Ветер разлуки - Соня Мармен

– Смотрите на меня, отец, смотрите!

В груди болело от порохового дыма, голос осип.

Призывы Джона заставили его обернуться.

– Алас! Алас! Болван, вернись! Это безумие – бежать на врага!

– Я не трус!

– Алас, отец приказал…

– Плевать, что он там приказал! Я должен помочь своим!

– Чертов упрямец! Отец из-за тебя погибнет! Он никогда тебе этого не простит, и я тоже! Как ты не понимаешь, мы проиграли! Все кончено, мы отступаем!

Но Александер уже отвернулся и снова побежал навстречу батальону sassannach. Отец кричал, чтобы он повернул к холмам, но Александер его не слушал. Грянул новый залп, и начался настоящий кошмар. У него на глазах люди стали падать дюжинами. Он оглянулся – отец пропал из виду. Он закричал. Однако Джон оказался рядом. Лицо брата было перекошено от ненависти, когда он наставил на него мушкет.

Александер замер на месте, не веря своим глазам. Что он такое делает? Зачем целится в него? Онемев от изумления, он снова припустил вперед. Внезапно какая-то внешняя сила швырнула его на землю, а плечо пронзила адская боль. Брат выстрелил в него… Брат Джон… Его вторая половинка… Почему? Все расплылось перед глазами. Джон склонился над ним и стал что-то говорить. Но из-за громкого рокота в голове Александер не смог разобрать ни слова. Потом Джон исчез. Боль становилась все сильнее с каждым пушечным залпом, отдававшимся в каждой косточке тела. Вокруг отступали, через него то и дело кто-то перепрыгивал. Один из бойцов, сам того не желая, наступил ему на запястье. Неужели ему суждено умереть затоптанным своими? Нет, он не хочет умирать! Не раньше чем найдет отца, который погиб из-за него, из-за его упрямства… Джон хотел его остановить. Может, поэтому он в него выстрелил? Нет, брат знает его ужасную тайну и решил отомстить за деда. Это он, а не Джон обесчестил свой клан, свое имя и теперь умрет как трус!

Смерть вонзила в него свои когти и тянула, тянула в ад… Нет, он не хочет умирать! Он стал цепляться за землю, сопротивляться… и вдруг сквозь сернистый дым увидел светлые глаза – лицо Дэниела О’Ши склонилось над ним. Аббат что-то говорил, но он мог слышать только биение своего сердца. Все в голове перемешалось.

Конни… Она была рядом и протягивала к нему руки сквозь дым. Нужно добежать до нее, спасти ее! Но он не мог пошевельнуть ни рукой, ни ногой. Яркая вспышка – и все вокруг взорвалось, оставив после себя небытие.

– Нет! Конни! Нет!

– Аласдар!

Голос, звавший его, был знакомым, хотя совсем не походил на певучий голос Конни. Перед глазами возник неясный силуэт, окруженный ослепительным сиянием.

– Аласдар, ты вернулся! Наконец-то!

– Мама?

Он внезапно проснулся – дыхание сбилось, все тело в поту… Александер открыл глаза. Глядя на белое небо, он прижал испачканные в земле руки к груди и сделал глубокий вдох. Кошмар… Ему снова приснился кошмар. Он смежил веки и подождал, пока дыхание вернется к нормальному ритму, а потом перевернулся на бок.

– А-а-а!

Он резко сел на траве. Прямо перед ним, высунув язык, сидела собака.

– Браннадад?

Услышав голос хозяина, пес замахал хвостом.

– Браннадад, это ты, дружище? Что ты тут делаешь? И как ты меня узнал, мы же так давно не виделись! Целых два года! Славный мой пес!

Он стал чесать ему лоб, а собака – лизать ему лицо, когда послышался крик, от которого Александер застыл, как каменный. Пес насторожился и повернул морду в ту сторону, откуда слышался призыв.

– Браннадад! Ко мне!

Александер растерянно огляделся, пытаясь понять, где находится. Он лег спать после наступления темноты, усталый и голодный, не особо выбирая место. Прямо перед собой он видел вершину Эн-Ду, которую невозможно было перепутать ни с какой другой. Значит, до устья Ко, где расположились Карнох и Инверко, несколько миль. Кто же мог прийти сюда? Собаку окликнули снова… Пес, похоже, не знал, кого слушаться – вновь обретенного хозяина или того, кто его звал. Поскуливая, он заметался на месте.

– Кто тебя зовет, дружище? Кто-то из моих братьев? Но кто? Может, Колл? Он всегда тебя любил.

– Браннадад! Куда ты подевался, беспутный пес? Я не собираюсь весь день играть с тобой в прятки!

У Александера замерло сердце. Джон! Если он найдет его здесь… Александер запаниковал. В поисках укрытия он на корточках добрался до густого кустарника и распластался на земле. Джон был не один, он с кем-то разговаривал. Колл? Наверное. Браннадад последовал за ним в укрытие и тихонько лег рядом. Он всегда так делал, когда братья играли.

– Как вижу, ты все такой же, a charaid[34]! Лежи смирно, а потом, если захочешь, пойдешь со мной, – прошептал он собаке, ласково поглаживая ее по шее и не сводя глаз с тропинки.

Голоса между тем приближались. Наконец он смог разглядеть собеседников. У Александера перехватило дыхание, к горлу подступили рыдания. Отец! Живой! На глаза навернулись слезы. Он сам себе не верил. Отец жив! Он шел, опираясь на палку, но руки и ноги у него были целы. «Господи, спасибо! Спасибо!»

– Джон, пусть себе гуляет, – устало произнес Дункан. – Со дня похорон твоей матери пес ведет себя странно… Побегает и вернется…

Пораженный тем, что ему довелось услышать, Александер следил за отцом и братом глазами, пока они не скрылись. Пес так и остался лежать с ним рядом – воплощение преданности, которая присуща только собакам. Когда они ушли, юноша закрыл лицо руками и заплакал. Теперь, когда матери не стало, он никогда не найдет в себе мужества предстать перед отцом.

И Александер принял решение, болезненно отозвавшееся в его душе, – он не станет показываться на глаза родным, которые уверены, что он погиб на поле битвы. Вот и ладно! Для всех так даже лучше. Душа его останется здесь и вместе с душой матери будет бродить по родным местам. Аласдар Колин Макдональд из Гленко погиб в страшной битве при Каллодене, сгнил в тошнотворной инвернесской тюрьме, сгорел при пожаре в доме Фрейзеров… Он умрет еще раз, сегодня, в долине, где появился на свет. По спине его пробежал холодок, и он согнулся под тяжестью своей печали. Сколько раз в жизни человек может умирать?

Много долгих минут он изливал свое горе, а потом собрался с силами и двинулся на восток, к Раннох-Мур, навсегда оставив позади часть своей жизни.

Июль 1757 года

Тонкая извилистая линия ирландского берега наконец скрылась из виду. Александер смежил веки и отвернулся, оставляя позади свое прошлое и глядя навстречу неизвестному, которое открывалось перед ним, обещая новую жизнь. Он вдохнул насыщенный парами йода морской воздух, от которого щекотало ноздри. Крики круживших над судном чаек сливались со скрипом такелажа. Над головой хлопали паруса. Штормило, поэтому приходилось прикладывать усилия, чтобы сохранить равновесие. Скоро он почувствовал, как его пальцы, вцепившиеся в килт, расслабились. Еще пару раз глубоко вдохнуть, и он будет готов открыть глаза и увидеть то, с чем осмелился связать свое будущее – серые неспокойные, лишенные ориентиров воды́ океана. Неизведанное…