Никогда не говори: не могу - Сергей Донской

«Ту-ут… ту-ут», – заныло в ухе.

«Давай! – мысленно прикрикнул Роднин. – Ответь мне, капитан Бондарь. Надеюсь, ты еще не слишком пьян и обойма твоего пистолета содержит ровно столько патронов, сколько значится в журнале выдачи оружия».

«Ту-ут… Ту-ут…»

«Почему ты не отзываешься, черт бы тебя побрал! Ты нужен, ты очень нужен в управлении. Прямо сейчас. Где ты?»

«Ту-ут».

Врал телефонный зуммер. «Тут» капитана Бондаря не было. Он находился где-то «там» и отвечать на звонки не намеревался. Что же с ним приключилось?

Улочка, на которую он свернул, была метра три в ширину, не больше. Стиснутая с обеих сторон заборами, она не позволяла разъехаться двум машинам. Развернуться на ней тоже было невозможно, поэтому такси, обогнавшее Бондаря, выбиралось отсюда задним ходом.

Машинально разглядывая припорошенные снегом следы протекторов, Бондарь снова вяло удивился тому, что кому-то вздумалось приехать на дачу зимой. Ближайших соседей он немного помнил, а с остальными даже не был знаком. Дачник из Бондаря получился никудышный. Наташины родители давно махнули на него рукой, придя к выводу, что зять не годится ни в садоводы, ни в огородники. Ну не любил он ковыряться в земле, хоть тресни.

«И не полюблю», – подумал Бондарь, некстати вспомнив две зияющие могилы на Новодевичьем. Одна поменьше, другая побольше. Бросил по пригоршне земли в каждую, а сам остался на поверхности. Как будто он тут кому-нибудь нужен.

В кармане заходил ходуном телефон, установленный перед поездкой в автобусе на виброрежим. Бондарю не хотелось привлекать к себе внимание пассажиров залихватской трелью звонка. Зачем понапрасну дразнить простых работяг с окраин? Их и так доводят до белого каления бесконечными рекламными роликами, клипами и фильмами «про красивую жизнь». Мобильный телефон – обязательный атрибут таковой. Не станешь ведь объяснять каждому, что почти все офицеры ФСБ нынче оснащены спутниковой связью. Да и толку от таких объяснений мало. Народ, одураченный демократами, пребывает в твердой уверенности, что каждый чекист – исчадие ада. НКВД, ГУЛАГ, расстрелы без суда и следствия, сексоты, доносы, слежка за мирными гражданами. Много времени пройдет, пока свихнувшиеся мозги обывателей встанут на место. А может, так и не встанут.

Рассеянно размышляя об этом, Бондарь достал телефон. В окошечке высветился рабочий номер начальника отдела. Что ему нужно? Роднин прекрасно знает, что Бондарь находится в законном отпуске. Уж не контролировать ли он вздумал подчиненного?

– Успокойтесь, Василий Степанович, – процедил Бондарь, так и не удосужившийся ответить начальнику. – Ваш сотрудник направляется к месту проведения отдыха. Сумка загружена водкой и закуской, табельное оружие заряжено. А дальше – как получится. Поживем – увидим.

«Если поживем», – добавил внутренний голос.

– Пошел на хрен, – сказал Бондарь, пряча телефон. Он и сам не знал, кого имеет в виду. Начальника? Опостылевший внутренний голос? Обоих сразу?

Не утруждая себя поисками ответа, Бондарь зашагал вдоль улочки, в конце которой стоял домишко Наташиных родителей. Антошку вывозили на дачу всего пару раз, вот почему капитана потянуло именно сюда. Он устал натыкаться на вещи, принадлежавшие сыну. Одежда, игрушки, альбомы с детскими каракулями, коллекция картинок с покемонами, пластилин, любимая Антошкина чашка, любимая Антошкина тарелка, заплесневелая котлета, сунутая под холодильник, разобранный будильник, засушенные кузнечики, мешочек с ракушками и морскими камешками, предназначавшимися для аквариума…

«Который ты так и не купил», – прозвучало в мозгу.

Хоть головой об забор бейся.

Бондарь нащупал сквозь куртку пистолет, сунутый, вопреки инструкции, не в наплечную кобуру, а в нагрудный карман. Легонько встряхнул сумкой, убеждаясь, что сорокаградусное обезболивающее средство не испарилось по дороге. Приготовился лезть за ключами, но его рука замерла в воздухе. Впереди, преграждая путь к знакомой калитке, копошилась заснеженная мужская фигура.

Сначала Бондарю показалось, что человек возится с каким-то тюком, силясь поднять его с земли. Но, когда ему это удавалось, он снова опрокидывал тюк на землю и даже пинал его ногами. Все происходило в полном молчании. Бондарь сообразил, что происходит, лишь когда сосредоточенное сопение мужчины перекрыл сдавленный женский стон.

– Эй! – крикнул он, скорее недоуменно, чем гневно. Ему еще не верилось, что он наблюдает методичное избиение беззащитной женщины.

Мужчина оторвался от своей жертвы и по-волчьи оглянулся через плечо.

– Иди своей дорогой, – посоветовал он прерывистым голосом. – Без тебя разберемся.

Держа сумку в левой руке, Бондарь пошел на него, приговаривая:

– Ты что, мужик, очумел? Угомонись.

– Лю-юди! – опомнилась лежащая на снегу женщина. – Убива-ают!

– Заткнись! – Мужчина попытался ударить ее ногой, но промазал, потому что не спускал глаз с приближающегося Бондаря. – Это жена моя, понял? – крикнул он. – Говорю тебе, не вмешивайся!

– Никто не вмешивается. – Не сбавляя шаг, Бондарь достал из кармана связку ключей и позвенел ими, подтверждая сказанное. – Я домой иду. Меня ваши семейные проблемы не касаются. Мне своих хватает.

– Помогите! – не унималась лежащая ничком женщина. – Убивают!

– Врет, сука, – прокомментировал мужчина, наугад пнув супругу. – Никто ее убивать не собирается. Проучу немного, и все.

Уже на расстоянии пяти метров от него явственно разило перегаром. Ростом он вымахал под два метра, телосложение имел отнюдь не хрупкое. Здоровенный бугай. Мясисто-мордастой породы.

– Учить надо, – согласился Бондарь, помахивая на ходу связкой ключей. – Иначе никак.

– Я ж и говорю, – осклабился мужчина, обнаруживший, что прохожий на добрых полголовы ниже его самого.

– Пожалуйста! – тоненько взмолилась женщина. – Помогите!

– Учиться, учиться и учиться, – наставительно сказал Бондарь. Связка исчезла в его кулаке. Сумка мягко упала на снег. Почти без замаха, а просто нырнув вперед всем корпусом, Бондарь поддел кулаком нижнюю челюсть мужчины.

Клацнули зубы. Запрокинув голову, мужчина начал падать назад, но это было бы слишком просто.

«Жаль, перчаток не захватил, – отстраненно подумал Бондарь, работая правой рукой, как поршнем. – Холодно, руки застыли. Всю кожу на пальцах обдеру к чертовой матери».

Вцепившись левой рукой в воротник противника, он нанес еще несколько коротких ударов, метя в верхние зубы и в переносицу. Дважды хрустнуло. После этого мужчина совсем обмяк и сделался вдвое тяжелей прежнего. Пришлось позволить ему рухнуть рядом с вопящей женщиной.

– Убиваю-ут, – надрывалась она. – Ой, божечки, прямо насмерть убива-аю-ут!

– Успокойтесь, – сказал ей Бондарь. – Все в порядке.