Выбор сделанный судьбой - Галина Добровольская

как далеко шагнула медицина. Мы способны вылечить рак, дав человеку шанс жить дальше, но совершенно бессильны перед врожденными болячками, что несут летальный исход.

Глубоко вздохнул, натянул на лицо безмятежное выражение, и шагнул в палату к мальчику, беззаботно ему, улыбаясь, будто всё хорошо, и ему ничего не угрожает.

- Привет мужик. Ну как ты? Рассказывай.

- Здравствуйте, - натянуто улыбнулся мальчик.

Я понимал, что он сейчас испытывает боль, и не мне судить, какая она. У каждого свой болевой порок, и свои ощущения при болевых синдромах.

- Я умру?

Он так спокойно задал свой вопрос, что у меня даже всё оборвалось внутри.

- Нет, конечно, - присел я на его кровать. – Я не позволю. Я тут на лето нам запланировал культурную программу, прежде чем ты вернёшься обратно.

В огромных голубых глазах мелькнула влага. Я понимал, что детям из детских домов, лучше не такие слова говорить, но и обещать усыновление или опеку я, тоже не мог. Мой график не позволял подобного, хотя денег на моём банковском счёте хватит, что бы мне вообще целый приют вручили на усыновление. Вот только ребенку нужны те, кто будут о нём заботиться и уделять своё время и внимание, а у меня даже на сон его не всегда хватает.

- Спасибо, - прошептал Даня, отводя глаза в сторону окна.

Он словно птичка, мечтавшая о свободе, смотря сквозь решетки, вспоминая ощущения ветра и полёта.

- Не за что пока благодарить. Мы ж ещё никуда не ходили, - постарался я как можно более беззаботнее улыбнуться. – Лучше посмотри, что я тебе принёс.

Я протянул мальчику кулёк с клубникой, смотря как, загораются его глаза, а на щеках выступает лёгкий румянец.

Это уже было хорошо, добрый знак, о том, что организм ребёнка всё ещё борется с вирусом. Но, к сожалению не справляется, и ему нужна помощь.

Ещё какое-то время посидел с мальчиком, разговаривая о разной ерунде. А потом отправился к дежурному врачу и распорядился, чтобы добавили в курс лечения пару антибиотиков. Сейчас было главным избавиться от вируса, а всё остальное второстепенно.

Вернулся в свой кабинет. За шестеро суток моего отсутствия на рабочем месте, дел скопилось достаточно, чтобы не скучать до самого вечера. Обходы моих пациентов, появление новых, и, конечно же я ещё пару раз заходил к Данилу.

Пришлось перенести одну из операций на завтра, хотя она планировалась на следующей неделе. Но я к подобному был привычен, иногда приходилось браться за скальпель в операционной при поступлении, а иногда даже среди ночи выдёргивали в клинику.

Небо на улице уже потемнело, когда я наконец-то смог спокойно присесть и сосредоточиться на мысли, что нужно бы наведаться к Дамизовым и глянуть как там поживает будущая мама. Вот только гонимые в течение дня мысли о маленькой новорождённой девочке, вновь проникли в мой мозг, давя и угнетая, своим существованием.

- Дочь, - этот смешок был над собой.

Я попытался представить, на кого она была бы похожа. Чьи черты могла унаследовать, не говоря уже о характере. Такая сентиментальность характерна женщинам, но оказывается и мужчинам, видимо мы, просто скрываем это глубоко внутри, пытаясь казаться сильными.

Погрузился в свои думы настолько, что даже не заметил, как дверь кабинета отварилась, и в него проскользнула одна из медсестёр с чашкой кофе. Именно та, которую в своё время Ника выпроводила из моей квартиры.

- Игорь Николаевич, вы целый день на ногах, даже не обедали, - протянув мне чашку кофе, сказала она.

- Да, - благодарно улыбаюсь, беря чашку, отвечаю ей. – Спасибо.

- Ну что вы, это обязанность медсестёр, следить, что бы врачи были в норме.

Да?! Я был удивлён, в перечне обязанностей медсестёр как раз подобного не припомню. Но и удивлённость была какая-то отстраненная. Мне глубоко пофиг, всё то, что говорит, эта девушка. Стоит отправить её на пост, но я отчего-то медлю. Может от того, что мысли о Мередит Саммерс отступают в присутствие посторонних. Спокойно отставляю чашку на стол, и не препятствую навязчивому вниманию медсестры.

Она же пользуясь моментом, проводит языком по моим губам. Такая ненавязчивая ласка, но заставила бы любого мужчину откликнуться. Но отчего-то не меня, или просто не сегодня. Я слишком устал и вымотался, не физически, морально.

Но юная медсестричка не сдаётся. Её руки разводят полы халата, расстегивая пуговицы рубашки, и со всей нежностью скользят по моей груди. А я впервые в жизни, отстранённо наблюдаю, передавая всю инициативу в её руки, надеясь, что от этого станет легче.

Никогда со мной подобного не было. Даже десять лет назад, когда Линн опоила меня какой-то дрянью и забралась в мою постель. Я ведь всё запомнил, но и подобной страсти как в ту ночь, к американке никогда не испытывал.

Только Ника могла заставить меня потерять голову от желания обладать её телом. Но ведь сейчас на коленях передо мной стоит не она, и тем более не Линн ласкает своими губами и языком, уже восставшую, чисто от простой физиологии, плоть. Хотя американка бы уже давно лежала бездыханным телом возле моих ног, не удержался бы от соблазна и придушил. А так я просто остаюсь абстрактным наблюдателем. Долго же этой новой медсестрички придётся трудиться, чтобы заставить меня кончить.

P.S лайки, репосты и комментарии повышают трудоспособность любого автора, и я не исключение))))

Часть 4

Ваше прошлое – это уже только история. И как только вы это осознаете, оно больше не имеет власти над вами.

(с) Чак Паланик

Вероника

- Саша? – удивилась я, выходя из машины.

Сегодня я сдавала очередную сессию, в попытке догнать тех, кто учится на курсе, на который я перевелась. И совершенно не ожидала увидеть Сашу около парадной двери.

- Не могу оставить Аню надолго, поэтому разобрался со своими делами как можно быстрее, - дождался меня зятёк.

Если вернулся Алекс, то и Громов, скорее всего тоже. Я поспешила его нагнать и в дом мы вошли вместе, не успела его спросить об Игоре, так как до нашего слуха донеслась ругань и шум погрома. Ругань принадлежала моей тихони сестрицы, а звуки погрома напоминали больше бьющеюся посуду. Это больше всего меня и шокировало.

Мы синхронно ступили на кухню, откуда и доносился источник шума, что бы успеть вовремя, отклониться от летящей в нашу сторону салатницы. Та в свою очередь