Королевы завоеваний - Элисон Уэйр

подлежать упрекам в нравственном отношении, оберегать чистоту королевской крови, выступать в роли мягкого и сдержанного посредника в конфликтах и во всем помогать мужу. Ей надлежало являть пример добродетели, целомудрия, смирения, а также творить дела милосердия. Народ видел в ней «добрую мать, от которой никто не уходил с пустыми руками»1.

Супруга монарха поддерживала согласие при королевском дворе, что подразумевало отказ от личных чувств и привязанностей во имя долга перед королем, ее мужем. Она покровительствовала церкви, ученым, литераторам и художникам. Ее обязанностью было любить мужа и подчиняться ему. Королеве следовало сохранять хорошие отношения с родственниками государя, его советниками и придворными. Время от времени ей приходилось исполнять роль регента, управляющего, законодателя и ходатая.

Порой родственные чувства и симпатии королевы вступали в противоречие с ее долгом. В политическом и культурном плане супруга короля служила связующим звеном между родительской семьей и династией, частью которой стала, выйдя замуж за короля. В некотором роде она сама отныне представляла династию. В сфере семейной политики, в условиях тесной взаимосвязи между королевской семьей и знатью, королева-супруга имела влияние независимо от того, какой политической властью она фактически обладала. Значимость подобных международных контактов не следует недооценивать. В первой половине XII века государственное управление обрело институционный характер, власть отказалась от принципов семейственности, и авторитет королев пошел на убыль2. Однако тенденция проявилась только после окончания нормандского периода. Несмотря на свою выдающуюся репутацию, Алиенора Аквитанская, первая королева Плантагенетов, жившая с 1122 по 1204 год, не имела той власти, которой располагали ее предшественницы.

Нормандские короли вряд ли могли бы с таким успехом править землями по обе стороны Ла-Манша без поддержки королев, которые помогали супругам утверждать свою власть и управлять столь разными в этническом и культурном плане территориями. Разумеется, нормандские аристократы, владевшие английскими землями или претендовавшие на них, укрепляли власть короля. Стоит отметить, что англичане и нормандцы долгое время считались – и считали самих себя – разными народами, воспринимали подвластные им территории как отдельные государства и управляли ими в соответствии с этим убеждением.

Королевы имели собственные источники дохода, которыми являлись поместья, выделенные королем в качестве свадебного подарка. Предполагалось, что доход от поместий, предоставленных королеве на пожизненной основе, обеспечит ее и детей на случай вдовства. О финансовых делах нормандских королев сохранилось мало сведений. Муж полностью контролировал финансы супруги, а казначей королевы отчитывался перед Палатой шахматной доски[5]. Тем не менее королевы-супруги были богаты. Они распоряжались более обширными земельными владениями, чем многие магнаты, и могли самостоятельно решать, как и на какое дело жертвовать средства под эгидой благотворительности, что делало их чрезвычайно влиятельными. Королевы способствовали развитию культуры, искусства и образования. Роль королев не ограничивалась интересами семьи и династии; помимо всего прочего, супруги монархов показывали подданным пример истинной христианской веры и цивилизованного образа жизни. Если королева присутствовала при дворе, придворным приходилось следовать более высоким стандартам в выборе одежды, манерах и поведении.

Во времена нормандцев все знали историю Евы, которая ослушалась Бога, ввела в искушение Адама и послужила причиной грехопадения. По вине Евы женщины считались слабыми и глупыми. Бытовало мнение, что если женщина обладает властью, то может использовать ее неразумно. Однако на рубеже XI–XII веков вслед за проникновением в Западную Европу культа Девы Марии, пришедшего с Востока, восприятие женщин заметно изменилось. На это повлиял целый ряд факторов: возвращение крестоносцев, проповеди великих богословов, таких как святой Бернар Клервоский, а также провозглашение Девы Марии святой покровительницей нового монашеского ордена цистерцианцев, хотя освящение в честь Девы Марии многих нормандских церквей XI века показывает, что мать Иисуса почиталась на Западе на протяжении веков. Укреплению ее культа способствовали духовные лица, близкие Генриху I3, правившему с 1100 по 1135 год. По мере того как ширилось поклонение Марии, Царице Небесной, олицетворявшей девственную, материнскую и супружескую чистоту, женщины, которым приписывали схожие добродетели, обретали уважение общества, а королевы, земные подобия Царицы Небесной, провозглашались ее идеальным отражением и наделялись символической девственностью. Предполагалось, что королева приравнивается к земному воплощению Девы Марии точно так же, как король нарекается наместником Христа4. Таким образом, на королеву оказались возложены почти сверхъестественно высокие обязательства.

Подразумевалось, что жена – а тем более королева – должна поощрять мужа оказывать покровительство религиозным учреждениям и раздавать милостыню. Каждая королева в той или иной мере являлась благодетельницей церкви. Большинство королев «собирали сокровища на Небесах» для себя или своих близких, возводя и одаривая монастыри. Поступая подобным образом, королевы не только искали защиты у святых, которым посвящались обители, но также способствовали развитию новых влиятельных монашеских орденов. Некоторые королевы участвовали в обсуждении насущных духовных проблем. От всех королев ожидали добродетельных поступков. Богатство считалось привилегией; тот, кто им обладал, был обязан делиться, раздавая милостыню менее удачливым. Тем самым богач извлекал для себя духовную пользу, поскольку благотворительность являлась актом покаяния и освобождала человека от грехов. Поэтому королевы активно направляли средства на благотворительные цели. Они помогали бедным и больным, делали пожертвования храмам, возводили церкви, монастыри и больницы.

Королевы олицетворяли доброту монархии, оказывали положительное влияние на мужей, защищали общие с супругом интересы, проявляли сострадание к бедным, больным, вдовам, сиротам и тюремным узникам. Когда королева, пуская в ход женские средства, заступалась перед королем за тех, кого постигла суровая участь, ей восхищенно рукоплескали. При этом монарх получал возможность отменить свое решение, не теряя при этом лица. Летописцы засвидетельствовали далеко не все случаи вмешательства королевы в дела короля, поскольку супруга располагала уникальным преимуществом перед другими просителями. Если она вступалась за кого-то перед мужем, то обычно делала это вдали от посторонних глаз, поэтому бывало трудно оценить степень ее настойчивости. Согласно средневековому идеалу супруга монарха являла собой образец праведности, а также ей отводилась символическая и династическая роль. Королева должна была быть или хотя бы признаваться красивой, а также набожной, плодовитой и доброй. Именно такой, согласно традиции, подданные желали видеть свою славную королеву.

Став королевой, Матильда по-прежнему «проявляла щедрость и не скупилась на подарки. Она превзошла все похвалы и завоевала всеобщую любовь»5. Многие отмечали ее выдающиеся способности. Матильда ежедневно посещала мессу, вела себя как «истинный друг» благочестия и великодушно жертвовала монастырям. Сохранились многочисленные свидетельства ее подношений бедным и больным, которым королева помогала «обильной милостыней во имя Искупителя». «В то время как победоносные войска ее прославленного супруга покоряли все сущее, она неутомимо пыталась облегчить любое страдание, удвоив раздачу милостыни»6.

В Англии Матильда и Вильгельм также вместе слушали жалобы