Кольцо любви - Холли Джейкобс

Каждый вечер, когда она говорила: «Увидимся с тобой и Кэти завтра утром», ему хотелось ее обнять и зацеловать до бесчувствия.

И он бы не ограничился поцелуями.

Но каждый вечер он с ней прощался и обходился даже без целомудренного поцелуя в щеку. Он знал, что поступает правильно, что играть с женщиной, которая серьезно относится к любви, – не просто глупо, но и жестоко. Он это знал, но все равно мечтал о том, чтобы их отношения приняли иной оборот.

Мак все еще пытался убедить себя в том, что его внезапный интерес к Мии вызван лишь чувством благодарности за ее важную помощь, но с каждым прожитым днем все сильнее подозревал: здесь, возможно, кроется нечто большее.

И ему хватало мужества признаться – хотя бы самому себе, – что это подозрение пугает его до глубины души.

Раньше он всегда встречался с женщинами, которые понимали правила. Такие женщины с ним сближались, но при этом соблюдали определенную дистанцию. Когда их роман заканчивался, вместо сожалений оставались лишь нежные воспоминания.

Но Мия была совсем иной. Она не отличалась легкомыслием. Наверняка мечтала о счастливом браке. Именно поэтому подобные чувства – его страстные желания – не имели смысла.

Мак понял, что от самых дверей суда до офиса размышлял о Мии и о своих чувствах к ней – чувствах, которые не дают ему покоя.

– Эй, – с улыбкой сказала она, когда он появился в дверях.

Мак нарочно не стряхнул снег с ботинок, просто чтобы рассердить ее. Но она так увлеклась рассказами о Кэти, что даже не обратила на это внимания. Поэтому и не стала говорить ему колкостей.

– … она почти целый день играла с дедушкой Лиландом. Если его нет рядом с Кэти, с ней пытается играть кто-нибудь еще. Наверное, мне скоро понадобится вести запись, чтобы все соблюдали очередь.

Слушая ее, Мак улыбался. Но он не сводил глаз с брошюры на столе Мии. Брошюры о колледже.

– Что это? – спросил он.

Она опустила глаза.

– О! Я подумываю доучиться и получить степень.

– Значит, отсюда ты уволишься? – спросил Мак.

Он удивился тому, каким грубым стал его голос.

Казалось, Мия ничего не заметила. Она просто улыбнулась и сказала:

– Нет. Тебе не избавиться от меня так легко, Ларри. Когда я вернусь в колледж, мне все равно нужна будет работа, жить-то на что-то надо.

Маку стало легче дышать. Только сейчас он понял, как волновался, ожидая ее ответа.

– Сегодня днем я забираю Кэти с собой, – коротко сказал Мак. Ведь если он скажет Мии, что рад ее решению остаться, она может не правильно понять его замечание. В конце концов, с кем ему спорить, если не с Мией?

Она явно растерялась.

– В чем дело?

– Сегодня похороны ее матери.

Теперь лицо Мии приняло сочувственное выражение. И такой же стала ее интонация, когда она сказала:

– Мне очень жаль. Я не знала, что они сегодня…

– Я еще раз поговорил с работником Департамента социальной помощи. Ни одного родственника Кэти найти не удалось. Вообще-то, неудивительно. Поэтому Марион О'Киф и обратилась ко мне. Больше у нее никого не было.

– Так кто же занимается ее похоронами? – спросила Мия. – Штат?

– Я.

Маку казалась невыносимой мысль о полном одиночестве Марион О'Киф, за телом которой никто не придет. Которую похоронят за счет штата Пенсильвания. И никто не станет носить по ней траур.

Он очень мало был с ней знаком, но он восхищался тем, что успел о ней узнать. Он не только позаботится о ее дочери, но и сделает эту последнюю вещь для Марион О'Киф.

– Ты? – спросила Мия.

– Она – мать Кэти. Она была хорошей матерью. Заботилась о будущем своего ребенка еще до рождения. Она заслуживает настоящей церемонии. Ким Линдсей пришлет вещи Марион. Их немного.

– А где будет отпевание?

Мак покачал головой.

– Это просто служба у могилы. Я не знаю, была ли Марион О'Киф религиозна. Поэтому решил, что лучше всего что-нибудь простое.

Мия кивнула.

– Когда и где?

– На городском кладбище, в полдень.

– Хорошо. У меня перерыв на ленч. Я приду туда.

– Но ты не обязана, – сказал он.

– И ты не был обязан. Не был обязан всем этим заниматься. Согласиться стать опекуном незнакомого ребенка, вмешаться и организовать похороны своей клиентки. Но ты согласился, не так ли? Я поступлю точно так же.

– Спасибо, – сказал Мак. Он взял Мию за руку и слегка ее сжал.

Она ему улыбнулась.

– Ты славный парень, Ларри.

Мия произнесла именно это имя, но в ее голосе не было раздражения или злости. Его согрела ее улыбка, и из дразнилки оно стало почти ласкательным.

– Спасибо, Мия. Ты и сама очень славная.

Мак понял, что все еще держит Мию за руку, и отпустил ее.

– Послушай, можно Кэти останется у тебя еще на несколько минут? Я сбегаю наверх и кое-кому позвоню.

– Ты же знаешь, что можешь даже не спрашивать. – Она помолчала, а потом спросила: – Ты собираешься звонить насчет приемных родителей?

– Нет. Я встретился с работниками агентства, но не знаю… Я еще не решил, как поступить.

У него были документы. Оставалось только их подписать и вернуть. Тогда процедура будет запущена.

Чем скорее он их подпишет, тем скорее Кэти сможет найти себе семью. Проблема заключалась в том, что Мак сомневался, подберет ли агентство достойную семью для Кэти.

Разумеется, он сможет сам принять в этом участие. Прийти на собеседование с желающими удочерить Кэти, задать им вопросы. Но в конце концов он все-таки может ошибиться в людях. Он сделает ошибку, и они, возможно, навредят Кэти.

А он не мог подвести ее. Он должен обеспечить ей достойных родителей. Лучших.

– Ты хочешь оставить ее у себя? – с надеждой в голосе спросила Мия.

– Нет. – Он повернулся и молча поднялся по лестнице.

Нет. Может быть, он и не знает, как помочь Кэти найти достойных родителей, но он знает, что никогда не сумеет дать ей то, чего она заслуживает.

Он должен найти выход.

Мия смотрела вслед Маку. Он бежал вверх по лестнице. Судя по всему, его рассердил ее вопрос.

В недалеком прошлом она бы обрадовалась тому, что сумела рассердить Мака, не сделав при этом ни малейшего усилия.

Мия посмотрела на Кэти. Та дремала, лежа на автомобильном сиденье.

– Он не хочет тебя отдавать. Именно поэтому он и собирается тебя отдать.

Мия не могла понять Мака. Но она почти никогда не могла его понять. Мия с ним сблизилась, но по-прежнему его не понимала. Он оставался загадкой. Каждый раз, когда Мия думала, что разгадала его, нашла нужные кусочки от мозаики и наконец соберет всю картину, она понимала, что вконец зашла в тупик.