Семь смертей - Мила Серебрякова

Стоящая идея, как обычно, появилась внезапно. Поблагодарив в очередной раз Дедушкину за гадание, Катарина с чувством произнесла:

– Анна Дмитриевна оказалась права, вы настоящая гадалка.

Нина вскинула тонкие бровки.

– Вас направила ко мне сестра? – спросила она с болью в голосе.

– Да, Анна Дмитриевна дала мне ваши координаты еще полтора месяца назад.

– А кем вы доводитесь Ане?

– Нас познакомил ее сын, – соврала Копейкина.

Нина Дмитриевна была крайне удивлена:

– Господи, неужели Сашка объявился? Наконец-то! Где он обитает, с кем, как у него дела?

– Сашка? – Катарина непонимающе смотрела на собеседницу. – А это кто?

– Ну как, вы же сами сказали, что познакомились с Аней благодаря ее сыну.

– Правильно, друг другу нас представил Борис.

По всей видимости, Нина Дмитриевна начала терять над собой контроль. Проведя узкой ладошкой по гладкому лбу, она с расстановкой произнесла:

– Катарина, давайте внесем ясность. Моего племянника, приемного сына Анны, зовут Александром. Сашей, понимаете?

– А Борис тогда кто?

– Мне бы тоже хотелось это узнать, потому как лично я никакого Бориса не знаю.

– Его фамилия Плешников. – Катарина следила за реакцией Дедушкиной.

– Плешников? Нет, не слышала о таком. А с чего вы вообще взяли, что он сын Анны?

– Так это... – Ката замялась. – Он нас познакомил и сказал...

– Сказал что? – насторожилась гадалка.

– Анна Дмитриевна назвала его сынком, и я подумала...

– Нет, нет и нет, – замахала руками Дедушкина, – вы неверно поняли мою сестру или просто ослышались. У Ани есть родная дочь Валентина и сын второго мужа Александр. К слову сказать, оба пропали из виду и не дают о себе знать. Должна заметить, Сашка с Валентиной повели себя гадко, оставить на старости лет мать в одиночестве и даже перестав звонить по телефону – отвратительный поступок. Аня до последнего надеялась, что кто-нибудь из деток одумается и вернется. Ан нет. Так и не дождалась отпрысков, ушла с тяжелым сердцем.

У Каты участилось сердцебиение.

– В смысле, ушла?

– А вы разве не в курсе, что Аня умерла?

Катарина удивилась настолько правдоподобно, что на мгновение сама уверовала в свои незаурядные актерские способности. Слава богу, разговор свернул на нужную ей дорожку.

– Нина Дмитриевна, вы меня пугаете, отчего умерла ваша сестра, она же выглядела вполне здоровой?

– Никто не застрахован от внезапной смерти. У Ани случился сердечный приступ, она не мучилась, умерла сразу. Знаете, так же скоропостижно скончался и наш отец. Утром все было в полном порядке, а вечером он ни с того ни с сего упал и умер. Вскрытие показало, что у отца случился обширный инфаркт.

Обкусывая нижнюю губу, Ката качала головой:

– Вы меня извините, что я упомянула Анну Дмитриевну, я ведь ничего не знала. Примите мои соболезнования.

Дедушкина молча вышла из кабинета за сигаретами. Когда она вновь уселась на стул и, яростно затянувшись, выпустила в потолок струйку дыма, Ката заметила на лбу гадалки две горизонтальные морщинки. Да и взгляд Нины сделался холодным, отчужденным, носогубные складки, которые еще совсем недавно казались едва заметными, стали более выраженными.

– После смерти Ани я вдруг осознала, что мы с ней мало общались, – прошептала Дедушкина, наполняя легкие сигаретным дымом. – Да, мы часто перезванивались, ездили друг к другу в гости, но этого было недостаточно. Теперь жалею, терзаюсь, виню себя в случившемся. Ведь отчасти в Аниной смерти есть доля и моей вины. Она неоднократно звала меня к себе, предлагала жить вдвоем, а я отказывалась. Думала, ну как мы будем уживаться, ко мне постоянно клиенты наведываются, а Аня уже в возрасте, начнет уставать, раздражаться, пойдут мелкие ссоры, недовольство. К тому же жить за городом намного приятней, чем в городе. Сами видите, домик у меня уютный, хоть и одноэтажный. А что, мне места хватает: гостиная, две спальни, кухня просторная, кабинетик. Чего еще надо?

– Нина Дмитриевна, почему вы чувствуете свою вину?

– Аня жила одна, и умерла только потому, что рядом не оказалось человека, который бы дал таблетку и вызвал «Скорую».

– Неужели ее дети настолько бесчувственны?

– Они эгоистичны, – бросила Дедушкина. – На мать им наплевать, как она живет, на какие средства, не нуждается ли в помощи – все по барабану. Избаловала деток Аня, а они на шею матери и сели. Валька ни в чем отказа не знала, одевалась как маленькая принцесса, комната от игрушек ломилась, в холодильнике сплошь дефицитные продукты. Аня старшим товароведом работала, сами понимаете, на жизнь не жаловалась. Вот Валька и превратилась из маленькой принцессы во взрослую капризную королеву. Да и Сашка тоже хорош, Аня над ним как квочка хлопотала, все сыночка да сыночка. А этот сыночка вымахал под два метра ростом, махнул матери ручкой и поминай, как звали. Нет, я нисколечко не жалею, что у меня детей своих нет, раньше – по молодости – переживала: мол, состарюсь, стакан воды подать будет некому, а теперь расслабилась.

– Не все дети бросают родителей, – подала голос Ката.

– Не все, – согласилась Нина Дмитриевна. – Аня, например, особенно в последнее время о сыночке своем часто вспоминала. Говорила, что будь он жив, то никогда не поступил бы подобно Сашке с Валькой. Мучилась она, переживала, и чем старше становилась, тем больше мальчонку вспоминала.

– Вы же сказали, у Анны Дмитриевны, кроме Валентины и Александра, нет детей.

– Младший сын умер, нежеланный он был, и вначале Аня не слишком-то и убивалась, скорее напротив, радовалась, что обстоятельства сложились таким благоприятным для нее образом. А вот с годами поняла, какой грех взяла на душу, когда по умершему сыну не скорбела.

– А отчего умер ребенок?

Нина Дмитриевна прикурила новую сигаретку.

– Не знаю, – честно призналась она. – Я тогда не вдавалась в подробности, да и Аня не желала говорить на эту тему. Все как-то сумбурно произошло, скомканно.

Несколько десятилетий назад, когда Валентине только исполнилось одиннадцать, к Нине внезапно нагрянула старшая сестра. Переступив порог, запыхавшаяся Анна Дмитриевна спросила:

– Гостей принимаешь?

– Если только с подарками, – пошутила Нина, обратив внимание на нездоровый вид сестры.

– Подарков нет, зато есть новость, от которой у тебя волосы на голове дыбом встанут.

Нина испугалась.

– Стряслось чего?

– Беда, Нинка.

– Заболел кто?

– Все здоровы. Пока, – добавила Анна Дмитриевна, скинув с плеч дубленку. – Нин, чайку сваргань, да покрепче, разговор у меня к тебе. Посоветоваться надо, одна ничего сообразить не могу. Веришь, голова, как пустой короб, ни единой мыслишки нет.