Нежный зверь - Марина Серова

Из того, что пока известно, можно сделать следующие выводы. Смерти Ильи Станиславовича могла возжелать его супруга, которая столь явно демонстрировала свою обиду на него. Скажем, из мести. Кто еще? А черт его знает… Мне слишком мало известно пока об убитом.

А значит, надо отправиться в офис «Мотора», потолочься там. Может быть, еще разок пообщаться с директорами, поставить «жучки». На всякий случай.

— Итак, вы решили? — с легкой усмешкой в голосе спросил Тушнинский, устав от моего глубокомысленного молчания.

Я закурила, стараясь не обращать внимания на сильные и влекущие руки мужчины, лежавшие на рулевом колесе, и ответила довольно спокойно:

— Решила, к фирме «Мотор».

— Как скажете, — не выказал удивления Павел.

И мы поехали. Молча.

— Слушайте, Павел, а зачем вам это надо? Я имею в виду, возить меня по всему Тарасову, тогда как вы могли преспокойно отправиться домой и сейчас уже тридесятый сон видеть? — прервала я затянувшееся молчание. Надоело смотреть на заснеженные деревья и дома, мелькавшие по обе стороны от дороги.

Тушнинский вскинул четко очерченную бровь, покосился на меня и ехидно ответил:

— Вы же детектив, Таня, вот и думайте.

— Спасибо, вы очень любезны, — парировала я его замечание. И процедила, неспособная справиться с неясным раздражением: — Но неужели сложно ответить на мой вопрос? В конце концов, если бы вы просто калымили, а не возили меня, заработали бы гораздо больше.

— У вас всегда такие материалистичные рассуждения? — поддел Павел.

Дурацкая привычка — отвечать вопросом на вопрос. Меня она всегда в людях раздражает.

Я умолкла и закурила, оставив попытку завести приятную беседу. Все равно надо было еще раз обдумать сложившуюся ситуацию.

Прикрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья. Но, к сожалению, в голову лезли совершенно ненужные мысли. Например, перед мысленным взором стояло достаточно привлекательное, хоть и заросшее черной щетиной, лицо Павла. А светлые серые глаза, казалось, видели меня насквозь…

Тут я разозлилась. Черт возьми, Иванова, у тебя грохнули «ведомого», мужа клиентки, а ты думаешь неизвестно о чем! Причем грохнули его, радость моя, буквально под самым твоим носом.

Устроив себе промывку мозгов, я почувствовала, как возвращается бодрость. И готовность действовать. А мы как раз приехали к офису фирмы «Мотор».

Я покинула машину Тушнинского так быстро, будто за мной гналась стая диких зверей. Нет, это просто мазохизм — находиться в обществе человека, который внушает несколько неадекватные ощущения. С другой стороны, если я предпочту общественный транспорт, то умру от холода или меня растопчут бабки с тележками. Позорная смерть детектива Ивановой! Такси — тоже не выход, накатаю черт знает сколько. Конечно, счет придется представить клиентке, но Ларионова не магнатша, а задрипанная учительница в не менее задрипанной школе. И разорять беднягу мне совершенно не хотелось. А значит, все-таки остается ездить с Павлом, это — единственный более или менее приемлемый выход до тех пор, пока я не заберу собственную машину из ремонта. И надо же было так глупо лишиться машины в самом начале расследования? Ну кто мне мешал раньше заехать в ремонт, ведь чувствовала, что-то не то…

— Вы ко мне? — скучающе и несколько напряженно поинтересовался встретившийся в коридоре Лапчатый.

«К тебе, родной, к тебе», — поздоровавшись и ответив утвердительно, подумала я. Приятно, когда тебя узнают! С другой стороны, работника прокуратуры со странными вопросами и очаровательной внешностью сложно не запомнить.

— Идемте в кабинет. Вы уже знаете, что произошло с Ильей? — прихватив мой локоток своей гладкой, как шелк, рукой, поинтересовался Роман Алексеевич. — Именно поэтому и пришли к нам?

— Верно мыслите, — серьезно ответила я, продвигаясь рядышком с Лапчатым и ощущая на щеке его горячее, отдающее чесноком дыхание.

— Такой кошмар! Когда милиция нам сообщила, у меня был стресс! — захлебывался словами Лапчатый, брызжа слюной. — Ну что в такой ситуации делать? Жил человек, никого не трогал — а его убили! И где милиция была? Где были вы, в конце концов? — вперился в меня осуждающий, почти обвиняющий взор.

— Боюсь, мы не успели, — откликнулась я, списывая жаркую прочувствованную речь на последствия стресса. — Роман Алексеевич, мне очень жаль, что так произошло. Но Курскому не стоило бежать из города.

Возобновление обвиняющей тирады Лапчатого прервала, как ни странно, дверь кабинета. Она оказалась закрытой — наверное, директор машинально захлопнул вход в собственные владения. И теперь Роману Алексеевичу пришлось нашаривать в кармане ключи. Это избавило меня от последствий его шока.

Войдя в кабинет, Лапчатый заботливо усадил меня в кресло, примостился рядом на диване, поставил пепельницу и заказал кофе. Только когда перед нами задымился божественный напиток, разлитый по тонким фарфоровым чашечкам бледно-желтого цвета, и мы закурили, я приступила к делу.

— Роман Алексеевич, кому могла быть выгодна смерть Курского? — спросила я в меру жестко. — Думаю, вы знаете его достаточно хорошо, вы же с ним фирму учреждали.

— Таня, представьте себе, я очень много размышлял над этим вопросом, — вкрадчиво произнес Лапчатый. — Но не могу понять, кому… А голословные обвинения я не способен разбрасывать, — проникновенно продолжил он.

Зеленые глаза Лапчатого не то что говорили, вопили: «Я весь белый и пушистый, обожал Курского и не желал ему зла!»

— Ну хорошо, — отпив кофе, я затянулась терпким сигаретным дымком. — Что вы вообще можете сказать о Курском? Ведь вы вместе работали.

— Знаете, Кобрович знал Илью несколько лучше, они чаще общались, — с печальной миной, от которой лицо показалось вытянутым и еще больше постаревшим, заявил Лапчатый. — Я же, наоборот, почти не знал его. Илья человек достаточно замкнутый был. В сущности, нас и познакомил-то Дима Кобрович, — добавил Лапчатый стремительно, отвечая на мой вопросительный взгляд. — Когда мы только решили заняться бизнесом.

Я кивнула задумчиво и спросила:

— Роман Алексеевич, а когда я смогу поговорить с Кобровичем?

— Да хоть сейчас, он уже должен был вернуться с подписания контракта. Я узнаю…

— Чуть позже, — сдержанно улыбнулась я. Мне показалось, что Лапчатому не терпится отделаться от столь очаровательной персоны, как Татьяна Иванова. И я решила не допускать этого ни в коем случае. — Сначала я хотела бы все-таки поговорить с вами.

На мгновение я задумалась. Стоп, может быть, Курский насолил кому-то из клиентов? И от него решили избавиться? Это и стало причиной моего следующего вопроса.

— Вы занялись совместным бизнесом. Это случилось одновременно или кто-то из вас вошел в дело несколько раньше?

— Нет, фирму «Мотор» мы основали на совместные средства, как соучредители. И имеем приблизительно равный вес в правлении, — с непонятным облегчением ответил Лапчатый. В глазах его мелькнула неясная тень чувства. Странно. Впрочем, объяснимо — Лапчатый, хоть и достаточно мало, по его словам, знал Курского, работал с ним. Наверное, действительно переживает потерю.