Моя космическая станция 8 - Антон Буткевич

ли не в два раза больше инопланетного путешественника ростом, а про всё остальное даже говорить не хочется. — Так скажи мне, Хиро, для чего ты проделал весь этот путь, даже зная о нашем отношении к людям? Пусть ты и не являешься человеком, но при этом лидер большого количества людей. Неужели находишься в настолько отчаянном положении, что собираешься заручиться нашей поддержкой, несмотря на все риски?

— Видимо, вы не совсем понимаете всю серьезность ситуации, — подняв голову кверху, гордо продолжая смотреть снизу вверх прямо в глаза Вождю, ответил Хиро. — Всё как раз с точностью наоборот. На данный момент не я нахожусь в отчаянном положении, а вы и ваши подчиненные.

— Вздумал мне угрожать, щенок?! — взревел вождь и схватил своей громадной рукой командира, приподнимая его как пушинку так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Прямо сейчас ты находишься на моей территории, и смеешь произносить настолько громкие слова?! Мне ничего не стоит размозжить твою голову своей рукой!

— И что вы этим добьётесь? — холодный тон командира услышали все присутствующие. В его голосе не было намека на страх или испуг, а лишь накатывающая волнами ярость, пока еще сдерживаемая. — Чем вы тогда будете отличаться от так ненавистным вам людей, привыкших решать большинство вопросов силой и запугиванием?! Собираетесь пойти по тому же пути, что и они?!

— Не вздумай сравнивать нас с этими тварями! Не мы объявили вашей расе войну, не мы загнали вас настолько глубоко и далеко в самые скрытые места, где редко ступает нога человека, и не мы предали ваше доверие! — ревел Вождь, не отпуская командира. — Мы верили и доверяли людям, а они нас предали! Мы дали еще один шанс им, и они вновь ударили нам в спину! Нашей самой главной целью было жить в мире и спокойствие, а не прятаться по подворотням, как какие-то крысы! Люди отняли у нас этот шанс, сделав изгоями!

— И вы решили выместить накопившийся гнев на мне и моих людях? Чем вы тогда отличаетесь от тех людей? — слово Хиро отдавали эхом в большом помещении. — Все они, кто были причастны к тому, что вас изгнали — уже давно умерли. И в большинстве случаев естественной смертью, от старости. Еще до апокалипсиса Йети стали не более, чем легендой для всего человечество. Иногда встречались различные очевидцы или снимки, на которых кому-то удалось вас запечатлеть, но всё это списывалось на банальный фотошоп и другие подобные программы. Люди привыкли считать вас выдумкой, и уж точно никто из них не помнит того, как их предки поступили с вами! Чего не скажешь о вас — вы всё помните, и вымещаете свой гнев на других людях, которые не имеют к этому никакого отношения! Так скажите мне, чем вы тогда отличаетесь от людей?!

— В твоих словах есть логика, но я ожидал чего-то подобного, — неожиданно лицо Вождя смягчилось, и он поставил командира обратно на пол. Стоит отметить, что всё то время, пока он держал Хиро на весу, он делал это бережно и осторожно, стараясь не навредить инопланетному путешественнику. — В списке банальных фраз, которые может привести человек в оправдание своих прошлых деяний, твой ответ входит в лидирующую тройку.

— Потому что это правда. Мне не надо ничего выдумывать, достаточно посмотреть голым фактам в лицо, — поправив одежду, произнёс командир. — И сегодня, я к вам пришел не для того, чтобы выяснять отношения или вспоминать былые обиды. Нынешний мир, по крайней мере тот, который вы привыкли видеть, находится на грани полного уничтожения. И мои слова не про монстров, которые тоже несут огромную угрозу, или про людей, решивших, что им всё можно. Как бы мне не хотелось этого признавать, но нам необходимо следовать правилам, установленным высшими. Всего полгода осталось до финала, и лишь пятеро сильнейших участников и их подчиненные получат право жить на новой, обновленной планете. Я пришел к вам только потому, что Йорроу и её племя показало себя с хорошей стороны и смогло перебороть себя в их ненависти к людям. Они присоединились к нам, и стали членами нашей семьи. Раса Йети долгое время находилась в тени, всячески скрывалась и пряталась от людского взора, но! Пришло время всё это исправить — у вас появилась отличная возможность показать себя с новой стороны, отбросив старые обиды и приняв новую реальность. Я хочу, чтобы вы выжили и доказали ненавистным вам людям свою значимость, и то, что сделать вас изгоями было их самой большой ошибкой. Так скажи мне, Вождь, чего вы хотите на самом деле? До конца скрываться и прятаться, а после быть уничтоженными, или получить возможность начать всё сначала?

В зале повисла гнетущая тишина. Никто не ожидал таких слов от командира, кроме его преданных фамильяров. Они знали, что их лидер в самый ответственный момент умеет находить правильные слова, и их вера в него была непоколебима.

— Думаешь, это так просто? — вздохнул Вождь, возвращаясь на свой трон. — Просто так взять и отбросить старые обиды, будто их никогда и не было? Отбросить всю ту ненависть, копившуюся в наших сердцах веками? В отличие от людей, Йети живут намного дольше, и нам довелось увидеть многое. От расцветов до закатов целых эпох, от множества самых разнообразных войн до небольших стычек. От предательства до необоснованной агрессии. Нам приходилось жить с этим, держа внутри себя все эти эмоции. И ты действительно думаешь, что придя сюда и сказав несколько громких фраз, сможешь вот так просто перечеркнуть многовековую ненависть, копившуюся между двумя расами?

— Даже в мыслях такого не было, — честно произнёс Хиро. — Мой визит сюда не для того, чтобы переубедить вас и заставить присоединиться в ту же секунду. Я пришел сюда для того, чтобы рассказать вам правду и показать путь, по которому обе расы смогут сосуществовать дальше. Как было сказано ранее, если в течении полугода вы не присоединитесь к тем, кто участвует в финале... то будете просто уничтожены, раз и навсегда. А в том, что высшие сдержат своё слово и убьют всех, кто не причастен к победителям... у меня нет не малейшего сомнения. Ваша дочь Йорроу, вместе с преданными ей Йети, уже присоединились к нам и смогли лично, своими глазами увидеть, насколько отличается отношение людей к ним от того, которое вы привыкли видеть.

— Дочь моя,