Рудный Стан - Хелена Руэлли

дикий зверь, попавший в ловушку. Под плащом оказалась видавшая виды военная форма без знаков отличия.

— Где ты украл эту одежду? — небрежно поинтересовался Рэйшен.

— Я ничего не крал! Это моя! — возмутился чужак.

— Твоя-а? — протянул Рэйшен с насмешкой. — А знаки отличия с формы ты где потерял?

Публика с интересом наблюдала за происходящим. Клодия тоже сообразила, что чужак бузить не будет, он здесь один, если что — Элинин дроу его живо приструнит. Симпатий к пришлому обвинителю никто не испытывал, напротив, кое-кто уже закатывал рукава, желая поучаствовать в потехе.

Рэйшен же не спешил начинать драку. Откуда-то из кармана он выудил клочок ткани:

— Похоже, что и этот обрывок твой! Это ты здесь недавно под окнами шлялся и что-то вынюхивал, напугал местного парнишку, а я тебя прогнал, заодно и кусочек ткани прихватил на память!

А вот это Клодии уже совсем не понравилось. Что хотел узнать чужак, да ещё втихаря, шпионя под её окнами? По её тихому распоряжению двое здоровяков заперли входную дверь, чтобы не дать сбежать странному незнакомцу.

— Ты врёшь, как и все дроу! — задиристо ответил Рэйшену чужак.

— А откуда ты знаешь, все дроу врут или нет?

Рэйшен говорил, демонстрируя всем вырванный клочок ткани, чтобы желающие могли убедиться, что клок вырван из одежды этого нахала.

Глава 44

— Бывал я на ихнем западе, до самого Дикого Леса доезжал! — раздался чей-то не очень трезвый голос. — Говорю вам, что вся Лесная Стража в похожей форме ходит!

— Ты, старик, попросту пьян! — повернулся в сторону говорившего чужак.

— А ты, видать, дезертир! Потому и нашивки спорол!

И тут в голове Элины молнией сверкнула догадка.

— Я тебя вспомнила! Ты лейтенант Ингерам из Лесной Стражи! Ты и впрямь дезертир, который явился сюда и при этом оскорбляет меня и других честных людей!

— А по чьей милости я стал дезертиром?! Ты сломала мою жизнь и мою карьеру! — крикнул бывший лейтенант.

— Серьёзно? И как меня угораздило что-то тебе сломать, когда я тебя с прошлой осени не видела?

— Уж я бы ему сломал, — проворчал Рэйшен себе под нос, да так, что его услышал весь зал.

— Это же ты подняла мятеж в Жадвиле! — истерично прокричал Элине в лицо Ингерам. — Ты и твой проклятый дроу! Вы вдвоём убили барона!..

Рэйшен вновь напружинился, готовясь к худшему. Полли и Рицпа, бледные и перепуганные, жались друг к другу в уголке. Гри был не менее бледен и испуган, но пробраться к своей ненаглядной и приободрить её не мог. Элина сохраняла спокойствие, хотя внутри кипела от злости и негодования. Но она уже знала, как отбиться от обвинений бывшего лейтенанта.

— Ты уже второй раз обвиняешь меня в убийстве. Это же не шутки. Есть ли какие-то доказательства, свидетели?

— Да все знают, что это ты…

— Все?! Назови имена этих всех. Ведь судье понадобятся имена, чтобы доказать мою вину. Да-да, что это ты так в лице переменился? Ты же не думаешь, что сейчас натравишь на меня почтенную публику и меня попросту разорвут прямо здесь? Нет, мы будем разбираться в суде, со свидетелями, присяжными, короче, всё как положено.

Ингерам стушевался, в его голосе больше не звучала та непоколебимая уверенность, которая увлекла бы людей и заставила их поверить в его слова.

— Ну, все так говорят. И вот же рядом с тобой сидит баронесса, которую ты насильно увозишь куда-то.

Все уставились на Рицпу, и та в замешательстве начала бормотать что-то несуразное, но явно не подтверждающее слова Ингерама. Подвыпившие гости принялись глумливо похохатывать.

— Оченно тяжко нам поверить, что эта недотёпа и есть баронесса! — выкрикнул кто-то.

Возмущение Клодии тоже дошло до точки кипения:

— С какой это стати ты, презренный дезертир, оскорбляешь и Рэйшена тоже? Он не сделал ничего дурного, напротив, спас моё заведение от погрома!

— Да какого погрома? — продолжал хорохориться Ингерам. — Они просто хотели увести с собой сородича, всем от этого было бы только лучше…

Так-так-так… Становилось всё интереснее…

— Погоди-ка, — заявила Элина, стараясь говорить погромче, чтобы все в зале хорошо услышали и запомнили её слова, — то есть ты знал, что эти горные бандиты придут сюда? А откуда? Ты с ними договорился об этом? Может, даже заплатил? Интересно, чем, ведь такие услуги очень дороги…

Глава 45

Публика и впрямь ловила каждое слово. Ингерам сообразил, что окончательно утратил симпатии зрителей, и теперь растерзать на месте могут вовсе не смутьянку и мятежницу.

— То есть ты заказал нападение и убийство. Ну, не убийство, предположим, а похищение, но это не имеет значения. А теперь, когда твои наймиты обоср… то есть облажались, ты являешься сюда и пытаешься спровоцировать скандал. Ещё раз говорю, что ты нанёс нам тяжелое публичное оскорбление, и я буду требовать справедливого суда!

Посетители в зале шумели, многие обещали выступить свидетелями на процессе.

— Завтра, почтенная дара, мы с тобой пойдём и к судье, и к префекту! Давно в нашем городишке не было таких интересных происшествий!

“Ага, конечно, для вас это просто интересное происшествие, — сердито думала Элина, — если бы я не сообразила, как отвечать этому придурку, вы бы убили нас прямо на месте”.

— Дара баронесса, — видимо, Ингерам пришел в отчаяние, так как решил обратиться за помощью к Рицпе, — скажи им, кто ты. Пусть все выкажут тебе должное уважение, как вдове барона Жадвильского и матери молодого наследника…

— Да какая из этой недотёпы баронесса? — насмешливо проговорила Клодия. — И какое уважение ей должны выказывать, если она ни к чему не приспособлена? Мать наследника, скажешь тоже! Она просто приживалка при состоятельной женщине!

— Как же ты ошибаешься, дара хозяйка, насчёт этой женщины, — покачал головой Ингерам, но уже было видно, что он готов сдаться. — Ты совсем её не знаешь…

— Да, не знаю, — Клодия отвечала таким же тоном, каким отдавала распоряжения детям и помощникам, и Ингерам непроизвольно сжался. — Но уж поверь моему опыту, а я повидала множество народу на своём постоялом дворе, если бы Рицпа была баронессой, не Элина бы командовала этой компанией!

— И кто же Элина по твоему мнению, почтенная хозяйка?

— Дара Элина явно из состоятельного торгового рода, небедного, сразу видать! А здесь она оказалась из-за мятежа в Жадвиле, да и многие бежали оттуда.

— А что ж она о своей семье говорить не хочет? — Ингераму казалось, что это хороший вопрос.

— Да видать оттого, что погибли у неё все, вот и не хочет, скудоумный ты наш! — разозлилась Клодия. — Кто б на её месте захотел болтать об этом?! Вот кто остался в живых в богатом