Влюбленный мятежник - Хизер Грэм

Улыбнувшись лорду Стерлингу, Эрик подхватил Аманду и увлек ее в центр зала, где танцующие пары выстраивались в круг. Когда заиграла музыка, она не смогла сдвинуться с места. Эрик ободряюще посмотрел на девушку и улыбнулся:

— Танцуйте, леди Аманда. В вас есть стержень, я знаю. Выше голову! Тряхните своими великолепными кудрями и одарите меня вашей ослепительной улыбкой. Смейтесь, и пусть весь мир летит к черту!

Они перешептываются у вас за спиной, обсуждая ваше скандальное поведение, ведь вы уединились в беседке с помолвленным мужчиной.

Слухи и сплетни. Покажите, что вы и в грош не ставите мнение толпы, — С чего вы взяли, что меня волнует чье-то мнение? — парировала она. Их руки соприкоснулись, и они закружились в танце.

— Нет так нет. Но вас волнует собственная честь.

— Разве?

— Да, безмерно.

— В таком случае я не пошла бы танцевать с известным подстрекателем.

— Подстрекателем? Ах, миледи! Я не обладаю красноречием, способным увлечь массы.

— Но молва о вас идет повсюду: от наших мест до самых дальних уголков колоний, лорд Камерон. Как вы объясните это?

— Вы не слышали настоящих ораторов, миледи. Они воспламеняют сердце, вот что главное. Дело не в оружии и не в кровопролитии Истина скрывается в сердце и душе народа.

— Значит, вы хотите войны?

— Никто не хочет войны.

— Вы несносны!

— Возможно. Но как я уже говорил, слово способно изменить мир, миледи.

Аманда вдруг почувствовала озноб, сама не зная почему. Эрика Камерона никак нельзя было назвать смиренным человеком, поэтому от его слов на нее повеяло холодом.

Словно у края могилы…

Или то было пророчество, что придет день» когда ей придется рассчитывать только на его красноречие и способность управлять людьми?

Никогда! Он изменник!

— Вы лгун, подлец и негодяй!

Рассмеявшись, лорд Камерон склонил к Ней голову, и Аманда поняла, что весь зал следит за ними.

— Неужели я так ужасен, миледи? Жаль, поскольку я чувствую, что вы стоите меня во всем. И я с уверенностью осмеливаюсь считать, что однажды, когда затянутся ваши сердечные раны, вы это поймете — Я справлюсь со своими ранами, но никогда не буду считать себя парой вам, милорд. — Аманда любезно улыбнулась, и они еще быстрее закружились в танце. Он не отрывал от нее глаз, а она с каждым шагом все полнее ощущала тепло летней ночи, сверкание праздничных огней. Его уверенность в себе была чрезмерной, но при одной мысли о его поцелуе, его прикосновениях у Аманды перехватывало дыхание, сердце начинало неистово биться. Она поняла, что не в силах бороться с волнением, которое он в ней пробуждал. Камерон приводил ее в бешенство, и она хотела только одного — доказать, что никогда не подчинится ему — Обратите внимание, дорогая! На нас смотрит леди Женевьева.

— Может быть, она ревнует. Вы ведь недавно танцевали с ней?

— Да, танцевал Но ей я не делал предложения — Понятно. Но вы, вероятно, предлагали леди Женевьеве кое-что другое?

— Ваши глаза, любимая, позеленели от ревности?

— Я вам не любимая, а глаза у меня зеленые от рождения, милорд.

— Леди Женевьева сама предлагает то, что считает нужным, — мягко произнес он. И Аманда дернулась в попытке вырваться из его объятий, поскольку поняла вдруг, что они были любовниками, и разозлилась оттого, что это так сильно ее задело, — Я очень устала. Может, прекратим это притворство?

— Ни в коем случае! Подбородок вверх, глазам — сиять, и пусть весь мир катится к черту, не забыли?

— Сами вы катитесь к черту, сэр Позвольте мне .

— Нет, не позволю.

И он не позволил Он держал ее крепко, так что Аманда оказалась пленницей танца Кружась в вальсе, они обгоняли другие пары, ее волосы и широкая юбка развевались; казалось, что сама красота сверкает огнем в руках высокого смуглого мужчины. Продолжая кружиться, они вылетели из зала на террасу, и Аманда невольно рассмеялась, потому что Эрик не остановился, а повел ее в танце вниз по ступеням, на лужайку, И здесь, освещенные луной, они продолжили свой танец.

Девушка запрокинула голову, улыбаясь. А ведь кое в чем он оказался прав. Она действительно хочет, чтобы ветер развеял ее заботы, хочет вести себя так, как ей заблагорассудится, не обращая внимания на шушуканье окружающих, хочет показать им всем, что она не брошена, что ей совсем не больно. Эрик заметил ее улыбку.

— Соблазнительница и смутьян, миледи? Покажем всем, что жить надо в полную силу и что главное — довериться своим чувствам?

— Вы смутьян. Но я не соблазнительница!

— О! Прошу разрешения с вами не согласиться!

— Вы просите, сэр? Странно, но я не замечала в ваши» словах просьбы.

Он улыбнулся:

— Образно выражаясь, миледи.

— Унижать — вот что вы умеете лучше всего.

— Как вам будет угодно, леди Стирлинг, как вам будет угодно!

И вдруг оказалось, что они уже не танцуют, а стоят в свете луны.

Его губы больше не улыбались. Пристальные глаза укололи ее словно серебристые шпаги.

— Слова носятся в воздухе, Аманда. Злые слова. Если я когда-нибудь вам понадоблюсь, знайте, я приду.

— Вы мне не понадобитесь, — пообещала она.

Но кажется, это было не совсем правдой, так как, хотя ночь была тепла, она дрожала и, несмотря на бурные события сегодняшнего вечера, ей хотелось спрятаться в кольце его рук, почувствовать себя в безопасности. Но все же, подумалось ей, несмотря на всю легкость его тона, этот мужчина не будет покладистым мужем, наоборот, жестким, решительно идущим своим путем. Женщина, которая полюбит его, будет вынуждена подчиниться его железной воле.

Нет! Никогда Аманда не отдаст свое сердце и душу такому, как он. Та боль, что ей пришлось испытать сегодня, — это одно, но оказаться в плену яростной страсти этого человека — совсем другое. Это может принести такие страдания, о которых страшно даже задумываться. Странные ощущения обволокли Аманду словно туман. Ей стало жарко, как-то неловко. Странные, неведомые ощущения охватили ее тело.

— Вы… вы не можете любить меня, ведь вы меня совсем не знаете! — воскликнула она.

— Я знаю о вас очень многое, — ответил Эрик, улыбнувшись в очередной раз. — И не забывайте, что я просто сгораю от страсти к вам.

— Вы просто хотите одержать надо мной верх! И больше ничего.

Я не упала сразу в ваши объятия, как с готовностью делали другие.

Вам нравится побеждать и коллекционировать трофеи. — Но меня вам не одолеть, сэр!

— Вполне допускаю. Поэтому буду считать вас достойным противником. — Эрик ненадолго замолчал, а затем указал куда-то за ее плечо. — Интересный сегодня вечер. Ваш бывший возлюбленной, кажется, нашел себе утешение.