невесела была королева, ни на минуту не забывающая о том, как обделила ее судьба.

Однажды летним ветреным днем тайком ушла королева одна из замка и побрела по бездорожью, куда глаза глядят. Шла она через поля незрелой пшеницы, колышущейся на ветру широкими волнами, шла по зеленым лугам, расцвеченным пестрыми коврами цветов, и так вышла на дорогу, вьющуюся средь высоких зарослей кукурузы. Оглянувшись, увидела королева маленький замок на горе и удивилась тому, как далеко оказалась. Запылилось ее зеленое бархатное платье, стоптались дорогие расшитые туфли, разгорячилось под солнцем и ветром прекрасное лицо. И сказала она себе: "Куда иду я? И зачем? Мой дом далеко, но не тянет меня вернуться в него. И здесь я чужая, среди этих благословенных, плодородных нив… Не радует меня красота полей и лесов… и сильна моя печаль…"

Долго стояла и размышляла так несчастная королева, не зная, что делать дальше. Но вдруг послышались странные звуки: с одного конца дороги доносилась веселая, радостная музыка, а с другого — мрачная, печальная. И вскоре съехались к королеве две процессии — свадебная и похоронная.

Стихла музыка, и замерли люди, не зная, как поступить, а потрясенная королева стояла посередине, будто приросла к земле, потом повернулась и бросилась бежать прочь, не разбирая дороги.

Выбившись из сил, она медленно пошла по ячменному полю и неожиданно набрела на сидящую на земле молодую цыганку. Лицо у женщины было измученным, изможденным, на руках она держала крохотное годовалое дитя.

— Помоги мне, добрая женщина, — тихо попросила цыганка, — я и мой ребенок умираем от голода… Дай мне что-нибудь поесть…

Королева растерялась, пораженная тем, что в ее стране есть люди, умирающие с голоду.

— Но у меня нет с собой еды, пойдем в мой замок, там я накормлю тебя, — ответила она.

— У меня нет сил, — покачала головой цыганка, — мне не дойти… Если можешь, возьми с собой мою девочку, и если она выживет, будь ей матерью…

Королева вскрикнула от радости. Вынув из ушей свои драгоценные серьги, она подала их цыганке. Та слабой рукой вдела ребенку одну серьгу в ушко, проткнув его, так что девочка тихо пискнула, а другую взяла себе. Она долго целовала бледное измученное личико ребенка, прощаясь, что-то тихо и страстно шептала на незнакомом языке и никак не могла расстаться со своим дитем.

Королева стояла рядом, в сильном волнении прижав к груди руки. Наконец цыганка сказала:

— Вижу, королева, что сбылась твоя мечта: под сердцем носишь ты двоих сыновей…

По лицу королевы потекли слезы радости, и впервые за много лет она засмеялась.

— Но счастье твое будет зыбким… — сказала цыганка и хотела еще что-то добавить, но королева быстро сказала ей:

— Молчи! — Затем выхватила из рук цыганки завернутого в яркий платок ребенка и, как ветер, помчалась к своему замку.

Навстречу ей уже бежали люди, которые весь день искали королеву. И сам король, в поисках жены объезжающий поля вокруг замка, приблизился к ней и, подхватив, посадил рядом с собой на коня. По приказанию королевы, бросились слуги искать цыганку в ячменном поле, но никого не нашли…

2.

Ану полюбили все в замке. А король с королевой просто души не чаяли в кудрявой властной смуглянке. Когда у королевы родились близнецы, маленькая Ана, растолкав стоящих у колыбели нянек, бесстрашно брала обоих младенцев и, прижав их к груди, как кукол, ходила по залам замка, сердито топая на перепуганных женщин. Она гневно кричала на любого, кто пытался отнять спокойно спящих на ее руках братьев, и только доброта и нежность матери усмиряли ее. Девочка безропотно отдавала ей малышей, однажды решив, что только в надежных материнских руках мальчикам будет безопасно и спокойно.