От звезды и до воды - Людмила Мартова

момент, когда погас свет. И очень быстро руки Влада нажали на что-то, и одна дубовая панель повернулась, открывая доступ в соседнее помещение. Влад нырнул в отверстие в стене, и Катя, не раздумывая, последовала за ним.

Действительно, они оказались в бильярдном зале, который Катя узнала по описанной в Интернете люстре, через чудо-витражи попали в пустующую оранжерею, прошли ее насквозь и очутились на мраморной лестнице. Той самой, которую Катя так мечтала осмотреть. Впрочем, сейчас ей было не до исторических красот, да и темно было.

По лестнице уже поднимался Глеб.

– Открыто, – мрачно сказал он. – Здесь она и вышла.

– Осталось только понять, где она теперь. – В голосе Влада слышалась злость. – Домой, разумеется, можно не ездить. Не собиралась она туда возвращаться, не такая она дура.

– Милена отказалась от съема этой квартиры, – сказала Катя. В голосе ее слышались близкие слезы. – Сказала, что купила квартиру в спальном районе и собирается съезжать, поэтому и часть вещей уже перевезла. В квартире все в коробках, и беспорядок ужасный.

– Вещи перевезла, машину продала, – задумчиво сказал Влад. – Приготовилась. И нет, конечно, никакой квартиры.

Он наклонился и поднял со ступенек рюкзак, пустой, мятый, немного пыльный.

– А тут, скорее всего, лежала какая-то запасная одежда – куртка, штаны, ботинки. Не в шелковой же комбинации, усыпанной бриллиантами, она на улицу выскочила. Заранее принесли и оставили. Все ж по минутам было рассчитано. Вот только как она смогла свет выключить, вот чего я не понимаю.

– Шеф, идите сюда. – В дверном проеме появилась голова второго охранника. – Смотрите, что я нашел.

Тем же путем, через оранжерею, компания вернулась обратно.

Охранник стоял над спутанными проводами, соединяющими расставленные по комнате софиты. В руке у него была какая-то коробочка.

– Что это?

– Реле. Обычное реле. – Охранник даже рассмеялся. – Как в школьном курсе физики. Этот парень, фотограф, просто нажал на кнопку и разорвал цепь. Он же заранее сюда приходил и подсоединил свои приборы к люстре через последовательное соединение. Один щелчок, и все обесточено. Затем считаешь до шестидесяти, включаешь обратно. Пока глаза к свету привыкнут, пока поймешь, что девушки нет, пока начнешь соображать, что к чему. За это время она спокойно спустилась вниз, оделась и выскочила на улицу. Ее там наверняка машина ждала.

– Игнат? – Катя не хотела верить собственным ушам. – Вы хотите сказать, что он был с Миленой заодно?

– Не просто заодно. – В комнату вошел Глеб, держа в руках сотовый телефон. – Я тут попросил ребят пробить. В общем, две недели назад гражданка Фалькова Милена Сергеевна и гражданин Румянцев Игнат Николаевич сочетались законным браком в одном из ЗАГСов Санкт-Петербурга.

– Милена и Игнат муж и жена? – У Кати голова шла кругом. – Но почему она мне ничего не сказала? И зачем тогда он так явно показывал мне, что я ему нравлюсь?

– Да чтобы никто ничего не заподозрил. – В глазах Влада читалась теперь жалость, и Катя все-таки не выдержала, заплакала. – Ну, ну, перестань. Я понимаю, обидно узнать, что лучшая подруга воспользовалась твоей наивностью, но это же не конец света.

Он обнимал Катю и гладил ее по голове, а потом взял и поцеловал. Крепко, по-настоящему, в краешек нежных беззащитных губ. Она так удивилась, что даже плакать перестала.

– Зачем ты меня целуешь?

– Потому что ты мне нравишься, – серьезно ответил он.

– Я?

– Ну, конечно, ты. Кто же еще. С первой минуты, как только ты появилась.

– Ты вчера сказал, что ни за что бы не подумал, что мы с Милкой можем быть подругами. Такие мы разные.

– Конечно, разные. Я всегда терпеть не мог этих пустых фарфоровых кукол с модельной внешностью. А ты – настоящая, ты на мою маму похожа.

Охранник, то ли Глеб, то ли второй, деликатно кашлянул. Влад и Катя перестали шептаться, но из кольца своих рук он ее так и не выпустил.

– Итак, они все спланировали, избавились от квартир, машин и вещей и наверняка решили уехать далеко, чтобы спрятаться, пока все не утихнет. Скорее всего, из особняка они оба поехали напрямую в аэропорт. Слава богу, в Питере он один, так что можем успеть. Понять бы еще, в какую страну мира они могут направиться.

– Мне кажется, я знаю, – медленно сказала Катя, задрала голову, посмотрела прямо Владу в лицо. Глаза ее блестели. – Посмотрите, есть сегодня вечером рейсы в Нью-Йорк?

Рейс был. В 21.45. И до его отправления оставалось меньше часа. За всем, что было дальше, Катя наблюдала как в тумане. Куда-то звонил Влад, исчезли из особняка Глеб и второй охранник, унеся с собой кофр с остальными драгоценностями. Она и Влад остались наедине.

– И что дальше? – вяло спросила она, чувствуя огромную, просто нечеловеческую усталость.

– Я не буду сдавать их в полицию, если ты об этом, – ответил Влад. – Правда, работы в этом бизнесе они больше не найдут. Оба. На свободе я их оставлю, но репутацию испорчу.

– Я не об этом. Ты отвезешь меня на квартиру к Милене? Мне нужно забрать свои вещи.

– Я отвезу тебя, куда ты скажешь. Но больше всего на свете я хочу увезти тебя к себе, вернее, в дом к моим родителям, чтобы с ними познакомить. Если тебе, конечно, нужно что-то забрать, то давай заедем. У тебя там что-то особенно ценное?

Катя задумчиво посмотрела на свой рюкзачок, в котором лежали документы, кошелек и мобильник. В оставленном на Литейном чемодане не было ничего из того, о чем следовало бы жалеть.

– Шарф, – сказала она наконец и громко рассмеялась. – Французский акцент. Но мне кажется, что я готова начать говорить на другом языке.

Ася плюс Вася равно любовь

Кошачий корм был похож на заливной язык и пах вкусно. Глаша еле удержалась, чтобы не попробовать, но объедать котов было как-то неприлично. Коты сидели рядом, смотрели призывно, можно даже сказать нагло. Котов Глаша не любила.

Зато Глаша Колыванова души не чаяла в своей бабушке, Глафире Александровне, а та, в свою очередь, обожала кошек, которые, сколько Глаша себя помнила, всегда отвечали ей взаимностью. Сейчас в бабушкином деревянном доме с резными наличниками на окнах жили два пушистых наглеца: Ася и Вася. Причем Ася был мальчиком, а Вася девочкой, и Глаша не переставала удивляться причудливости бабушкиной фантазии.

Первым в доме появился пушистый котенок бежевого цвета с дымчатым отливом и ясно-голубыми глазами. Котенка подарила Глаша, после того как умерла предыдущая кошка, двадцать три года прожившая с бабушкой душа в душу.

Похоронив Мурку, бабушка тоже засобиралась на тот