Выбор клинка - Кирилл Корзун

– Но наш успех в ваших интересах, Хонда-сан. Разве знамёна сейчас имеют значение?!

– Вы смотрите, но не видите. А всё потому, что перестали обращать на знамёна должное внимание. Наёмники… – пожал плечами Эдогава, не скрывая ироничных интонаций в голосе. – К тому же вы не знаете наших традиций. Для будущих гвардейцев рода Хаттори это непозволительное упущение. Учтите это!

– Всё равно я не понимаю, – отрицательно покачав головой, Каталея вновь посмотрела в бинокль и вдруг порывисто выругалась: – Чёртовы аристократы! Да их не меньше десятка! Что я должна увидеть?!

Бразильянка некоторое время продолжала наблюдение, сопоставляя услышанное и пытаясь сделать выводы. Её преследовало ощущение, что она упускает нечто важное.

– Клан Такэда состоит из двенадцати родов. Против нас были брошены лучшие из лучших. Отборные бойцы каждого рода. И сейчас они лишились того, что превращало эти разрозненные отряды в армию, – вещал Эдогава, всё так же невозмутимо снаряжая стрелы бронебойными наконечниками. – И это…

– Командование! – эмоционально воскликнула наёмница, ударом кулака по подмёрзшей земле вымещая досаду на собственную слепоту. – Каждый командир будет стремиться подчинить все остальные отряды!

– Всё верно, Каталея-сан. Стратег клана в плену, прочий командный состав практически полностью выбит во время сражения. Ваш покорный слуга принял в этом непосредственное участие, – шутливо поклонившись, парень продолжал: – Уцелели лишь командиры родовых подразделений. Думаю, они до сих пор решают, кто именно будет главным. – Закончив, Эдогава пружинисто поднялся на ноги, закрепил колчан на спине своего МПД и аккуратно заправил собранные в хвост длинные рыжие волосы под воротник доспеха. – Рад, что смог помочь вам советом, командор Браво…

Спустя пару часов две сотни лёгких пехотинцев, укрытых в подлеске, сноровисто завершали подготовку к атаке: бряцала амуниция, звонко клацали затворы автоматов и пулемётов; глухо фырчали прогреваемые двигатели десятка бронеавтомобилей; эмоциональные восклицания на испанском сотрясали воздух, складываясь в многоэтажные конструкции из мата, смешанные с воззваниями к Господу Богу. Но стоило Каталее Браво забраться на крышу одного из броневиков, как разговоры и смешки стихли. Наёмники дисциплинированно сбились в кучу, желая выслушать своего командира. И смотрели на неё – на невысокую изящную фурию, что вела их за собой даже в адское пекло, на ту, в кого они верили едва ли меньше, чем в Бога.

Обозрев разномастную толпу перед собой, Каталея воздела руки, призывая к молчанию, и заговорила:

– Грешники! У меня для вас отличная новость! Там, – указующий взмах руки обозначил позиции врага, – не ждут нашего нападения! Враг разобщён, сломлен, разбит! Нам остаётся только прогнать его прочь, как подраненного зверя! Но не ждите лёгкой победы…

Толпа едва слышно загудела. В этом гуле явственно ощущалось нетерпение, жажда крови и упоение битвой.

– Сегодня мы сражаемся не за деньги! Хватит менять знамёна! Мы сражаемся за своё доброе имя, за возможность стать частью чего-то большего, чем обычный наёмный отряд, за будущее, которого были лишены!

– Да-а-а!!! – взревели наёмники в один голос, потрясая оружием и сжатыми кулаками.

– За честь! За Хаттори!!! – звенящим от волнения голосом выкрикнула Каталея. – Смерть врагам!!!

…Отзвуки пламенной речи докатились и до Эдогавы, что расположился в некотором отдалении от отряда, спрятавшись среди частокола древесных стволов. Хищно усмехнувшись, Клинок уважительно покачал головой.

– Теперь я уже не сомневаюсь. У них всё получится. Твой приказ будет выполнен, Кеншин, – тихо сказал он, закрепляя на спине чёрный штандарт с вышитым на нём камоном Хаттори. – Наша месть ещё не окончена…

* * *

Случайностей не существует. Закономерность некоторых событий становится вполне очевидна – достаточно лишь ощутить незримую волю небес и суметь последовать её указаниям…

…Безжизненное тело убитого мной человека напомнило о себе самым неожиданным способом.

Оно пошевелилось.

Вопросительно изогнув правую бровь, я сложил руки на груди и недоверчиво уставился на него, ожидая новой активности. Оправдав мои ожидания, тело пошевелилось ещё раз – на несколько мгновений его пробила мелкая, едва различимая глазом дрожь.

– Надо завязывать со стимуляторами, – вздохнул я, по-прежнему сомневаясь в реалистичности происходящего. – Галлюцинации? Забористая дурь в наших боевых коктейлях, ничего не скажешь…

Труп уличного бандита выгнулся дугой и нечленораздельно прохрипел что-то угрожающее. Хлюпающий хруст его костей заставил поморщиться, но, зачарованный невозможностью происходящего у меня на глазах, я продолжал неподвижно стоять над мертвецом, наблюдая за тем, как он медленно восстанавливает свой прежний вид. Наблюдая и принимая действительность. Действительность Охотника на Демонов.

Онрё.

Злобные, неупокоенные духи мертвецов. Не получив должного очищения после смерти, они иногда восставали на месте своей гибели. Одержимые ненавистью ко всему живому, эти существа нападали на людей. Во всяком случае, именно так утверждали легенды Ниххона. Страшные сказки детства оживали и представали в совершенно ином виде.

Это могло бы показаться невозможным. Но разве мало людей без вести пропадает на улицах больших городов?

Онрё тщательно подбирают свои жертвы, стараясь нападать на слабых и беззащитных. Именно таким я и выглядел, когда очутился в той треклятой подворотне.

– Дедушка о таком не рассказывал, – резюмировал я, отступая на шаг назад и вскидывая руки перед собой. – И что теперь с тобой делать?!

Даже убойная доза стимулятора не могла вернуть мне той степени концентрации, что необходима для создания техник стихии Теней. Там, где воля была бессильна создать и удерживать необходимые образы, на помощь приходили Жест и Слово.

Визуализация цепочки пылающих огнём иероглифов в сознании, в сочетании с плавными движениями кистей и пальцев, выписывающих в воздухе окружности и рассекающие их на части линии, – именно так в глубокой древности первые люди нащупали свой путь управления бахиром. Знания Древних и ёкаев были куда как совершеннее, – но всё это было значительно позже. Мои предки сумели сохранить эти знания. Стихийные потоки образовали сложную объёмную фигуру – точно такую же, что я когда-то заучивал наизусть, вникая в написанный моим прадедом трактат.

– Ashikase![1] – выкрикнул я, завершая плетение техники и небрежным движением рук стряхивая её на завозившегося под ногами онрё.

Плотная туманная дымка, возникшая в моих ладонях, устремилась к дёргающемуся телу десятью тонкими ленточками. Спустя всего мгновение «Оковы Теней» туго спеленали барахтающегося онрё – полоски серого тумана опутали его с головы до ног, особое внимание уделив клацнувшей пасти, в последний момент пытавшейся оглушить меня «Гласом Демона».