Волкодавам виза не нужна - Сергей Самаров

– Это хорошо. Только от нас ты все равно далеко. Мы находимся на базе. Машину присылать придется в любом случае. Так что звони полковнику. Он распорядится. Егор Петрович – так тебя, кажется, зовут?

– Так точно.

Лесничий убрал смартфон в карман.

– Как добирался, лейтенант? – Лесничий вспомнил, что сразу, еще в телефонном разговоре, начал величать Суматоху на «ты», и продолжил общение в том же духе.

Сергей не успел еще толком поговорить с Редькой, который был занят с полковником Селиверстовым какими-то делами в другом корпусе.

– Нормально. Почти без происшествий. Если не считать некоторой сложности самого побега.

Суматоха был худощавым, с мальчишеским улыбчивым лицом, несколько многословным. Может быть, как раз его внешний вид и голос, соответствующий такому облику, и заставляли Сергея сразу обращаться к нему на «ты», хотя эта манера не была ему свойственна.

Но из характеристики на Суматоху командир боевой группы знал, что Егор Петрович был не только прекрасным компьютерщиком и даже квалифицированным и талантливым хакером. Именно эту роль ему и предстояло исполнять в ЧВК. Он являлся прекрасным командиром взвода, отлично зарекомендовал себя во время тяжелой командировки на Северный Кавказ.

После нее, четыре месяца назад, Суматоха по приговору суда и угодил на восемь лет за колючую проволоку. Он лично расстрелял наркоторговцев, пытавшихся подсунуть его солдатам свой товар.

– Доволен, что твои восемь лет так быстро закончились?

– Конечно. Хорошего там мало.

– Не был, но могу догадаться. Пребывание в СИЗО можно не считать. Я там недолго кантовался.

– А для меня СИЗО запомнилось как самое худшее, – признался лейтенант. – Там отчаяние подступало, чувствовал себя всеми брошенным. Хотя и думал, что ГРУ меня не забудет. Так и оказалось. Только и четыре месяца – срок немалый. Трудно было ждать. Сперва в СИЗО, потом на зоне. Я уж и сам подумывал, как бы мне оттуда уйти. Даже готовиться начал. Оказалось, не зря.

И сам Лесничий, и тем более старший лейтенант Иващенко, познавший это на собственной шкуре, могли бы рассказать лейтенанту Суматохе, что ГРУ вовсе не обязательно помогает тем, кто угодил на зону, если не испытывает каких-то определенных трудностей и необходимости в конкретном человеке.

Пусть Егор Петрович верит в свою службу и надеется на нее. Хорошо, когда в характере человека присутствует доля романтизма. В данном случае ему просто повезло.

А крайняя северокавказская командировка показала, что лейтенант Суматоха является хорошим бойцом. Кроме того, волкодавам из ЧВК нужен был свой хакер. И не простой, а достаточно опытный, умелый. Вот и возникла в нем необходимость. Если бы не она, то еще неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба лейтенанта.

Еще сказалось место рождения. Город Донецк Ростовской области. Совсем рядом с Украиной. Говор у лейтенанта тот же, что и на Донбассе, имеющем собственный Донецк, куда более крупный. Это тоже было немаловажным фактором. Поскольку проколоться даже на самом простом разговоре можно запросто.

Отработать соответствующий говор в устной речи можно за месяц. Но одного только произношения мало. Например, где-то в средней части России или на Урале скажут: «У меня есть девушка». А на Кубани и на Дону, как и на Донбассе: «У меня есть невеста». В России само слово «невеста» приобретает совсем другой, почти официальный оттенок. А «девушка» на Кубани и на Дону имеет отношение к чужим, может быть, даже незнакомым.

По такой мелкой ошибке в речи будет легко определить человека, прибывшего издалека. Опытный спец, натасканный в подобных лингвистических тонкостях, наверняка это заметит.

Следующий вопрос был общим, задавался всем новоиспеченным волкодавам:

– И как уходил? Рассказывай. Надеюсь, груз двести за спиной не оставил?

– Обошлось, слава богу, без этого. Старался выполнить приказ. А побег… Легче всего, когда он групповой. Хотя бы помощника иметь необходимо. Вот я для начала и нашел такого. Мужик толковый. Изобретатель. У него на заводе какую-то придумку украли и внедрили. Начальство не один миллион заработало. А ему ничего. Да еще и порешили от него избавиться, убрать. Чтобы в суд не обратился, не смог доказать факт хищения и все остальное. Он защищался, и так вышло, что убил. В итоге оказался на соседней шконке. Обговорили с ним все, обмозговали. Просчитали варианты. Решили, что убежать проще всего из промышленной зоны, которая к внешнему забору примыкает. Я, грешен, хотел канализационным стоком воспользоваться, но сосед сказал, что там всегда сыро. От дерьма потом несколько месяцев отмыться не сможешь. По запаху искать будут и найдут без помощи собак. – Суматоха хохотнул, видимо, представив себе все это. – Подумали мы и решили, что там должен быть еще колодец связи. Мой инженер просчитал, где он может находиться. Мы прикинули, что через эту систему коммуникаций убежать можно, но там обязательно должна быть установлена сигнализация. Это я на себя взял, хотя систему и не знал. Но что на зоне может быть сложного в системе?! Там все топором сделано. Приличные телефонные аппараты стоят только в камерах у солидных людей. А в кабинетах у начальства – так, старье списанное. Все заключалось в том, чтобы до колодца связи как-то добраться. Требовалось подкоп вести. А как его в рабочее время сделаешь, если у каждого норма дневная? Не выполнишь ее, есть будет нечего. Это закон.

– И что, все там у вас вкалывают? – осведомился Лесничий.

– Понятно, что не все. Авторитеты работать не будут. Остальным приходится за них вкалывать. Вот мы подумали и решили к таким паханам обратиться. Мой сосед хорошо знал парочку своих земляков, договорился. Норму нам обещали записывать. В обмен мы должны были эту парочку с собой взять. Они парни тертые, у каждого по три ходки, и все по крупным делам. Все организовали, даже инструменты нам достали. Но копали мы вдвоем. Авторитеты к этому делу не приспособлены. Но им и за крышу спасибо. Тоже немалое дело. До колодца мы добрались за три рабочих дня. В день побега все, что было нужно, из отрядного барака с собой забрали. А мне как раз за день до этого трубку передали. Не знаю уж, какими окольными путями, но ко мне она пришла от одного из главных авторитетов нашего барака. Раньше он со мной даже не здоровался. А тут по имени-отчеству, руку пожал, пожелал удачи, сообщил приказ командования. Пообещал помощь, если потребуется.

Дальше все пошло так, как мы с соседом-инженером рассчитали. С сигнализацией я в два счета справился. Даже не отключил, а просто заблокировал, чтобы не заметили. При этом сигнальные лампочки продолжают гореть. Двадцать метров над телефонными кабелями в асбоцементных трубах ползли на четвереньках, потом выбрались посредине газона из другого колодца. Казалось бы, свобода, можно полной грудью дышать, но тут неприятности пошли. Наши авторитеты посчитали, что вместе мы сила, нам следует держаться толпой. Как дальше действовать, они уже спланировали. Один, как оказалось, был из соседнего большого города, знал человека, которого, как он сказал, можно растрясти на несколько сотен тысяч, да и машиной у него разжиться. А на колесах можно быстро и далеко укатиться. Но я тоже просчитал, что если они кого-то ограбят, то в живых его не оставят. Ни к чему им свидетель, который на них покажет и сообщит, какую машину искать следует. Мне такой вариант откровенно не нравился. Но другие я тоже просчитал. В разговоре собрал информацию, адрес, имя, все такое, потом увел всех отсыпаться до вечера в старую неработающую трансформаторную будку. Она закрыта была, но проволоку в городе найти не сложно. Там стройки кругом. Сделал отмычку, отомкнул будку, и закрылись мы там изнутри. Искать нас могли начать уже через пару часов. Но в закрытую будку не полезут. Тем более к ней провода старые тянутся. Подумают, что рабочая. Мы нормально устроились. А через час я вышел, оставив компаньонов досыпать. Закрывать их не стал. Я человек не жестокий. И сразу по адресу. К тому мужику. Армянин Васген, торгует оптом коньяками. Нашел его, предупредил, что с наступлением темноты грабить придут. Он возмутился, хотел ментам позвонить, но я не позволил. Пообещал, что сам сумею защитить. Мне встреча с ментами была ни к чему. Это провал. А Васген выглядел нормальным мужиком. Я открылся. Рассказал про побег. Он остался доволен, но не поверил, что я в состоянии защитить его от уголовников. Двумя травматическими пистолетами вооружился и пятизарядным дробовиком. Приготовился к встрече гостей. Но стрелять не пришлось. Авторитетов я уложил за две секунды, а соседа-инженера пощадил. Он спасибо сказал и ушел. Авторитеты, когда в себя пришли, тоже спасибо сказали и были таковы. Но сперва они что-то выпросили у Васгена. Кажется, тысяч десять на выпивку по случаю свободы и на дорогу. Он оказался мужиком не жадным, дал. Потом стали мы с Васгеном думать, что мне делать дальше. Он кому-то позвонил. Появился молодой парень, сфотографировал меня, ушел и через час вернулся с водительским удостоверением. Этого на первое время должно было хватить. Когда гаишники на дорогах документы проверяют, паспорт не спрашивают. В правах фамилия была другая. Придраться трудно. А Васген собирался в Москву ехать, сдавать свою старую машину и брать новую. Меня решил охранником нанять. Посмотрел, что я могу, убедился в моей надежности. А он с большими деньгами ехал, без защиты рискованно. Так вот я и оказался на улице Зорге у автосалона, откуда меня Ринат забрал. Жду дальнейших приказаний, товарищ старший лейтенант. Хотелось бы услышать хоть что-нибудь о новой службе. Если вам не трудно, конечно.