Безмолвные призраки Хионы - Влада Ольховская

уже, да и вряд ли последний – с легионером вообще уживаться проблематично. Так что прогноз на будущее оставался непонятным, и чтобы все сложилось хорошо, Кигану следовало оставаться рядом с ней уверенным, а не вызывать жалость.

– Со мной все в порядке, так, адаптируюсь, – отмахнулся Киган. – Сама-то ты хорошо себя чувствуешь? Бледная какая-то…

– Шатает меня немножко, – неохотно призналась Альда. – Но это нормально.

– Э-э… Нет, вообще-то, это ненормально!

– Я пытаюсь, как бы это лучше сказать, расширить горизонты, – со слабой улыбкой пояснила телепатка. – Я действительно умею мониторить только определенное расстояние, а сейчас нужно нечто большее.

– И ты пытаешься дотянуться дальше обычного? – догадался Киган.

– Да, до станций… Это первая причина. Плюс меня здорово сбивает с толку гроза. Мои способности – это ж не магия, это, если сильно упрощенно, разновидность электромагнитных импульсов… Короче, гроза бесит. Ну и причина номер три – вокруг нас очень много жизни, и мне нужно разобраться еще и с ней.

Киган настороженно оглянулся по сторонам, но не увидел ничего, кроме предательски слепящего белого снега.

– Какой еще жизни?

– Не туда смотришь. Жизнь в основном там…

Альда попыталась подпрыгнуть на заснеженной поверхности, намекая на жизнь, скрытую под толщей льда. Вот только телепатка неудачно поскользнулась, испуганно пискнула и упала бы, если бы Киган не успел подхватить ее на руки.

Такого не случалось уже давно, но вспомнить былые времена оказалось приятно. Киган невольно покосился на легионера, однако тот показательно смотрел мимо них, словно они в его мире вообще не существовали.

– Мазарин, Рэйборн, что у вас за представление? – поинтересовалась Лукия.

– Альда пытается разобраться с местными формами жизни, но медитировать на ходу трудно, капитан, – отчитался Киган. – Поэтому я обеспечил местный транспорт!

– Я сама идти могу, – проворчала Альда.

– А идти и медитировать – нет. Что сейчас важнее? Вот и проверяй! Не хотелось бы, чтобы в городе на нас выпрыгнула какая-нибудь снежная хрень под ледяной шапочкой! Да и теплее с тобой на руках.

– Ладно, уговорил… Но не злоупотребляй!

– Я? Никогда, Целомудрие – мое второе имя!

– Я даже не уверена, что тебе известно значение этого слова…

Альда наконец прекратила напряженно крутиться и закрыла глаза, отстранившись от внешнего мира. Электрокинетик воспользовался моментом, чтобы прижать ее поближе к себе.

Визит на эту паршивую планетку мог оказаться не таким неприятным, как опасался Киган.

Глава 5

Вердад еще никогда не сталкивалась с таким горем – она никого по-настоящему не теряла раньше. Она знала, что ей повезло. Многие другие семьи, те, в которых были исследователи и охотники, часто покидавшие пределы города, плакали куда чаще. И она сочувствовала им, но всегда втайне считала, что семья ДиНаталь – избранная. Они столько сделали для этой колонии, что судьба просто обязана их беречь.

Вон, над дедушкой не властно даже время! Отец всегда выглядит уверенным и ничего не боится. Да, дядя Элия изначально был другим, и никому не нравились его дикие гонки по равнинам. Но Вердад почему-то казалось, что это не важно, он же хороший, ее дядя, он переполнен жизнью, как он может вдруг стать мертвым?

А оказалось – может. Он умер не в Ледяных Хребтах, не в дальней равнине, не в темных водах проруби, даже не в клыках снежного демона, он умер здесь, в самом центре безопасного города. И не просто умер, а был убит – безжалостно и глупо.

Никто в Орифии не сомневался в этом. Гектора Риверо задержали рядом с телом ее дяди, в руках безумец сжимал окровавленный нож, казался пьяным и не мог толком объяснить, что произошло. Да с ним и не разговаривали. Зачем, если все очевидно?

Позже Гектор пришел в себя и стал говорить спокойней, вот только это не прибавило его словам смысла. Он утверждал, что его подставили, что Элию убил кто-то другой, но кто – Гектор понятия не имеет. Конечно же, его не стали слушать. В Орифии давно знали, что Риверо двинулся умом, это было видно много лет назад, когда он начал носиться со снежными демонами, да еще и гордился правом назвать их своим именем. Сейчас отец сокрушался только об одном: что не изолировал этого психа раньше, до того, как пролилась кровь.

Теперь она прольется снова, без вариантов. Гектора ожидал суд, но все понимали, что это будет скорее шоу для толпы – чтобы его пример послужил наукой другим. Приговор никаких сомнений не вызывал: смерть. Только смерть.

Преступления в колонии совершались не так уж редко, всякое бывало. Но не слишком серьезные, и жизни старались не отнимать без особой нужды, очень уж мало их было на Хионе. Преступников отправляли на станцию Зефир, отрабатывать тот урон, который они нанесли городу. Казнь назначалась лишь в крайних случаях, и сейчас был как раз такой.

Во всем городе, пожалуй, нашелся бы всего один человек, который сомневался в виновности Гектора – Вердад. Ну и конечно, один настаивал на его невиновности – сам Гектор.

Но если с ним все было понятно, любые его слова легко объяснялись безумием, то у Вердад нашлись веские причины не спешить с выводами. Потому что только она видела дядю Элию перед его смертью, между возвращением в город и визитом к Гектору.

Он тогда казался куда более сумасшедшим, чем его будущий убийца. Похоже, дядя Элия опять проигнорировал все требования безопасности и несся через мороз на запрещенной скорости, потому что его кожа была покрыта холодовыми ожогами. Его трясло, взгляд метался, дядя Элия ничего толком не мог сказать. Он только сунул в руки пораженной Вердад несколько карт с записями и сказал, чтобы она спрятала их. Он скоро вернется и все объяснит.

Она, привыкшая к чудачествам дяди, признавала, что это было слишком жутко даже для него. Но он куда-то удрал, расспросить его не получилось, и Вердад оставалось лишь выполнить его просьбу. Она спрятала карты у себя и стала дожидаться возвращения Элии – а дождалась новости о его смерти.

В первые часы после этого объявления она вообще не могла ни о чем думать, только плакала, пытаясь принять новую реальность, где беззаботного, вечно подкалывающего ее отца дяди Элии просто нет. А уже потом, намного позже, вернулось воспоминание об их последней встрече, и вот оно как раз привело с собой целую стаю вопросов.

Почему дядя вел себя так странно? Зачем ему понадобилось срочно встретиться с Гектором? Почему его убили? Гектор Риверо никогда не считался буйным психом, он был ученым, он готовился к публикации новой книги! С чего ему убивать ее дядю?

Картинка упорно не складывалась.

Помучавшись с поиском ответов самостоятельно, Вердад сдалась и засела за просмотр карт, которые передал ей дядя. Вот только ясности это не прибавило.

Она надеялась, что там будет какая-нибудь простая