Заговор Кассандры - Роберт Ладлэм

— Не хочу вас обидеть, лейтенант, но речь пойдет о строго секретных вещах.

— Я и не думала обижаться, доктор, — невыразительным тоном ответила Лариса. — Однако я имею доступ к самым конфиденциальным материалам, вроде тех, что находятся в ведении вашего президента. К тому же, как я понимаю, вы прибыли сюда в неофициальном качестве. Я не ошиблась?

— Я всецело доверяю лейтенанту, — вмешался Киров. — Можете говорить совершенно свободно.

— Так и быть, — согласился Смит. — Полагаю, наша беседа не записывается и это помещение защищено от прослушивания.

— Разумеется, — заверил его Киров.

— Я хотел бы поговорить о “Биоаппарате”, — сказал Смит.

Запретное слово вызвало именно ту реакцию, которой он ожидал: настороженность и пристальное внимание.

— Почему он вас интересует, доктор? — спросил Киров.

— Генерал, у меня есть серьезные основания полагать, что в службе безопасности этого предприятия имеется слабое звено. И даже если материал еще не покинул стен лабораторий, нам известно о намерении похитить некоторые из хранящихся там образцов.

— Это попросту смешно! — отрывисто бросила Телегина. — Система охраны “Биоаппарата” — одна из лучших в мире. Нам уже доводилось выслушивать подобные обвинения, доктор. Давайте говорить прямо: на Западе нас считают кем-то вроде озорных школьников-переростков, которые балуются опасными игрушками. Это оскорбительно и...

— Лариса!

Голос Кирова был негромким, но в нем безошибочно чувствовался металл.

— Не сердитесь на мою помощницу, доктор, — продолжал он. — Ларисе неприятно, что Запад пытается занять по отношению к нам снисходительную, покровительственную позицию. Иногда это бывает именно так, вы согласны?

— Генерал, я пришел не для того, чтобы критиковать ваши меры безопасности, — сказал Смит. — Я не пустился бы в такой долгий путь, если бы не был уверен, что вы оказались в крайне трудном положении, и если бы не надеялся, что вы хотя бы выслушаете меня.

— Что ж, переходите сразу к этим “трудностям”.

Смит собрался с мыслями и глубоко вздохнул.

— Вероятнее всего, похитители нацелились на культуру оспы.

Киров побледнел.

— Абсурд! Никто в здравом уме не осмелился бы на такое!

— Никто в здравом уме не прельстился бы ничем из того, что вы храните в “Биоаппарате”. Но у нас есть сведения, что план похищения уже приведен в действие.

— Кто ваш информатор? — осведомилась Телегина. — Можно ли ему доверять? Или ей?

— Это очень надежный человек, лейтенант.

— Быть может, вы назовете его имя, чтобы удовлетворить наше любопытство?

— Он погиб, — ответил Смит, стараясь говорить ровным голосом.

— Как нельзя кстати, — насмешливо бросила Телегина.

Смит повернулся к Кирову.

— Пожалуйста, выслушайте меня. Я не утверждаю, что за всем этим стоит ваше правительство. Похищение задумано третьими лицами, которых мы пока не знаем. Но для того, чтобы вывезти образец из России, им нужны свои люди в “Биоаппарате”.

— Вы полагаете, что здесь замешаны сотрудники службы безопасности или научных отделов, — сказал Киров.

— Это может быть любой человек, имеющий доступ к культуре оспы. — Смит помолчал. — Я не берусь оценивать ваших людей или вашу систему безопасности, генерал. Я верю, что подавляющее большинство работников “Биоаппарата” столь же верны своей стране, как и те, кто трудится на наших предприятиях. Но если произойдет утечка, у вас возникнут трудности, которые могут стать трудностями Соединенных Штатов и даже всей планеты.

Киров зажег сигарету.

— Вы проехали полмира, чтобы рассказать мне об этом, — медленно произнес он. — И, полагаю, у вас уже есть план.

— Заблокируйте “Биоаппарат”, — заговорил Смит. — Причем немедленно. Оцепите его кордоном, так, чтобы никто и ничто не могло проникнуть внутрь или выйти наружу. Утром вы лично проверите хранилища вирусов. Если все образцы на месте, значит, пока нам ничто не угрожает и вы сможете приступить к поискам похитителя.

— А вы, доктор Смит? Где вы будете находиться все это время?

— Прошу присвоить мне статус наблюдателя.

— Неужели вы сомневаетесь в неприкосновенности наших хранилищ? — с упреком спросила Телегина.

— Дело не в доверии, лейтенант. Если бы возникла обратная ситуация, вы непременно захотели бы осмотреть нашилаборатории.

— И все-таки остается вопрос о вашем источнике, — напомнил Киров. — Поймите, доктор. Чтобы выполнить вашу просьбу, я должен обратиться к самому президенту. Разумеется, я готов поручиться за вас. Но мне нужна серьезная причина, чтобы поднять его с постели. Если бы вы назвали своего информатора, я смог бы удостоверить его личность, и это повысило бы ценность тех сведений, которые вы нам сообщили.

Смит отвернулся. Он предвидел, что дело закончится именно этим. Чтобы заручиться поддержкой Кирова, ему придется выдать Юрия.

— У этого человека осталась семья, — сказал он наконец. — Дайте мне слово, что его родные не понесут наказания и, если захотят, смогут покинуть страну. — Он поднял руку, прежде чем Киров успел ответить. — Этот человек не был предателем, генерал. Он искренний патриот. Он обратился ко мне только потому, что не знал, сколь высоко запустил свои щупальца заговор. Он пожертвовал всем, что имел, чтобы избавить Россию от обвинений, если произойдет самое страшное.

— Звучит убедительно, — признал Киров. — Обещаю вам, что его семье ничто не будет угрожать. К тому же единственный человек, с которым я поговорю об этом, — президент Петренко... разумеется, если вы не подозреваете, что и он причастен к этому делу.

— Я не допускаю такого, — ответил Смит.

— Считайте, что мы договорились. Лариса, позвоните дежурному офицеру в Кремле. Скажите, что у меня срочное дело и я уже выезжаю. — Он повернулся к Смиту. — А теперь назовите имя.

* * *

— Вы отнеслись к этому американцу с большим доверием, — заметила Лариса, когда они с Кировым шагали по подземному гаражу к его машине. — Быть может, с чрезмерным доверием. Если он лжец или, еще хуже, провокатор, все может кончиться тем, что вам придется отвечать на весьма щекотливые вопросы.

Киров кивнул водителю, который отдал ему честь, и отступил в сторону, пропуская Ларису в автомобиль.

— Щекотливые вопросы... — произнес он, расположившись на сиденье. — Думаешь, этим все ограничится?

Лариса посмотрела на перегородку, отделявшую кабину водителя от салона, убеждаясь в том, что она поднята до конца. Этот и подобные ему рефлексы за годы обучения искусству военной разведки стали неотъемлемой частью ее существа.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она. — Для солдата у тебя слишком прогрессивные взгляды. Из-за них у тебя так много врагов.