Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I - Жоубао Бучи Жоу

тебе понравилось, я просто буду готовить их почаще, и все.

Мо Жань хотел сказать, что благодарит его не только за эти пельмени.

«Я хочу сказать тебе спасибо за то, что, неважно, в прошлой жизни или в этой, только ты по-настоящему ценишь меня, не обращая внимания на мое происхождение и не задумываясь о том, какие грязные методы я использовал, чтобы выжить на улице первые четырнадцать лет моей жизни.

Также я хочу поблагодарить тебя за то, что если бы после перерождения я вдруг не вспомнил о тебе, то, скорее всего, не удержался бы и убил Жун Цзю. Если бы я совершил такую большую ошибку, то снова пошел бы старой кривой дорожкой.

К счастью, в этой жизни я переродился до того, как ты умер, и теперь должен хорошо позаботиться о тебе. Если с тобой что-то случится и этот хладнокровный демон Чу Ваньнин опять откажется тебе помочь, я обязательно спасу тебя».

Но разве он мог произнести вслух все эти слова?

В итоге, громко прихлебывая, Мо Жань выпил весь бульон, не оставив на дне даже кусочка зеленого лука. Показывая, что не отказался бы от добавки, он демонстративно облизал губы. От довольной улыбки ямочки на его щеках углубились, отчего он стал похож на хорошенького пушистого котенка.

— А можно завтра еще тарелочку?

Ши Мэй не знал, смеяться ему или плакать:

— Не хочешь попробовать чего-нибудь другого? Не надоело?

— Мне не надоест, даже если буду есть пельмешки каждый день. Скорее уж, боюсь, как бы я тебе не надоел.

Ши Мэй с улыбкой покачал головой:

— Не знаю, осталась ли мука. Если нет, боюсь, что завтра я не смогу приготовить для тебя пельмешки. Как насчет яиц в сиропе? Ты же их тоже любишь.

— Ладно-ладно. Что бы ты ни приготовил, все будет вкусно.

В сердце Мо Жаня цвела весна и пели иволги. Он был так счастлив, что от переполняющей его энергии хотелось со всей дури пару раз ударить по одеялу.

«Какой добрый и хороший человек Ши Мэй! Чу Ваньнин, и что с того, что ты отхлестал меня! Зато теперь я лежу на кровати и вон какой красавец окружает меня вниманием и заботой. Ох-хо-хо-ой!»

Стоило ему вспомнить об Учителе, и захлестнувшие его любовь и нежность тут же оказались безнадежно отравлены гневом.

В негодовании Мо Жань снова принялся расковыривать щель в каркасе кровати, мысленно ругаясь на чем свет стоит:

«С хуев ли ты Юйхэн Ночного Неба, Почтенный Бессмертный Бэйдоу? Ебал я тебя и мать твою! Все это чушь собачья! Что ж, Чу Ваньнин, в этой жизни мы с тобой поживем и увидим, кто кого!»

Автору есть что сказать:

Ши Мэй закатывает[7.21] пельмешки[7.22].

Черный Корм для рыбок (Мо Вэйюй): Чавк-чавк! (ест, аж за ушами пищит).

Учитель закатывает пельмешки.

Черный Корм для рыбок (Мо Вэйюй): Фу-фу-фу! (выбрасывает в окно).

На Пике Сышэн Мо Вэйюй разбазаривает еду и время своего Учителя. Что это: преступление против человечности или попрание этики и морали? Не пропустите сегодня в программе «Час суда».

Настоящая причина:

Учитель плохо готовит. Как его ученик, Мо Жань испытывает вполне резонные опасения относительно пищевой безопасности приготовленных им блюд.

[Визуал к 7 главе]

Глава 8. Этот достопочтенный отбывает наказание

Три дня Мо Жань провалялся в кровати, словно дохлая рыба. Как только полученные им раны немного затянулись, его вызвали на отработку в Павильон Алого Лотоса.

Трудотерапия также была частью наложенного на него взыскания. Все то время, что Мо Жаню было запрещено спускаться с горы, вместо того, чтобы прохлаждаться без дела, он был обязан помогать школе, выполняя разные поручения и черную работу.

Обычно эти поручения включали в себя помощь посудомойке в Зале Мэнпо, чистку трехсот шестидесяти пяти каменных львов, венчавших колонны моста Найхэ, переписывание хранящихся в архиве невероятно скучных записей, ну и тому подобное.

Но почему в Павильоне Алого Лотоса? В этом жутком, известном также как бойня[8.1] в Аду Алого Лотоса, месте, где живет этот пес Чу Ваньнин.

Мало кто на Пике Сышэн побывал там, и практически все, кто имел несчастье туда попасть, возвращались со сломанной рукой или ногой. Поэтому кроме возвышенного «Ад Алого Лотоса» у жилища Чу Ваньнина было еще и просторечное название — «Павильон Сломанных Ног».

В ордене из уст в уста передавалась шутка: «Павильон на воде скрывает красавца, что держит Небесный Допрос[8.2]. Войдя во врата Павильона Сломанных Ног, узнаешь горечь оторванных ног и яиц[8.3]. Мечта самоубийцы — старейшина Юйхэн: с его помощью кровь хлещет из всех щелей».

Некогда нашлась бесстрашная ученица, которая была настолько безрассудно смелой и похотливой, что посмела возжелать красоты старейшины Юйхэна. Однажды безлунной ветреной ночью она украдкой прокралась на гору Наньфэн и, взобравшись на карниз крыши водного павильона, вознамерилась подсмотреть, как старейшина переодевается и купается.

Результат этой авантюры был вполне предсказуем: храбрая воительница была повержена и избита до полусмерти не знающей жалости Тяньвэнь, после чего более ста дней пролежала в кровати, рыдая от боли и обиды.

Кроме того, Чу Ваньнин не церемонясь пригрозил, что если она осмелится снова совершить что-либо подобное, то он просто выколет ей глаза.

Нет, вы слышали?! Вот ведь грубиян! Возмутительно недостойное поведение! От бездушия этого человека у всех нормальных людей волосы дыбом встают!

Изначально в ордене были наивные глупые девушки, которые считали, что только потому, что они являются представительницами слабого пола, старейшина Юйхэн должен быть к ним снисходителен. Они часто хихикали и жеманились, пытаясь привлечь его внимание, но после того, как он собственноручно подрезал крылья одной наглой разбойнице, больше никто не осмеливался с ним заигрывать.

Когда старейшина Юйхэн брался за плеть, он отбрасывал все манеры благородного человека и ему было все равно, парень перед ним или девушка. Так что кроме красивого личика, ничего хорошего в нем не было… Именно такую оценку Чу Ваньнину дали ученики духовной школы Пика Сышэн.

Младший ученик, который принес послание, сочувственно смотрел на Мо Жаня. И хотя он пытался сдержаться, но все же не выдержал:

— Брат-наставник Мо…

— А?

— Характер старейшины Юйхэна настолько плох, что все люди, которые входили в Павильон Алого Лотоса, обратно могли только ползти. Слушай, может, тебе сказать, что твои раны еще не зажили, и попросить старейшину Юйхэна позволить тебе мыть посуду в Зале Мэнпо, а?

Мо