А теперь Горбатый! - Владимир Колычев

– Я же говорила...

– Да по барабану, что ты там говорила... Тебе Архар на Игната отмашку дал...

– Я не знаю, кто такой Архар.

– Только не надо ля-ля. Ты же видишь, я даже не пытаюсь тебя колоть, от Архара ты или нет. Знаю, что ты от Архара. Знаю!.. Не, ну ты хоть врубаешь, какой ты косяк упорола?.. Я ж тебя в бетон сейчас закатаю!..

Марина обреченно вжала голову в плечи. Она понимала, насколько глубоко увязла в дерьме. Приговорена. И ее последнее слово не имеет никакого веса...

– Но... – понизил голос мужик. – Но у тебя есть шанс...

Сейчас предложит ей с ним перепихнуться... И что дальше? Все равно ведь потом убьет...

– Я тебе честно скажу, Игнат был козлом по жизни. Его бы все равно грохнули... Но его ты грохнула...

– Не я...

– Ну, не ты чисто... Но и ты тоже замазана. Так что с тебя спрос по полной... Архара мы и без тебя возьмем, это без проблем... А вот что с тобой делать?

– Вы говорили, что у меня ест шанс? – робко напомнила Марина.

– Если есть бабки, то есть и шанс, – нехорошо усмехнулся мужик. – Бабки у тебя есть?

– Сколько?

– Много? Пятьсот тысяч долларов...

– Сколько?!

– Пол-«лимона»!

– Откуда такие деньги?

– От верблюда!.. Сколько есть?

– Я... Я могу квартиру продать. Мебель. Шубу...

– Это сколько?

– Тысяч на семьдесят потянет...

– А где остальное возьмешь?

– Не знаю...

– Зато я знаю... Щелкун!

В комнату вошел крепыш с массивной челюстью.

Он бесцеремонно взял Марину за волосы, намотал их на руку. И как на поводке повел ее в подвал дома, запер в какой-то каморке.

Да это самая настоящая тюремная камера. Железная дверь с зарешеченным иллюминатором, кушетка – матрац, подушка, набитая ватой, одеяло из верблюжьей шерсти. Стол, табуретка, в углу грязное ведро. Под потолком тусклая лампочка.

Кушетка стояла у стены вдоль отопительной трубы. В узилище было тепло. Но это не утешало...

Марина обессиленно легла на кушетку, ткнулась унылым взглядом в потолок. Да нет, не в тюрьму она попала. Это ее могила, где она погребена заживо.

И скажи после всего этого, что жизнь у проститутки – сахар...

Проститутки – это группа повышенного риска. СПИД, наркота, бандитская пуля... Рано или поздно должна была грянуть беда. И она грянула. Марина нарвалась на бандитов. Ситуация, из которой живой не уйти...

В подвале она провела два дня. Потом ее снова привели в каминный зал. А там все тот же мужик. При нем маленький человечек с бегающими глазками. Он представился нотариусом. И в его присутствии Марина подписала генеральную доверенность на свою квартиру.

Отказываться не было смысла. Ее все равно убьют. А зачем ей на том свете квартира?

– Это ты молодец, что не выпендривалась, – похвалил ее мужик. – За это я поднимаю твою хату до ста штук. Получается, ты мне торчишь всего четыреста тысяч...

В ответ на это Марина лишь горько усмехнулась. Можно подумать, она сможет когда-нибудь отдать ему такие деньги. Это просто нереально...

– Как будешь бабки отбивать? – спросил он.

Марина пожала плечами... Ее держала в плену черная махровая апатия. Ей было все равно, что с ней будет... Лишь бы только убивали без мучений...

– Не знаешь... А я знаю... Баба ты красивая. И в постели, я так думаю, тебе цены нет...

Она снова пожала плечами.

– Хочу посмотреть, как ты работаешь, – осклабился он.

– Тебе это обойдется в пять тысяч долларов, – сама не зная зачем, назначила она цену.

Знала ведь, что это его не остановит.

– Ну, если в счет долга... Пошли!

Он направился в спальню. Она же покорно поплелась за ним. Сейчас ей было абсолютно все равно, кто будет обслуживать этого кретина – Марина или Эсмеральда...

3

Толстопузый боров с красной мордой был натуральным лентяем. Не хотел шевелиться. Просто лежал на постели кверху брюхом и хрюкал от удовольствия. Марина все делала сама. Боров лодырничал. Но это не значило, что мужской силы в нем было мало. Казалось, он не знал слова «хватит». И своим «хочу» загонял ее чуть ли не до полусмерти.

Когда он ушел, Марина от усталости не могла стоять на ногах. И в изнеможении рухнула на постель...

Пока есть время, нужно отдохнуть, набраться сил. А времени у нее мало. В любое время может пожаловать новый клиент. И от нее снова будут требовать полной самоотдачи...

Она не знала точно, сколько прошло времени с того рокового дня, когда ее взяли в оборот бандиты. Месяц, может, два... Знала только, что после секса с главным бандитом ее увезли в какой-то притон, заперли в комнате с красными обоями и красным фонарем. А скоро заработал чудовищный конвейер. Озабоченные мужики шли к ней сплошным потоком, и она должна была их всех обслуживать по высшему разряду...

Она продолжала оставаться проституткой. За нее платили. Но денег она не видела в глаза. Якобы ее долю забирают в счет тех четырехсот тысяч, которые она должна. А за каждую случку она зарабатывает всего двадцать пять долларов. Вот и считай, скольких мужиков она должна пропустить через себя, чтобы отработать долг... Да это же, считай, пожизненное рабство...

Она принимала по пять-шесть клиентов за сутки. В месяце тридцать дней. В год она могла заработать до пятидесяти тысяч. Значит, чтобы рассчитаться с бандитами, ей нужно махать бесплатно целых восемь лет. А то и все десять... Нет, никогда не увидит она свет в конце тоннеля. К этому времени она просто сотрется под натиском похотливых уродов...

Эта красная комната не станет ее могилой. Она уже стала ею. А сама Марина заживо похоронила себя. Бежать нет никакой возможности. А по доброй воле ее никто не отпустит... Так что жизнь окончена. А раз так, какого ляда она должна махать как проклятая? Хватит!..

Вспышка гнева быстро прошла. Ее погасила мысль о страшной расправе.

Однажды она уже пыталась протестовать. И тут же появились крепкие мальчики. Через шприц они ввели в нее какую-то гадость. Даже в ее положении волосы встают дыбом, когда она вспоминает, с каким после этого остервенением бросалась на мужиков. Марина не ведала, что творила. И клиенты не выходили от нее, а выползали.

После такого безобразия она целые сутки лежала пластом. Тело горело, кости ломало, душа просилась на небеса. И не было никаких сил даже пошевелить пальцем. Это был кошмар наяву.

Снова открылась проклятая дверь. Снова в красной комнате появился клиент... А не слишком ли рано?