Алмазный браслет - Даниэла Стил

– Ничего невозможного, если только ты сама так не решишь. Ты вчера это уже говорила, как раз перед тем, как мы…

– Я была не в своем уме! Временное помутнение рассудка, – проговорила она и запрокинула голову, чтобы не встретиться взглядом с Лайамом. До чего же приятно было просто лежать рядом с ним, снова ощущать себя женщиной. Но она не может себе такого позволить. – Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что у этих отношений не может быть будущего?! – Она повернулась к Лайаму. У него были огромные зеленые глаза, неправильные и одновременно прекрасные черты лица – идеальное сочетание для мужчины. Вылитый герой-любовник с экрана. С ним должна быть молоденькая красотка, а не женщина средних лет. Если он этого не понимает, то она – да. Она понимает это слишком хорошо.

– Почему, Саша? Ты женщина, я мужчина. Мы друг другу понравились, мы оба одиноки. У нас схожие интересы, мы оба живем искусством. Что тебе в этом не нравится? Что еще нужно?

– Да все! Я и выгляжу, и чувствую себя такой старой, будто тебе в матери гожусь. Ты дружишь с моим сыном. И потом – я теперь представляю твои интересы. Хватит для начала? А кроме того, ты все еще любишь свою жену. – Вчера, когда он рассказывал ей о Бет и ее сестре-искусительнице, она в этом ни на миг не усомнилась.

– Забудь про свой возраст. Для меня он не имеет значения. Это все ерунда! Дальше. Свою жену я больше не люблю. К тому же Бет мне больше не жена. Мы разводимся. Мы с тобой оба свободны, ничем не связаны, чертовски одиноки и давно уже совершеннолетние. Не вижу никаких препятствий. В чем проблема? – Лайам даже рассердился.

– Я все равно люблю своего мужа, – проговорила Саша, но на этот раз без слез на глазах. Немного подождав, Лайам нежно погладил ее по голове и сказал:

– Саша, никто не покушается на твою любовь, на твою память. Но его больше нет. Ты жива, а он умер. – В том, насколько много жизни в Саше, он вчера ночью убедился. – Ты имеешь право на счастье. Со мной или с другим мужчиной. Ты не можешь на всю оставшуюся жизнь запереться в четырех стенах.

– Могу! – Она повернулась к нему спиной, но осталась лежать. Заплакала, что ли? Этого он не видел, но обнял ее и притянул к себе.

– Саша, я понимаю, это звучит глупо. Я тебя едва знаю, но мне кажется, именно тебя я ждал всю жизнь.

– Не надо, Лайам, – как заклинание повторяла Саша, не поворачивая головы. – Мы слишком много выпили. Дело не в любви, а в спиртном. – Она еще старалась проигнорировать очевидное, но убедить его или себя не получалось.

– Неважно, в чем дело, но я не хочу тебя потерять. Не спеши с решением. Может, у нас все-таки есть шанс? – Лайам смотрел на нее с мольбой.

– И что тогда? – Она наконец повернулась к нему. – Куда это нас заведет? Тебе нужна женщина твоего возраста. Я старше тебя, у нас с тобой общее – только дела. Я консерватор по натуре, ты – возмутитель спокойствия. Над нами весь Париж станет смеяться. – Особенно если он явится на какой-нибудь прием без носков и в расписной рубахе. Она солидный человек, с серьезной репутацией, чего не скажешь о Лайаме. Он именно тот, кем себя называет, – «шальной художник». Вдобавок – друг Ксавье. Дети вообще придут в ужас, когда узнают. Да и сама она была в ужасе.

– Саша, мне не нужна женщина моего возраста. Мне нужна ты. – Он умолк на мгновение и вдруг спросил: – Ты меня стыдишься?

– Может, и так, – честно призналась она. – Но я не дам тебе возможности поставить меня в неловкое положение. Лайам, если бы я появилась с тобой в обществе, то выглядела бы стареющей искательницей приключений, изголодавшейся по сексу. У нас ничего не получится.

– Получится. Кое в чем ты абсолютно права. Ты в самом деле изголодалась по сексу, но никакая ты не искательница, тем более не стареющая.

– Дура, просто дура, – жалобно повторяла она, и Лайам поцеловал ее, желая приободрить. Веселиться Саша была не настроена, но не ответить на ласку было невозможно. Хоть она и решила прекратить в будущем всякие отношения с Лайамом, но мгновенно откликнулась на его прикосновение. Это было сильнее ее. Никогда в жизни Саша ничего подобного не испытывала, даже с Артуром, которого искренне любила столько лет. Но Артура больше нет. А Лайам – вот он, живой и… Она не успела опомниться, как тела их сплелись, и она с легким стоном кинулась с головой в омут страсти.

Когда они наконец насытились и, бездыханные, откинулись на подушки, на часах уже было без четверти десять.

– О боже! – ужаснулась Саша. – С минуты на минуту здесь будет Ксавье. Мы же с ним сегодня завтракаем.

Лайам рассмеялся.

– Тогда мне лучше сделать ноги. – Он поднялся и посмотрел на нее. – В жизни меня не влекло так ни к одной женщине. Когда можно будет вернуться?

– Никогда! – сурово отрезала Саша. – После завтрака я еду в аэропорт. Лайам, я говорю совершенно серьезно. – В голосе Саши была решимость, но убеждать ей надо было саму себя. Никогда в жизни Саша не испытывала такой растерянности и беспомощности. Она словно катила по «американским горкам», ведущим в пропасть. Ей представлялись картины одна ужаснее другой. Надо было брать судьбу в свои руки. – Я не допущу, чтобы это повторилось.

– Тогда ты действительно дура, – резюмировал Лайам. – А в это я не могу поверить. Вечером я тебе позвоню.

– Лайам, не надо. Я хочу с тобой работать. Ты потрясающий художник, тебя ждет большое будущее. Давай ограничимся этим. Не надо ставить все под угрозу.

– Ты хочешь сказать, что, если мы станем любовниками, ты меня представлять не будешь? Если так, то мне плевать на все ваши галереи и контракты! Ты для меня больше значишь! – с жаром воскликнул он.

– Ты сумасшедший, – произнесла Саша и села, уставясь на него в недоумении.

– Может быть. Родня мне это всю жизнь говорит. – Он уже натягивал одежду. Времени принимать душ не оставалось. Надо было исчезнуть до прихода Ксавье, иначе она его никогда не простит. – Тебе решать, Саша. – Он внимательно посмотрел на нее, словно искал ответа в ее глазах. Как же ему не хотелось уходить от нее! Эта ночь была лучшей в его жизни. В себе он был уверен – он влюблен, как мальчишка.

А Саша знала одно: она – взрослая женщина – потеряла голову. И ее надо было вернуть на место, причем быстро.

– Не звони мне, – сказала она, стараясь быть убедительной. Саша хотела, чтобы он воспринял ее слова всерьез. Этому безумию надо положить конец. А лучше было до него и не доводить. – Насчет работы я с тобой свяжусь.

– Одно к другому не относится, – резонно заметил Лайам, но Саша покачала головой. Он притянул ее к себе и запечатлел прощальный поцелуй. Саша стояла перед ним нагая и удивлялась, насколько ей с ним хорошо и легко. Один ужин, одна ночь – а ей уже кажется, что они знакомы всю жизнь.

– Ошибаешься! – В ее голосе звучало отчаяние. – Быть твоей любовницей и представлять твои интересы одновременно я не буду. – А еще она не будет немолодой подругой молодого мужчины. Никогда этого не признавала и не собирается изменять своим правилам.