Ржевский кошмар глазами немцев - Хорст Гроссман

В 1942 году на всем Восточном фронте шли многочисленные наступательные бои с введением огромного количества русских войск, которые истощили немецкие резервы. К тому же разразилась катастрофа под Сталинградом. Для того чтобы накопить новые резервы, следовало предпринять решительные шаги. В связи с этим встал вопрос о том, чтобы отвести фронт на более короткие позиции, освободив тем самым войска, необходимые для создания резерва. Главнокомандующий и начальник Генерального штаба генерал Цейецлер постоянно докладывали Гитлеру о необходимости не только ликвидировать котел под Спас-Деменском, но и отвести от Ржева клин, образованный группой войск 9-й армии. Они указывали, что положение становилось все более угрожающим. Гитлер решил не сразу, долго обдумывая эти предложения, и разрешил наконец 6 февраля отвести 9-ю и половину 4-й армии на позицию Спас-Деменск — Дорогобуш северо-восточнее и севернее Демидова. Эта операция получила кодовое название «Буйвол».

Для ее подготовки 9-я армия генерал-полковника Моделя должна была в течение 4 недель:

1. Разведать и выстроить у себя в тылу новую линию обороны.

2. Создать оборонительные рубежи на случай отступления.

3. Подготовить и очистить район в 100 км и более глубиной.

4. Построить новое 200-километровое шоссе для автомобильного транспорта и 600-километровую дорогу для саней и гужевого транспорта (построенная ранее резервная дорога за Ржевом не оправдала себя).

5. Отвезти в тыл армейское хозяйство (скот, запасы зерна, инструменты и т. д.) и боевую технику (свыше 100 000 тонн груза на 200 поездах и 10 000 тонн в больших транспортных колоннах).

6. Отправить назад с их согласия 60 000 гражданских лиц русского происхождения.

7. Восстановить более 1000 км железнодорожной колеи и 1300 км линий связи, а также проложить вновь 450 км кабеля.

8. Тщательно обдумать и разработать для каждого корпуса планы передвижения.

Чтобы выполнить все это, необходимо было в очень короткий срок провести огромную работу. Операцию «Буйвол» генерал-полковник Модель собирался начать до наступления весенней распутицы, чтобы к этому времени дивизии были бы уже готовы к обороне.

После первых проведенных в узком кругу обсуждений планов отступления их довели и до командиров рот. Началась лихорадочная деятельность.

Часто нелегко было разъяснить войскам причину мероприятий, чтобы не распространились преждевременные слухи о будущем отступлении. Все, что не являлось необходимым для боевых действий — а такого имущества с течением времени накопилось очень много, — эвакуировали в заранее определенные районы за позиции операции «Буйвол». Подготовка войсковых частей к маршу шла полным ходом. С этой целью разработали планы транспортировки каждой машины. Все транспортные средства были строго учтены, каждой вещи отведено свое место, вплоть до переметных сум. Надо было полностью использовать все погрузочные места, которые, естественно, были ограничены. Каждая часть должна была знать, какой транспорт для нее предназначен. В целях дезориентировки вражеской авиации отправка происходила в основном ночью. Конспирация, равно как и момент неожиданности, служили гарантией успеха операции. Орудия, которые было невозможно перевезти с помощью лошадей или гусеничных тракторов, были эвакуированы. На позициях осталось только трофейное оружие, поддерживающее заградительный огонь против вражеских атак. Позднее их уничтожили при отступлении. Воинские части старались не менять свой привычный распорядок дня. Радиопередачи разведывательных групп тоже оставались прежними. Артиллерийский огонь открывался ежедневно по установленному графику. Командованию войск сообщалось о запланированном отступлении только перед самым началом операции «Буйвол». Это было сделано для того, чтобы разведчики в случае пленения русскими не смогли выдать планов отступления по неосторожности или под угрозой насилия.

В феврале выпало много снега. Зачастую дорогу узнавали только по расставленным вехам, чьи верхушки торчали из сугробов. В противном случае нельзя было бы различить ничего, кроме сплошного белого пространства. Пропускная способность дорог была жизненно важна для успеха всей операции. Поэтому приходилось постоянно направлять спецмашины для их расчистки. Этим занимались специально сформированные гражданские роты. Оставшиеся без средств существования люди были рады возможности служить при немецких частях и получать довольствие. Роты участвовали в подготовке оборонительных рубежей для отхода, возводили снежные валы и брустверы, создавая хороший сектор обстрела.

Началась оттепель, что породило новую проблему. На чем отступать? На колесных машинах или на санях? От решения этого вопроса зависел успех операции. В распоряжение 251-й дивизии было предоставлено 40 % колесных машин, а для 471-го полка (барон фон Рекум) кузнецу и оружейному мастеру поручили срочно изготовить полозья саней. В середине февраля разведка обнаружила оживление в рядах противника. Стали известны расположения лыжных подразделений русских и их перемещение в глубоком вражеском тылу. Были замечены русские офицеры, проводившие рекогносцировку местности. Разведчиков отогнали пулеметами. Деятельность вражеской авиации активизировалась. Противник вел огонь по немецким командным пунктам. Неужели русские что-то заподозрили? Все время продолжались неприятельские атаки на передний край нашей обороны. Войска отбивали их, враг нес потери. Только в районе 87-й дивизии 25 февраля русские, перейдя через Волгу, захватили передовые окопы, обосновались в них. Их не смогли оттуда выбить. 17 февраля командование 251-й дивизии выяснило через своих разведчиков, что русские дали указание своим дивизиям быть особенно внимательными. При первых попытках к отступлению сейчас же начать преследование врага танками. 18 февраля русские по всей линии фронта стали передавать по громкоговорителям: «9-я армия, собирайте свои чемоданы и готовьтесь к отходу». Таким образом, они все же кое о чем догадались. Таяние снегов продолжалось, уже появились отдельные проталины. Саперы начали минирование окопов, закладывали в блиндажи и дома «мины-сюрпризы». Этому коварному способу ведения войны немецкий солдат научился от русских. Готовили заграждения и подрывы заранее намеченных объектов. 27 февраля был определен день начала отступления — 1 марта. Тронулись в путь обозы. 28 февраля поступил приказ: отход основной части войск начать 1 марта в 19.00. Арьергард остается на старых позициях до вечера 2 марта. Пленные, взятые 28 февраля в районе 251-й дивизии, дали показания: 20 русских танков и 1000 солдат готовы к преследованию правого крыла 206-й дивизии. Неприятель предполагал также начать атаку и левого крыла 251-й дивизии (459-й полк).

Наступило 1 марта. Продолжало таять. Телефонные провода были сняты, проведено минирование. В 19.00 основная масса войск отошла. Перед врагом остались только отряды прикрытия. На дорогах образовалась наледь, подморозило, поднялась метель. При такой погоде можно было использовать только сани. Войска уходили спокойно, впереди не раздавалось ни единого выстрела. После длительной позиционной войны немецким войскам предстоял долгий утомительный марш с тяжелым оружием и боеприпасами. Неприхотливые и выносливые немецкие солдаты преодолевали все трудности.