Три глотка волшебного напитка - Наталья Мазуркевич

Вдохнув тяжелый, полный удушающих запахов воздух, я с сожалением отметила, что едва ли смогу полюбить этот город. Слишком жаркий, кучный и шумный, он совсем не походил на покинутые мною края. С прозрачной водой, с тонкими переливами ароматов весенних цветов, редкими гостями и добрыми жителями, возделывающими немногочисленные поля. Там не было богатых храмов и помпезных алтарей, не было жрецов в расшитых рясах и обязательной десятины.

Я сглотнула, отворачиваясь, пока перед глазами не встало то, во что превратились эти края.

– Не нравится? – тихо спросил Саер, подходя сзади, но останавливаясь в шаге от меня.

– Слишком долго стою на балконе?

– Охрана волнуется, – подтвердил мужчина. – Несмотря на щиты, никто из нас не может быть спокоен, когда дело касается вас.

– Особенно вы, – понимающе улыбнулась я.

– Особенно я, – подтвердил мой личный страж.

Я обернулась, чтобы увидеть его глаза. В них и правда была тревога. Или мне это показалось: кто разберет, что на уме у стража?

– Если бы могла – меня бы здесь уже не было, – спокойно сообщила Саеру. – Но я уже не могу просто так уйти.

– Прониклись очарованием принца? – явно намекая на младшенького, осведомился собеседник.

– Скорее умением убеждать, – усмехнулась я, думая совсем о другом наследнике. Протянула вперед руку и коснулась враз уплотнившегося воздуха. – Сложно не войти в положение того, кто не дает возможности уйти.

– Вас отпустят, когда проблема его высочества решится, – напомнил об условиях сделки страж. – За вынужденные неудобства будет выплачена неплохая сумма. Сможете пожертвовать ее самой себе.

Я скривилась.

– Шаон спит и видит, чтобы я совершила подобную глупость.

– Верховный… – Саер провел пальцами по перилам. – Едва ли хочет причинить вам вред.

– Я не знаю, чего он хочет. Но знаю, что не смогу этого дать, – раздраженно ответила. – Если Кардалис не наградил своего верного слугу прозрением, то обо мне и речи не может идти. Он один из сильнейших, способный творить любые чудеса, а я…

– Кардалис не смог помочь принцу.

– Смог, – усмехнулась я. – Через вас и меня. Проклятия – иной вид волшебства. Любой может его наложить. Не нужно быть магом, достаточно сильных чувств и знаний. Вы узнали, перед кем провинился его высочество?

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Жаль. Мне самой было бы интересно узнать, кто еще помнит о таких, как я.

– Таких, как вы? – вопрос последовал самый логичный, но не от того, с кем я, в силу обстоятельств, готова была обсуждать свое происхождение.

– Ваше высочество.

Саер поклонился и исчез, оставляя нас наедине с повисшим в воздухе неприятным для меня вопросом.

– Добрый вечер, Шериан, – вежливо начал старший из принцев. Он стоял в дверях, отрезая мне любые пути отступления. – Не окажете ли услугу, просветив нас всех, кого же указали в проклятии моего младшего брата? Мы уже с ног сбились, пытаясь выяснить, что в вас особенного, кроме туманного происхождения, но вы все молчите.

– Вас это не касается.

Мне стало жарко от едва сдерживаемого раздражения.

– А Саера – напротив? Ему вы готовы открыться, мне же – нет? – зло поинтересовался старший принц.

– Он… – Я едва успела прикусить язык, чтобы удержаться от подробностей. Наверное, не заметь я выжидающий, совершенно спокойный взгляд принца, попалась бы на его удочку. – Это не ваше дело, и придется с этим смириться, ваше высочество, – с раздражением, но уже спокойнее заметила я.

– Или пойти на сделку с Шаоном, – предположил Валиар, подходя ближе. – Он тоже знает больше, чем следует, но далеко не бессмертен.

– Он Верховный жрец, не станете же вы?..

– Пока он не представляет угрозу империи – нет, – заверил меня принц. Правда, тон, каким это было сказано, не обнадеживал. Впрочем, не мне стоило опасаться гнева главы пантеона, если его ставленника неожиданно не досчитаются среди живых и здравствующих. – Но слишком часто он начал испытывать мое терпение. Вам не кажется, что нынешний пост чересчур его обременяет?

– Не нам с вами это решать. Божество само выбирает своего представителя, и вы не сможете в обход Кардалиса поменять ему ставленника. Пресветлый вам этого не простит.

– А вы бы простили?

– Речь не обо мне! – выпалила и замолчала, перехватив удовлетворенный взгляд старшего принца. – Не нам с вами говорить о божественном прощении, – исправилась я. – Хотите узнать точно – посетите храм. Так будет больше шансов, что ваш покровитель услышит зов.

– Едва ли, – снисходительная усмешка тронула губы принца. – Моя судьба не в руках Пресветлого.

Я промолчала. Любопытно было услышать, кому посвятил своего старшего сына император, но подобная осведомленность была лишней для обывателя.

– Неужели не спросите?

– Вы вправе не отвечать на подобные вопросы. Зачем лишний раз сотрясать воздух?

– Затем, что я мог бы и ответить вам, – предположил наследник, облокачиваясь на перила и глядя на город. – Устроить обмен. Один вопрос ваш, другой мой. И честные ответы.

– Ищите их сами, – буркнула я и поспешила скрыться в комнате. Хочет его высочество любоваться своей столицей – пусть любуется. Составлять же ему компанию в этом деле, выслушивая неудобные вопросы, – нет, не для того я хотела уединиться в своих покоях.

Мне в спину донесся тихий смех.

Хлопать дверью не стала. Жалко было ни в чем не повинный интерьер, да и толку от порчи чужого имущества не предвиделось.

Тихо закрыв за собой дверь, я ушла в спальню. Здесь не было выхода на балкон, но окна имелись. И отсутствовали посторонние.

Вздохнув, я улеглась на кровать. Подушка прогнулась, принимая уставшую за день голову. Последняя неожиданно разболелась, отчего я ощутимо напряглась. Со мной что-то происходило, а любые изменения во мне ни к чему хорошему привести не могли. Острая боль пронзила низ живота, а следом перед глазами помутнело. Неужели отравили?..

* * *

Пробуждение было не из приятных. Мало того что матрас оказался жесткий, так и одеяло сверху уложили. Еще бы грелку рядом засунули, чтобы я окончательно сварилась!

Нехорошее предчувствие заставило открыть глаза. Удалось это с трудом. Веки стали словно из чугуна, да и в сами глаза как песка насыпали. Попыталась позвать кого-нибудь. Губы разлепились с трудом. Теплая жидкость полилась по подбородку.

Тело отказывалось слушаться. Чтобы сесть, мне пришлось постараться на славу. Сто потов сошло прежде, чем я приподнялась над кроватью и огляделась. Тазик на полу пришелся как нельзя кстати. Портить парские ковры было ниже моего достоинства, а до вазы могла и не дотянуться.