Ярость валькирии - Ирина Мельникова

— Окстись! — перекрестился Миронов. — Еще я кредитов не брал! Уж лучше на старой машине рассекать, но без долгов и прочих напрягов!

— Ну смотри! Надумаешь, приходи! — Юля нахмурилась. — А что касается Сотниковой… Вытеснить ее, чтобы продать место застройщикам? Знаешь, но мы с Валерой не барыги! Пусть Денисов сам с Сотниковой договаривается. Нас бы вполне устроило, если бы ее не стало. В смысле, салона не стало, а Сотникова пусть живет, долго и счастливо! Сам понимаешь, время такое, не до светских манер!

— А когда время было другим? — усмехнулся Кирилл. — Конкуренция — вечный двигатель капитализма. — И поинтересовался: — Чем же у вас разговор с Денисовым закончился? Ты его столкнула с крыльца?

— Абсолютно ничем не закончился! Я по жизни не доверяю людям с оловянными глазами, как у Денисова! У Сотниковой контора и без того на ладан дышит. Если Денисов даст ей небольшого пинка, горевать мы точно не будем. Подозреваю, он хотел что-то еще предложить, какое-то сотрудничество. Это по лицу читалось, но тут ему позвонили, его аж перекосило. Побледнел, вспотел и бегом-бегом на выход. Даже не попрощался! Уже на лестнице стал звонить кому-то. Я краем уха услыхала, но поняла, что у него вроде как любимую женщину убили. Я подумала, подумала и Никите позвонила. Какая-никакая, но сенсация! И, раз уж ты приехал, скажи, кого там убили? Я знаю эту даму?

Кирилл напрягся:

— Юля, завтра все будет в сводках. С любыми вопросами в пресс-службу! Посчитают нужным, дадут информацию, не посчитают — не дадут!

— Выходит, ты знаешь, но не хочешь делиться! — нахмурилась Быстрова. — Кирилл, пойми! Надо помочь Шмелеву, для него это вопрос жизни и смерти!

— А когда меня на улицу выкинут без выходного пособия и пенсии, вы, что ли, озаботитесь тем, как моя семья жить будет?

— Но если завтра все узнают о трупе, почему бы чуть раньше не рассказать об этом Никите? — не сдавалась Юля. — Он тебя не сдаст, зуб даю!

— При чем тут сдаст? — чуть было не заорал во весь голос Миронов. — Мой отдел этим убийством занимается. Меня вычислят на раз-два, а если не меня, то подозрение упадет на моих оперов. А я не хочу подводить людей! Не проси больше, я все сказал!

— Кирилл! — Юля обвела его изумленным взглядом. — Ты чего вызверился? Что уж там за тайна великая, из-за которой тебя со службы погонят? И пострашнее тайны случались, но ведь до сих пор держат, повысили даже! Говорят, скоро подполковника получишь?

— Говорят, в Москве кур доят! — огрызнулся Миронов. — С вами лишь фанерную звезду на могилку заработаешь!

— Сплюнь! — возмутилась Юля и трижды постучала согнутым пальцем себя по лбу.

Женя поначалу колебалась в выборе между красной «Тойотой Королла» и серебристым «Хендаем Солярис». В конце концов остановилась на последнем и уже повизгивала от предвкушения, что вот-вот выедет из салона на собственной машине. Щенячьи радости Кирилла раздражали, и он сбежал на улицу: покурить и отдохнуть от восторженных воплей. Ну не нравилось ему, когда взрослые девицы вели себя, как маленькие избалованные девочки. Взвизгивали, заливисто хохотали, размахивали ручками и одновременно жеманничали, кокетничали, играли глазками — насквозь фальшиво, на публику, чтобы привлечь к себе внимание.

В отличие от Миронова, Никита от Жени не отходил ни на шаг и все норовил прикоснуться, хотя бы ненароком. Глаза его подернулись туманом, он нервно облизывал губы и не сводил с нее взгляда, в котором ясно читались смелые помыслы.

Женя от его внимания таяла, закидывала голову, громко смеялась и абсолютно по-дурацки хлопала ресницами. Не в силах видеть это безобразие, Юля тоже скрылась в глубине салона, пока менеджеры занимались оформлением сделки.

— Ты надолго приехала? — спросил Никита, убедившись, что за ними никто не наблюдает: — Или купишь машину и — адью?

Они сидели на кожаном диванчике в ожидании документов, пили чай и болтали. В большом телевизоре, висевшем почти под потолком, грустила хриплым голосом известная певица, создавая более-менее романтическую атмосферу.

Никита с легкой грустью в глазах покачивал ногой в такт красивой мелодии. Женя исподтишка наблюдала за ним, и все в нем ей нравилось. Ничего не смысля в журналистике, она тем не менее представляла профессию Шмелева невероятно интересной, а свою жизнь считала крайне скучной и беспросветной.

Она продавала женскую брендовую одежду в гипермаркете, хорошо зарабатывала, но для этого приходилось лебезить и кланяться покупателям, уговаривать и убеждать капризных теток не уходить без покупки, отчего к концу рабочего дня она люто ненавидела все человечество. Тут же перед ней сидел молодой интересный мужчина, чье существование смахивало на вихрь с чередой ярких событий. И как бы ей хотелось оказаться рядом с ним надолго, ощутить настоящую жизнь, сотканную из душевных порывов, восхитительных полетов, красивой любви и увлекательных приключений.

Она так замечталась, что не расслышала вопрос.

— «Адью», спрашиваю, скажешь? — Никита не отступал. — Чего молчишь?

— Честно, пока не знаю! Как сложатся обстоятельства! — Женя потупилась. — У меня осталась неделя от отпуска. Но могла бы взять несколько дней за свой счет и погостить еще маленько. Мне так нравится ваш город! Ольга, тетка моя, говорит: живи, сколько хочется! И Кирилл, он хотя и полицейский, но такой забавный! Представляешь, сегодня, перед поездкой сюда, он выезжал на труп.

Никита насторожился и торопливо отвел взгляд, чтобы глаза не выдали вспыхнувший интерес, перед которым померк даже образ прекрасной дамы, сидевшей напротив.

— Что ты говоришь? — лицемерно удивился он и добавил, подавив зевок: — Небось рядовая бытовуха?

— А вот и не бытовуха! — обиделась Женя. — В городе появился психопат! Самый настоящий маньяк! И это его не первая жертва!

Никита скептически улыбнулся. Обиженная его недоверием Женя мигом выложила все, что поведал ей по дороге Миронов, но информация была слишком скудной и сомнительной, особенно по части маньяка. Как могло случиться, что по городу бродит убийца, на счету которого несколько трупов, а СМИ не в курсе? Или Женя что-то напутала, или Миронов просто рассказывал ей жуткие сказки, чтобы отвязаться.

— Говоришь, несколько трупов уже? — переспросил Шмелев с равнодушным видом.

— Нет, труп пока один! И то не сам маньяк убил. Женщина от сердечного приступа померла! Сильно испугалась, Кирилл сказал. Вроде чиновница какая-то!

— Кирилл сказал? — насмешливо протянул Никита. — Так я тебе и поверил! Он же мент, из него любые сведения клещами тянуть приходится!

— Клещами я не тянула! — обиделась Женя! — Он днем на тетку наорал, чтоб не звонила на работу. Мол, труп у него. И правда, только к вечеру освободился. А еще сказал, что маньяк этот никого не убивает. Он женщин уродует, бритвой режет.

— Уродует? — насторожился Никита. — И сколько женщин он изуродовал?