Парижская мода. Культурная история - Валери Стил

Вымышленные денди Бальзака, Люсьен де Рюбампре и де Марсе подражали элегантному и строгому стилю «Бо» Браммелла. Вместе с тем имя де Марсе явно отсылает к имени «денди-бабочки», англо-французского графа д’Орсе, любителя шелков пастельных тонов, украшений и парфюмерии. Ситуацию еще больше запутывает заявление Бальзака в «Трактате об элегантной жизни»: «Дендизм – ересь, вкравшаяся в царство элегантности». Впрочем, дальнейший пассаж звучит несколько пренебрежительно: «Дендизм – это подчеркнутое следование моде. Становясь денди, человек превращает себя в часть обстановки собственного будуара, в виртуозно выполненный манекен, который умеет ездить верхом и полулежать на кушетке, который покусывает или посасывает набалдашник своей тросточки; но можно ли назвать такого человека мыслящим существом?.. Ни в коем случае!»[143]

Поль Гаварни. Иллюстрация. La Mode. Ок. 1830

Модная картинка. Petit Courrier des Dames. 1822

Модная картинка. Journal des Dames et des Modes. 1823

Поль Гаварни. «Спортсмен». Ок. 1840

Поль Гаварни. «Гризетка». В изд.: «Французы, нарисованные ими самими». 1840–1842

Поль Гаварни. «Жена рабочего». Ок. 1840

Эжен Лами. «Модистка». В изд.: «Французы, нарисованные ими самими». 1840–1842

Нюма. Модная картинка. Ок. 1845

Именно поэт Шарль Бодлер (1821–1867) во многом сформировал привычный для нас образ денди: облаченного в черное, оригинального, элегантного и неотразимо стильного. Фигура денди имеет важное значение даже для современной моды, хотя само понятие дендизма было переосмыслено и сегодня ассоциируется с самым пестрым сообществом, гораздо более широким, нежели группа гетеросексуальных белых модников[145].

В эпоху Бальзака дендизм как модный элегантный стиль был, прежде всего, социальным феноменом. Денди именовались представители элиты, которые обнаруживали хороший вкус в подборе гардероба. Значительное влияние на эстетику и философию дендизма оказало эссе Барбе д’Оревильи (1808–1889) «Дендизм и Джордж Браммелл» (1845). Набрасывая гипотетический портрет «Бо» [«Красавчика»] Браммелла как прототипа денди, д’Оревильи решительно опровергает представление Карлайла о денди как о «человеке, умеющем носить одежду». Сам д’Оревильи был чудаком-романтиком, который всю свою жизнь одевался как «светский лев» 1840‐х годов, носил кружевное жабо и совсем не походил на английского денди[146]. Однако разработанная им концепция дендизма была чрезвычайно изощренной.

Денди – «не ходячий фрак», – утверждает д’Оревильи. – «Напротив, только известная манера носить его создает Дендизм». Денди носит свой костюм «как латы», хладнокровно, точнее – с «элегантной холодностью». «…Однажды – можно ли поверить – у Денди явилась причуда носить потертое платье. Это было как раз при Браммелле. Денди переступили все пределы дерзости… Они изобрели эту новую дерзость, которая так была проникнута духом Дендизма, они вздумали, прежде чем надеть фрак, протирать его на всем протяжении, пока он не станет своего рода кружевом или облаком. Они хотели ходить в облаке, эти боги. Работа была очень тонкая, долгая и для выполнения ее служил кусок отточенного стекла. Вот настоящий пример Дендизма. Одежда тут ни при чем. Ее даже почти не существует больше». В одной из сносок в тексте эссе есть удивительная характеристика денди: «Стоики будуара, они в масках выпивают кровь, которой истекают, и остаются замаскированными. Казаться значит быть для Денди, как и для женщин»[147]. Величайшим теоретиком дендизма, однако, был воплощенный денди – Шарль Бодлер. На его портрете работы Эмиля Деруа 1844 года мы видим стройного элегантного человека, одетого в черный бархат, с белым галстуком, напоминающим ожерелье, и с темными вьющимися волосами до плеч. У него было лицо «молодого бога, – вспоминал Теодор де Банвиль, – поистине божественное лицо, само воплощение элегантности, власти и неотразимых соблазнов». Он напоминал «оживший портрет Тициана в его черной бархатной тунике с защипом у талии» – вспоминал Иньяр. Он носил костюмы из простой черной ткани, сшитые по его собственному дизайну. По словам Октава Левавассера, Бодлер выглядел как «Байрон, одетый Бо Браммеллом»[148]. Впрочем, сам Браммелл нисколько не занимал Бодлера. Однако он знал д’Оревильи и опирался на его идеи. «Перечитав книгу… „О дендизме“… – писал Бодлер в «Салоне 1846 года», – читатель со всей очевидностью убедится, что дендизм – явление современное и порожден неведомыми доселе причинами». К теме дендизма он обращался в своем знаменитом эссе «Поэт современной жизни» (1863) и упоминал о ней также время от времени в личных заметках, которые содержат, например, загадочные строки: «Вечное превосходство денди. Что такое денди?»[149]