Песнь кецаля - Андрей Чернецов

Лейтенант был в комнате не один. Напротив него перед столом сидел пожилой мексиканец, одетый попросту, если не сказать убого. Очевидно, офицер допрашивал его перед тем, как в помещение столь нахраписто проникли две юные особы женского пола.

Ордоньес жестом указал девушкам на стулья, стоявшие у стены, а сам продолжил допрос.

— Итак, сеньор Нуньес, вы утверждаете, что вашего соседа убили оборотни? — со снисходительной улыбкой спросил он у пожилого.

— Да, да, сеньор офицер! — быстро закивал тот. — Это дело джумби — сосунов! Без них не обошлось!

Труди не вполне понимала суть разговора, поэтому Бетси вполголоса переводила ей испанскую речь, по ходу делая необходимые комментарии.

Джумби, или сосуны, — злые оборотни, нападающие на людей и сосущие их кровь. Каждую ночь, ложась спать, сосун снимает с себя особую верхнюю шкуру и прячет под жернов ручной мельницы. Затем он просыпается и вылетает в окно, приняв облик огненного шара, способного проникать в любой дом сквозь щели или замочные скважины. После этого Джумби принимает человеческий облик, прокусывает зубами кожу спящего человека, целясь в грудь, поближе к сердцу, и сосет из ранки кровь. Укус оборотня настолько нежен, словно поцелуй. Жертва обычно даже не чувствует, когда пьют ее кровь.

Больше всего сосуны охочи до крови молодых и сильных мужчин. Для них это очень полезная кровь. Любят джумби и сладкую кровь девушек. Кровь некоторых людей действует на них как наркотик, и сосун, если он пристрастился именно к этой крови, не может пить никакую другую. Оборотень пытается каждую ночь проникнуть к своей жертве. Его жажда бывает так сильна, что он иногда кидается даже на бодрствующего человека. Защищаясь от джумби, ни в коем случае нельзя его убивать, потому что в его жилах течет и ваша собственная кровь.

Для того чтобы избавиться от кровожадных тварей, следует ночью отыскать под жерновами их шкуры и густо посыпать их горячим перцем. Надев шкуру, джумби сожжет себе кожу и погибнет.

Во избежание проникновения в дом огненного шара около входа в дом рассыпают рис. Жадный сосун начнет счиг тать зерна. Если его застанет за этим занятием утро, он будет вынужден убраться восвояси.

— Бредятина какая! — фыркнула Труди. — Брем Стокер, да и только!

Лейтенант осуждающе посмотрел на нее, и брюнетка прикусила язычок.

— И вы своими глазами видели джумби у дома да Сильвы?

— Святая Дева свидетельница! — торжественно перекрестился Нуньес. — Несколько раз видел, как возле его дома вертелись огненные шары.

— А может, парень фейерверк пускал! — предположила девица фон Айзенштайн и вновь заработала сердитый взгляд полицейского. — Молчу, молчу!

— И рисовые зерна да Сильва ежедневно на порог сыпал. Я проверял. Бедняга! — вздохнул мексиканец. — И ведь в общем-то неплохой парень был. Всегда меня пивом угощал. Когда у него деньги водились. Правда, в последний год ему что-то не везло. Но на той неделе у Диего снова завелись денежки. Он не говорил откуда. Намекал, что нашел богатого клиента, готового выложить бешеные бабки за какую-то вещь.

— Что за вещь? — поинтересовался Ордоньес. Бетси насторожилась.

— Не знаю, он особо не распространялся. Но вот именно тогда и стали появляться у его дома эти штуковины.

Мексиканец умолк.

— У вас все? — спросил офицер.

— Да! Как на исповеди вам все поведал.

— Хорошо. Тогда прочтите протокол и распишитесь, что все записано с ваших слов и верно.

Нуньес подписал бумаги, особо в них не вникая, и откланялся.

Лейтенант пригласил девушек подойти поближе.

— Слышишь, — обратилась к нему Труди. — Что этот парень тут тебе за жутики рассказывал? Почему ты его сразу не послал куда подальше? Он же явно маньяк или сумасшедший!

— Зато ты познакомилась с типично мексиканским фольклором! — перебила ее Бетси.

— Вот спасибочки! — сделала книксен немочка. — Я так рада! Хорошо, что день на дворе. А то я чуть не померла от страха, живо представив себе все, что тут наплел господин Нуньес. Меня едва не стошнило!

— А мне каково? — пожаловался Хуан-Антонио. — Я тут столько подобной чепухи уже с утра выслушал. Еще и газетчики жару поддали. Откуда только сумели раздобыть фотографии с места происшествия? Теперь пол-Мехико гудит, что в Зона Роса орудует опасный маньяк! Видите ли, — продолжил парень, — меня ведь только на прошлой неделе перевели сюда из Тулы. Обычный провинциальный городок, какие там могут быть заботы у полицейского? Ну, помирить соседей, поссорившихся из-за какого-нибудь пустяка. Урезонить группку не в меру расшалившихся подростков… Столица — это совсем другое. Видите, с чем приходится сталкиваться.

— Вы покажете нам фотографии? — поинтересовалась Элизабет.

Юноша кивнул и, достав из ящика письменного стола пакет желтого цвета, чуть помедлил.

— Знаете, — предупредил он, — это весьма неприятное зрелище. Боюсь, что по сравнению с ним истории сеньора Нуньеса покажутся легкой романтической сказкой.

— Ты давай показывай! — подстегнула его Труди. — Мы с кузиной дамы не робкого десятка!

— Да уж! — прыснула в кулак Бетси. — А твой вчерашний обморок? — добавила она вполголоса по-немецки.

— Это был тактический маневр! — гордо ответило чудо-дитя. — Надо же было как-то с ним познакомиться.

Блондин, ничего не понимая, переводил взгляд с одной девушки на другую.

— Ну, не тяни! — прикрикнула нетерпеливая валькирия.

Через минуту она уже бежала в коридор в поисках туалета.

Полицейский фотограф был настоящим художником своего дела. Он не просто запечатлел место происшествия. Для каждого снимка он как будто бы специально подбирал необходимый ракурс, чтобы как можно точнее показать не только предметы, но и сам дух преступления, витающий в пространстве. Было в фотографиях что-то ненатуральное, декоративное, что ли.

Лицо молодого мужчины с широко раскрытыми глазами. На нем нет ни гримасы боли, ни выражения ужаса. И вообще не похоже, что это лицо покойника. Если бы Элизабет не знала обстоятельств дела, она подумала бы, что парень снят в момент оргазма. Экстаз, смешанный с восторгом и сладкой негой.

Обнаженная мускулистая грудь, рассеченная наискосок. Края раны широко распахнуты. С левой стороны зияет круглая дыра. Вероятно, именно сюда вошла рука убийцы, нашарившая трепещущий комок сердца.

А вот и оно само. Жизненная сила уже покинула его вместе с последней каплей крови. Так, обыкновенный кусок мяса размером с большой мужской кулак. Небрежно брошен на живот жертвы.

Общий план. Большое, сильное тело, выгнутое дугой на сломанной садовой скамье. Даже не верится, что оно мертвое. Кажется, что человек прилег отдохнуть. Но в такой позе не отдыхают. Связанные руки и ноги. Косая рана под грудью. Темные брызги запекшейся крови на примятой траве. Да, это именно тот человек, которого Бетси видела в своем жутком сне. И не важно, что некоторые детали не совпадают.