Алая нить судьбы - Айлин Лин

Ворон, словно понимая о чём говорит этот странный тощий парень, сделал пару шагов вперед и карикатурно склонил голову к плечу и в сторону, сверкнув на Ирину антрацитово-чёрным глазом.

— Эх, — махнула Ира на него рукой, откидываясь на всё ещё приятно пахнущий сноп сухой соломы, — тебе не понять! Вот у меня сегодня был вполне удачный вечер. Прилично заработала, а после, не успела я и шага сделать за пределы таверны, как всё отобрали. Вот, только одна медька осталась, — в подтверждении своих слов, Ира достала из кармана монетку и подкинула кверху. После чего положила рядом с собой на пол, — хочешь посмотреть поближе? — она заметила, как птица подбирается к ней с самым заинтересованным видом, хотя, скорее всего, это просто её фантазия, у пернатых точно нет мимики или чего-то подобного.

Ворон тем временем подошёл практически вплотную и уставился на блестящую в лунном свете монету.

— Кра! — вдруг выдал он.

— Интересно, ты мальчик? — на такой в высшей степени возмутительный вопрос чёрный ворон как-то странно фыркнул (Ирина даже моргнула от неожиданности), гордо отвернулся, раскрыл крылья и взлетел на подоконник, — хмм, — протянула девушка, с интересом разглядывая важно прохаживающуюся по узкому оконному выступу птицу, — значит всё же ты женского пола, — после Ира подняла монетку с пола, спрятала в карман, закинула руки за голову и пробормотала, потихоньку проваливаясь в сон, — эх, вот бы ты смогла принести мне много-много таких монеток, цены бы тебе не было!

— Кар! Кар! — ответили ей и послышались хлопки крыльев удаляющейся птицы.

— Вот и поговорили, — зевнула Ира, окончательно засыпая. И в этот раз ей не снились тревожные сны, впервые за дни пребывания в новом мире.

Сошка, ввалившийся в каморку, добудиться Эля не смог, хотя несколько секунд настойчиво тряс того за плечо: так ему хотелось поделиться своими впечатлениями от выступления друга. Но Элька только всхрапнул тонко и отвернулся к стене.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конюх беззлобно пожал плечами, и завалился в свой угол. Откуда минутой позже раздался заливистый храп.

И никто из них так и не заметил вернувшуюся чёрную птицу, которая села на оконный выступ, и посмотрела с несвойственным пернатым умом на сладко спавшую Ирину.

Пробуждение было самым приятным из всех предыдущих. Ирина сладко потянулась, и с хэканьем вскочила на ноги. Сошки уже не было, но Ирина привыкла: сосед всегда вставал ни свет ни заря, зачем он это делал — оставалось для неё тайной.

— Кра! — поприветствовал её новая знакомая, которую Ирина заметила краем глаза.

Птица стояла неподалёку от нее рядом с кучкой чего-то круглого и блестящего.

— Ну-ка, ну-ка, — пробормотала Ира, опускаясь на колени и медленно подползая к вороне, — я ничего тебе не сделаю, — приговаривала она, протягивая руку к монеткам.

Птица никак не отреагировала на её действия, гордо отвернулась, взмахнула крыльями, и взлетела на потолочную балку. И уже оттуда сверлила Ирину пристальным взглядом.

Ира, перестав обращать внимания на ворону, ловко подхватила с пола принесённые птицей деньги.

— Медьки, — задумчиво сказала она с совершенно другой интонацией, и посмотрела на разумную птицу, с гораздо большим интересом, — вот значит как. Магический мир, значит и животные магические?

Но ворона никак не отреагировала, замерев на балке изваянием.

— Мне нужно идти, — улыбнулась ей Ирина, — спасибо за помощь! — махнув птице рукой, девушка вышла из каморки. Её ждал завтрак, а после работа в конюшне.

Не успела Ира присесть за стол на кухне, как дверь из общего зала распахнулась и в помещение важно вошёл сам тер Гарри.

— Элька, подь ко мне, поговорить надобно, — и вышел на кухонное крыльцо.

Ирина пожала плечами, обменялась недоумёнными взглядами с Сошкой и поспешила к хозяину таверны.

— Дверь плотней прикрой, — тут же распорядился тер Гарри, даже не обернувшись.— Значит так, твоё вчерашнее выступление сильно понравилось шелье Гастону Палони. Он зовёт тебя в конце недели к себе на званый ужин в качестве менестреля. Передал тебе эту серебрушку. Мой тебе совет: прикупи на неё нормальной одежды, обувку смени, — он опустил взгляд и со значением посмотрел на дырявые лапти барда, — ты должен выглядеть подобающе, не посрами меня! — и грозно нахмурился, чтобы юнец впечатлился. Ирина сделала вид, что достаточно прониклась и быстро-быстро закивала.

— Вот и молодец. Роса отдала мне вчерашний заработок. Половину я оставил себе за пользование альпаз-камнем. Десять медек твои, отдал их Росе, можешь у неё забрать.

Ирина «благодарно» кивнула, а сама стиснула зубы, чтобы не зарычать от досады: вчера было гораздо больше двадцати медек. И ещё была серебрушка от наёмника. Вот же гад этот тер Гарри.

Хозяин давно ушёл, а Ирина смотрела на синее утреннее небо и думала, что в любом мире вот такие люди никогда не переведутся.

Глава 15

Утром, когда только-только рассвело, дети проснулись сами и разбудили Егора, которому казалось, что он только прикорнул. Всю ночь он пробегал, почесывая себя во всех местах обо все выступающие поверхности — даже по полу елозил спиной и ногами: зудело все: спина, руки, ноги, голова и грудь. Это была ужасная кара за чрезмерное использование лупунки. Никакие обтирания, притирания и обмазывание жиром не спасали. Егору казалось, что чесались даже зубы и кости. Голову он тоже нещадно расчесывал зелеными ногтями, ужасаясь их виду.

И вот как только зуд начал стихать, и он провалился в долгожданный сон, как тут же его и разбудили.

Дети нервничали — это была их первая работа за плату, за настоящие деньги, и они не знали за что хвататься.

Перво-наперво Егор отправил их умываться, а сам принялся разогревать завтрак. От богатого ужина осталось еще и на утро, и он посетовал, что приготовил больше, чем положено. Все-таки к завтраку следует подавать свежие блюда. Но весь день провозившись с мазями и лупункой, а затем пережив приход портнихи и ее болтливый не в меру язык, он думал совсем о другом, готовя сытную кашу с поджаркой. Он старался теперь побольше кормить детей мясными продуктами, потому что оголодавшие подростки не выглядели на свои тринадцать лет от постоянного недоедания. И даже если бы маг не говорил о спасении рода, а только о возвращении роду магии, Егор все равно не смог бы оставить этих детей в таком ужасном состоянии.

К утру зелень с кожи сошла, оставив слабое, бледно-салатовое, едва видимое глазу напоминание, как нельзя поступать с лупункой, и что жадность наказуема. Возвращение телесного цвета кожи было просто настоящим подарком, потому как Егор, не зная, когда сойдет эта трижды гадская зелень, уже планировал послать