Золотые крылья - Глеб Владиславович Пономарев

— Храни тебя Бог, — сказал ей Ваня. — Если что понадобится — сразу пиши. В отличие от тебя, у меня больше способов связаться с нашими родственниками.

Гладерика обняла его в ответ.

— Обязательно… Ты стал очень взрослым, братик. Любо на тебя смотреть. И тётушка Мария, твоя мама, тобой наверняка довольна!

— Не знаю, не знаю, — вздохнул юноша. — Впрочем, собирайтесь. Иначе опоздаете.

Отпустив её из объятий, он направился прощаться с остальными.

— Хорошо иметь с тобой дело, Серёжа, — отметил Миля. — Ты строг, конечно, но строг, прежде всего, к себе, в отличие от Гриши Доброва.

— Я знаю Григория Доброва, — ответил Серёжа. — Мы учились в одной роте. Всё-таки подчинённым он был совершенным. Его журнал поведения за все годы остался белоснежно чистым. В моём, например, было несколько записей об опоздании и беспорядке в личных вещах. Однако и я вместе с ним входил в число примерных кадетов. Мне есть, за что его уважать. Человеком он был замкнутым, друзей не имел. Мне кажется, что он просто хотел установить какие-то связи со своими товарищами, но не понимал, как правильно это делать. Да и, признаться честно, и я не умел особо.

— А потом что было?

— А потом, уже на выпуске из кадетского корпуса, к нам на смотр приехал Александр Фёдорович. Нас ему представили как самых способных и дисциплинированных учеников, после чего он забрал нас к себе, отправив меня сюда, в инженерный, а его — под крыло Романа Ивановича, родного дяди.

— Ясно, — ответил Миля. — Возможно, Гриша не самый плохой человек и специалист, но его неумение обращаться с людьми всё портит.

— Конечно, портит, — подхватил Ваня Дашков. — Попробуй договориться с ним, хоть слово сказать не по делу. Чудовище!

— Наверняка ему очень не понравилось, что ему доверили командовать целой эскадрильей, я полагаю, — сказал Серёжа. — Не знаю, нужен ли вам сейчас совет, но он до боли очевиден: постарайтесь почём зря не конфузить его. Он достаточно чувствителен.

— Что же, мы учтём это, — сказал Ваня. — Ну а теперь действительно пора.

Часть гостей уже вышли на улицу. Чуть в сторонке стоял Коля. К нему подбежала Глаша.

— Любезный сударь Кирсанов, — обратилась она к нему. — Я обязательно покажу вам мой гербарий!

— Непременно, сударыня, — улыбнулся ей юноша. — Буду ждать вашего следующего приезда.

— И я буду ждать! — пропищала она и, поклонившись, проследовала ко дверям. — До свидания, дорогой Николай!

— До свидания, милая Глаша!

Попрощавшись со всеми, Коля ушёл наверх. Вскоре прихожая опустела, поскольку все ушли провожать на улицу. Остались лишь Александр с Гладерикой.

— Настала пора и нам попрощаться, — улыбнулась Гладерика.

— Стало быть… Когда мне ждать вас в следующий раз?

— Мы же встретимся на ночных полётах. Это будет увлекательный опыт.

— Не самый законный, правды ради…

— Меня это не волнует, Александр! — воскликнула Гладерика, и посмотрела прямо в глаза юноше. В её взгляде вновь читалась непреодолимая решимость. Такая решимость, что может сокрушить всё на своём пути. «Боже, да этот взгляд в чём-то даже страшен, — отметил Александр».

— Если это не волнует вас — то и меня тоже.

Гладерика тяжело вздохнула.

— Знаете, я безмерно рада, что вы говорите мне сейчас эти слова. Пусть вас хранит Господь.

— И вас тоже. Ну же, идите в машину, иначе действительно не успеете! — сказал Александр, чувствуя, как к сердцу подбирается едкая тревога.

— Мы полетим, Александр. Обязательно полетим! — улыбнулась ему девушка на прощание и, склонив голову, взяла свою дамскую сумочку и проследовала ко дверям.

— Истинно!! — крикнул Александр уже садящейся в автомобиль Гладерике.

Машина издала прощальный гудок, тронулась, а затем скрылась за поворотом.

Александр отправился к себе в комнату. Перед завтрашним рабочим днём необходимо было отдохнуть, однако прерванный разговор с Гладерикой всё не давал ему покоя.

— Неужто действительно на самом деле она была одинока? Неужто действительно всё, что у неё было, это развлечения с двоюродным братом? И на светских раутах на неё никто не обращал внимания? — заговорил он сам с собой.

Мысли всё лезли и лезли, кололи всё больнее и больнее, а Александр отчаянно с ними боролся.

«Впрочем, через месяц или полтора я с ней увижусь. Чего торопить события? Тогда и поговорим…»

Успокоив таким образом немного свою мечущуюся душу, Александр наконец взял в руки книгу и принялся за чтение, чтобы уснуть уже со спокойной душой…

Глава 8. Тренировки

Ночью у Ш-бурга шёл проливной дождь. Капли монотонно стучали по палатке, убаюкивая и успокаивая воспалённое и утомлённое сознание отдыхающих внутри девушек. К утру окружающая природа впитала живительную влагу: каждая травинка и иголочка на размашистых ветках старых сосен, каждый кустик и камушек покрылись серебристыми каплями, а воздух наполнился той характерной последождевой, приятно пахнущей свежестью. Солнце, будто бы недовольное отсутствием власти в своих руках на эти несколько коротких ночных часов, засияло так сильно, что именно подступающая ко внутренностям палатки жара заставила Гладерику подняться с деревянных нар раньше своей подруги Глаши.

Девушка не поспешила встать и лежала с открытыми глазами ещё несколько минут, прислушиваясь к звонкому пению птичек. Внезапно у её уха раздался высокий, противный писк. Гладерика непроизвольно хлестнула себя рукой, отчего ухо тут же загорелось. «Видно, это знак, — подумала она». После посещения комара сон как рукой сняло, поэтому девушка взяла косметичку и, приоткрыв полы палатки, прямо в пижаме направилась к умывальникам. Вокруг стояла спокойная тишь, нарушаемая лишь утренними песенками жаворонков и стрекотанием цикад в траве. Пройдя несмело пару шагов босиком по росистой травке, Гладерика ощутила небывалый прилив сил. Если до выхода на улицу она то и дело зевала, то сейчас, уже совсем бодрой, девушка зашагала солдатской походкой. Уже стоя у умывальников, она поправила свои длинные золотистые волосы, после сна выглядевшие изрядно взлохмаченными, и раскрыла пенал с незамысловатыми средствами личной гигиены: зубная щётка, порошок, гребень для волос и маленький тюбик крема для лица. Несмотря на дворянское воспитание, Гладерика с ранних лет в косметике была неприхотливой. Ей не доставляло особого удовольствия наводить марафет каждым утром, как того требовалось в Смольном институте. Здесь же она могла ограничиться самыми основными процедурами, не боясь косых взглядов и замечаний. Едва закончив умываться, Гладерика развернулась и уже было направилась к палатке, как друг встретилась практически нос к носу с Гришей Добровым.

— Здравия желаю, — сказала тихо девушка и улыбнулась.

— А? — уставился сонным взглядом командир. — Фамилия?

— Дельштейн-Орлова.

— А… Это ты, — протёр глаза Гриша. — Доброго утра. Ты чего так рано?

— Не спалось, ваше благородие. Вот встала, дабы успеть к утреннему построению.

Всё это Гладерика