Война грязных искусств - Анна Кондакова

Она уже успела подняться и тоже прислонилась к боку машины.

— Нет, мы никуда не поедем! Это мой дом! — зашипела на неё Джо с другой стороны автокэба.

Хлоя молча наблюдала за остальными, сложив руки у груди, будто молясь, чтобы всё закончилось хорошо и никто больше не стрелял. Собственно, этого я и добивался, только надо было выкурить мелкого засранца из засады.

— Эй, пацан, ты молодец, — снова обратился я к юному стрелку, — к тебе никаких претензий. Мы же не знали, что ты ферму уже занял… Но всё же хочу, чтобы ты был в курсе, дружище: один из моих парней сейчас держит твой потный лоб на мушке, ведь ты давно себя обнаружил. Мы легко можем превратить в решето эти кусты вместе с тобой. Ты же понимаешь, о чём я толкую?

Последовала недолгая пауза.

Терри ухватила меня за плечо и снова попросила, чтобы мы немедленно уехали. Хлоя продолжала молчать, а Джо, наоборот, еле держалась, чтобы не оповестить стрелка, что это ферма когда-то принадлежала её отцу.

— Я что, неясно выразился? Валите отсюда! — гаркнул парень, срывая голос до хрипа. — Это частная территория, я здесь хозяин!

У него начиналась истерика, и она выдавала стрелка с потрохами.

Я тоже повысил голос:

— Эй, ты можешь не шуметь? Мы тебе не враги! Мы местные!

Опять повисла пауза. В тишине было слышно, как парень тяжело и долго переводит дыхание.

— Местные? — усомнился он (но всё же чуть успокоился). — Назовите фамилию. Я всех тут знаю.

На ум мне пришла только одна местная фамилия, которую я тут же и озвучил.

— Ты знаешь Моррисов? Они…

Я даже договорить не успел — парня как подменили.

— Катитесь в ад, ублюдки! — прорычал он из кустов. — Предатели и козлы! Грёбанные доносчики! Сожрите свинца, дорогие Мор-р-рисы! Вот ва-а-а-ам!

После чего мелкий придурок начал палить без разбора.

* * *

Надо было срочно убрать стрелка, пока он не переполошил всю округу.

На этот раз Хинниган и Дарт отскочили от ворот и тоже кинулись под прикрытие автокэба. Я же быстро сунул руку в карман и нашарил перстень.

Терри мгновенно догадалась, что я собираюсь делать, и вцепилась мне в запястье.

— Нет, Рэй. Не надо…

— Стой тут. — Я выдернул запястье из её пальцев.

Парень внезапно перестал стрелять.

Потом послышались щелчки — он принялся перезаряжать оружие. Судя по последнему дуплетному выстрелу, у него имелась не только магазинная винтовка, но и двуствольное ружье, которым он воспользовался после того, как опустошил винтовку.

Чтобы заткнуть его окончательно, в моём распоряжении было не больше секунд двадцати.

Я надел Печать на указательный палец правой руки… и тут же стиснул зубы — адское жжение, как всегда, окатило до самого плеча, свело мышцу, но перстень я всё равно не снял. Сейчас он был слишком мне нужен.

Пригибаясь, я побежал к воротам.

На то, чтобы мутировать большой висячий замок, у меня ушло три секунды. Кусок металла беззвучно упал к моим ногам, и я рывком отворил одну из кованных створ. Ворвался на территорию «Розария Ордо» и ринулся направо, к кустам живой изгороди.

Судя по звукам, стрелок продолжал перезаряжать оружие.

Он и не заметил, что я уже рядом.

Несколько бесшумных шагов — и в свете луны показались очертания миниатюрной фигуры, привставшей на коленях и сгорбившейся в траве за кустами.

Ну вот и встретились, мелкий говнюк.

Я подскочил к парню и ударом ноги выбил из его рук винтовку. Тот успел выдавить нечленораздельное «Аг-аг-х-м», после чего второй удар ноги, уже в грудь, сшиб его на землю. Он упал на спину.

Я нацелил ствол револьвера ему в лицо и процедил:

— Просил же не шуметь. А ты шумишь.

Парень громко сглотнул и уставился на меня.

Я окинул его взглядом.

Это был белобрысый пацан лет десяти, не старше. Худой, даже истощённый — без слёз и не взглянешь. В обтрёпанной фермерской одежде, вроде той, что была на Хиннигане.

Мальчишка сдался сразу, подняв руки с раскрытыми ладонями к голове, но это была всего лишь видимость капитуляции — в его глазах пылал огонь ненависти, и я отлично знал, к чему обычно приводит такая ярость. Как только я отвлекусь, пацан перережет мне горло, даже глазом не моргнёт. Для него неважно, чем это ему обернётся. Он был готов убивать здесь и сейчас.

— Ты один? — спросил я, наклонился и быстро обшарил его одежду (маленький кинжал обнаружился в ножнах на внутренней стороне голени).

Мальчишка не ответил.

Не сводя с него глаз и, конечно, ствола револьвера, я повторил вопрос:

— Я спрашиваю, ты один?

— Один… — Он облизал губы. — Я тут живу… ферма ведь заброшенная… никто не запрещает тут жить.

— Но никто и не разрешает, — бросил я.

Парень поморщился.

Он хотел сказать что-то ещё, но тут его взгляд упал на мой револьвер, точнее, на его ствол и гравировку головы волка.

Лицо мальчишки мгновенно переменилось. Вместо ненависти и дерзости его глаза заполонил ужас, дыхание участилось, губы задрожали.

Он умоляюще на меня посмотрел и выдавил:

— Я ничего плохого не сделал, господин агент… я не поддерживаю повстанческие отряды, я просто тут… живу. Ночую, понимаете? Меня из дома выгнали… и я в поле жил, но стало холодать, и я подумал…

— Кто здесь ещё есть? — оборвал я его оправдания.

Парень замотал головой.

— Никого. Никого нет. Я один тут ночую… никому плохо не делаю… ферма же з-заброшенная, это же не з-з-запрещено… господин агент… не з-запрещено…

Он начал заикаться.

Дёрнулся пару раз, пытаясь вдохнуть, а потом закашлялся, перевалившись на бок. Из его груди послышались свистящие хрипы, шея напряглась. Он уткнулся носом в траву и затрясся в приступе удушья.

Сначала я был уверен, что засранец притворяется, но чем дольше длился его припадок, тем сильнее парень бился о землю, бледнел и заходился хрипами — а такое невозможно изобразить по желанию, да ещё и так достоверно.

— У него приступ астмы! — раздался позади голос Хлои.

Она кинулась к пацану, но я успел ухватить её за плечо и притянул к себе.

— Никаких рун, — напомнил я Хлое на всякий случай, шёпотом в самое ухо.

Девушка кивнула и склонилась над мальчишкой, которого колотило всё сильнее.

— Всё хорошо… всё хорошо. Никто тебя не обидит. Дыши… голову ниже… выдыхай дольше, спокойнее… дыши-дыши… вот так… молодец. Я медсестра, я тебе помогу…