Маленькая опера - Слава Сэ

– Ну, как? Здорово?

Дирижёр схватился за голову.

– Я занавеску не надену! – предупредила Моника. – Красную ещё ладно, но зелёную – ни за что!

* * *

Раз в месяц почтальон приносил Матильде посылку. Макс шутил:

– Только Матильде её венерические заболевания присылают назад в посылках. Что в них особенного?

– Я уверена, это шоколад, – говорила Моника.

Матильда не снисходила до комментариев. Лишь однажды сказала:

– Внутри игрушечные медведи. Мне их дарит один идиот. Я их продаю на рынке по марке за штуку. Кто-то хочет?

Матильда вскрыла коробку, вытащила пару плюшевых медведей. Желающих не нашлось.

У себя в комнате девушка разложила мишек, прощупала всем пузики. Потом взяла нож и заколола животных без малейшей жалости. В первом медведе нашёлся пистолет, во втором пачка денег, в третьем конверт. Под койкой у Матильды есть чемодан, полный зверушек со вспоротыми животами. Три свежих трупа отправились к несвежим. Никакого сочувствия, или хотя бы грусти. Радистка взяла с полки яблоко и стала читать письмо. Вот что ей писали:

Матильда уселась поудобней, включила торшер и приготовилась к увлекательному чтению.

* * *

В честь первой репетиции Бено надел белую бабочку, (белые в Италии носят аристократы, чтобы отличаться от официантов). Он сказал артистам:

– Сейчас мы рассмотрим первую мизансцену. Мне нужны Хундинг, Зигмунд и Зиглинда.

Конечно, никто не вскочил и не побежал записываться. Лишь пьяный Арнольд поднял руку:

– Я хочу!

– Вы? Нет. Видите ли, в театре есть понятие фактуры. Вы не подходите.

– Это почему?

– У вас такая внешность… Хундинг и Зигмунд богатыри, воины. А Зиглинда и вовсе женщина.

Не ваше амплуа.

– У меня отличная внешность!

– Согласен. Но вам больше подойдёт роль нибелунга Фафнера. Неброский, нахальный такой. Ваш типаж.

– Как Квазимодо?

– Поменьше размером.

– Согласен на нибелунга. Что надо делать?

– Фафнер поёт басом. У вас бас?

– У меня просто голос. Мужской.

– Спойте ноту «си».

Арнольд издал невнятный звук. Бено сказал – нет-нет – и задал правильную ноту. Арнольд попытался повторить, снова не попал.

– Странно, – удивился дирижёр. – А ну-ка, спойте «до». А теперь «ля». Никакой разницы. Хорошо, вам петь не обязательно. Просто говорите текст нараспев.

– Что говорить?

– Я нибелунг, не знающий любви, укравший злато Рейна.

– Мой герой богат?

– Да. Он украл всё золото. Жадная сволочь. Типичный карлик.

– Карлик?

– Ну да. Коротышка. Недомерок. Такой, как вы.

Мгновения не прошло, как пьяный, неповоротливый Арнольд уже сбил с ног дирижёра, взгромоздился сверху и принялся душить. Вид его был страшен.

– Ты назвал меня карликом? – рычал администратор.

Макс всплеснул руками, Моника схватилась за голову, Берта закрыла глаза, чтобы не видеть последствий такой фатальной ошибки.

– О боже! Он назвал Арнольда карликом! Его что, не предупредили?

– Он назвал Арнольда карликом! – нестройно повторил коллектив.

– Теперь сам виноват, – подвела итог Матильда.

– Какая непростительная оплошность! – поддержал Макс.

Бено хрипел, Арнольд рычал, оба катались по сцене. Берта разорялась:

– Что я, бедная женщина могу сделать со своим питбулем? Никому еще не удавалось разжать эти челюсти.

Некоторое время артисты наблюдали, как гибнет дирижёр.

– Нет ли у кого-нибудь кинокамеры? – спросил Макс. – Я бы с удовольствием запечатлел этот эпизод, чтобы пересматривать долгими зимними вечерами.

– Не узнаем теперь, чем опера закончилась, – расстроилась Матильда. Макс её успокоил:

– Я могу рассказать. Там всё дело в германских богах. Поскольку они бессмертны, ничего серьёзного с ними произойти не может.

Арнольд дотащил дирижёра до контрабаса и пару раз ударил головой об инструмент.

– Запомни, рост в человеке – не главное! – приговаривал доктор. – Главное – душа и доброе сердце!

– И преданность партии! – добавил Макс.

– Их надо остановить, – сказала хозяйка борделя. – Контрабас стоит огромных денег! Моника, птичка моя, давай!

* * *

Моника кивнула. Она сняла с ножки туфельку, задвинула под соседний стул. Сделала беспомощный вид и сказала, не повышая голоса.

– Кажется, я потеряла туфельку! Как же я без неё! Я же никуда не смогу пойти!

Арнольд мгновенно прекратил экзекуцию, замер как пёс, услышавший голос хозяйки.

– Ах, где же моя туфелька! – повторила Моника, даже не пытаясь нагнуться и посмотреть.

Арнольд отпустил дирижёра, спустился со сцены и подал Монике её обувку. Бережно, как драгоценнейшую из ваз.

– Ах, Арнольд! Спасибо, дорогой. Что бы я без тебя делала! Посиди со мной, мой рыцарь!

Вышибала сел рядом с девушкой, только что язык на плечо не вывалил от счастья. В любви он предпочитал обожествить женщину и бояться к ней притронуться. Такой вот милый извращенец.

* * *

Бено с трудом поднялся. Растёр травмированное горло.

– Я понял. Вы будете Хундинг и Зиглинда. Несчастный муж и красавица-жена.

– Но ведь Хундинг – богатырь? – напомнил Макс.

– Главное свойство всех богатырей – неизбывное желание убивать. Арнольд идеально подходит. Он злой, ревнивый и мнительный, как обезьяна. Настоящий ариец. Хундинга мы нашли. Теперь нужны Зигмунд и бог войны Вотан. Есть желающие?

Снова в зале молчание. Дирижёр добрался до стула, сел.

– Ну же! Мальчики! У нас есть поющие девочки, но они не споют басовую партию, даже если будут курить тридцать лет без перерыва. Мужчины, смелее!

Тони показал Максу глазами – «давай на сцену».

Макс ответил жестом – «хрен тебе».

Тони изобразил пантомиму, как отрывает чью-нибудь голову.