Пара из дома номер 9 - Клэр Дуглас

– Виктор хотел навредить ребенку. – Она трогает свой мягкий живот, словно вспоминая, каково это – быть беременной.

«Она имеет в виду меня? – гадает Лорна. – Она не может иметь в виду меня. Она сказала мне, что мой отец умер до моего рождения».

Пока Лорна росла, мать проявляла излишнюю заботу о ней: настаивала на том, чтобы каждый вечер встречать ее со школьного автобуса, в то время как всем ее друзьям разрешалось идти домой самостоятельно. Мать никогда не позволяла ей забредать далеко, всегда выспрашивала, куда Лорна идет и во сколько вернется, и если она когда-нибудь опаздывала, то мать обзванивала родителей ее друзей, и это было так неудобно, что Лорна старалась неизменно возвращаться домой вовремя. Неужели причина в этом? В том, что мама боялась человека по имени Виктор?

Сержант Барнс хмурится.

– Кто такой Виктор? Вы можете вспомнить его фамилию?

Роуз качает головой.

– Это все было так давно… – Она поворачивается к Саффи и говорит: – Я не хочу больше отвечать на вопросы. Я хочу посмотреть «Охоту за сделками».

– Потерпи чуть-чуть, бабушка, – ласково просит Саффи, беря ее за руку. – Осталось совсем немного, да, детектив?

Сержант Барнс кивает.

– Еще пара вопросов, прошу вас, Роуз. Вы можете вспомнить что-нибудь еще о Викторе? Он когда-нибудь приходил в коттедж?

– Нет. Я не знаю. Я… – Она часто моргает. – Я не могу вспомнить.

– Можете ли вы рассказать мне что-нибудь еще о Дафне?

– Нет. Как я уже сказала, она жила в коттедже со мной некоторое время. Год, кажется. А потом уехала. Переехала. Да… да, она переехала.

– А были ли у вас другие жильцы в то время?

– Нет. Ах, да, да, была одна. До Дафны. Но она прожила недолго.

– Вы можете вспомнить ее имя?

– Нет…

Сержант Барнс тяжело вздыхает.

– Ясно. Что ж, нам придется выяснить это. А вы никогда не видели, чтобы в коттедже кто-нибудь пострадал?

– Джин ударила ее по голове.

Сердце Лорны сжимается. Сержант Барнс смотрит на своего коллегу, а затем снова на мать Лорны.

– Джин? Кто такая Джин, Роуз?

– Джин ударила ее по голове, и она больше не встала.

Сержант Барнс ставит ноги ровно, лицо его ничего не выражает, но Лорна видит, как подрагивают от волнения уголки его рта.

– Джин ударила по голове Дафну?

– Нет.

– Тогда кого?

На лице матери мелькает замешательство. Она выглядит усталой, вокруг глаз темные круги.

– Я не знаю.

– Думаю, с моей матери уже достаточно, правда? – встревает в допрос Лорна. Ей кажется, что происходящее – это какая-то ошибка. Как можно верить всему, что говорит ее мать?

Сержант Барнс кивает, признавая свое поражение.

– Хорошо. – Он поворачивается к Лорне: – Но если ваша мать вспомнит что-нибудь еще, что-нибудь, каким бы незначительным это ни казалось, пожалуйста, сообщите нам.

* * *

Лорна стоит в коридоре и смотрит, как Саффи и Джой сопровождают ее мать в комнату дневного отдыха. Роуз рассуждает о сериале «Охота на сделки», и, даже когда она сворачивает за угол, Лорна все еще слышит ее голос, в котором даже спустя столько лет сквозит сильный акцент кокни. Похоже, что особого вреда этот допрос не причинил, но Лорна все еще зла на сержанта Барнса. Она хочет высказать ему все, что думает.

Лорна стоит в коридоре, пока он не выходит из комнаты, Бен Уортинг идет следом. Она забрасывает сумочку на плечо и делает шаг к ним.

– Это действительно было необходимо? Она старая женщина с деменцией, черт возьми! Надеюсь, вы не восприняли всерьез ее болтовню о каких-то Викторе и Джин? Она не в своем уме, вот и все. Она сама не знает, что говорит.

Сержант Барнс, похоже, ошеломлен ее вспышкой.

– Мы должны опросить всех, кто жил в коттедже в тот период, – спокойно говорит он. Она не может себе представить, чтобы он когда-нибудь повысил голос. – Это серьезное преступление, и нам нужно собрать как можно больше информации. Но да, я понимаю, что у Роуз деменция. Я не буду принимать все, что она говорит, за чистую монету. Однако в том, что она говорит, может крыться что-то важное, и я должен это расследовать – это моя работа.

– Моя мать ничего не знает. Вы сказали, что разговаривали с людьми, которые снимали у нее дом. Они прояснили что-нибудь из того, что там было?

Сержант вздыхает.

– На данный момент – нет. Но, как я уже сказал, на данном этапе мы просто пытаемся выяснить как можно больше о том, кто и когда жил в этом доме. Мы также усердно работаем над идентификацией тел. Как только узнаем, кто они были и когда именно умерли, будет легче…

Их прерывает хлюпанье жидкости, всасываемой через соломинку, и они, обернувшись, видят констебля Уортинга, допивающего молочный коктейль. Лорна смотрит на него в упор, и ему хватает такта принять пристыженный вид.

– Встретимся в машине, шеф, – говорит он и выбегает из здания.

Шеф? Что, он в самом деле так сказал? Лорна закатывает глаза. Видимо, сержант Барнс замечает это, поскольку поясняет бесстрастным голосом:

– Он новенький. Думаю, он посмотрел слишком много серий «Суини».

Губы Лорны подергиваются, но она не дает волю смеху. Он не отделается так легко.

Она переступает с ноги на ногу. Задник одной из босоножек задевает свежую водяную мозоль.

– И что дальше?

Барнс смотрит на нее долгим взглядом, который Лорна не может расшифровать. Она задается вопросом, не жалость ли сквозит в его глазах.

– Мы будем на связи.

14

Саффи

Когда мы возвращаемся домой, Том еще на работе, поэтому мама говорит, что займется готовкой ужина, а я вывожу Снежка на прогулку. Еще тепло, солнце пробивается сквозь кроны деревьев. Когда я прохожу мимо дома номер восемь, Бренда Моррисон выскакивает на улицу в домашних тапочках из овчины.

– Послушай, я хочу поговорить с тобой, – хмуро заявляет она.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней, пытаясь вежливо улыбнуться. Ни Бренда, ни ее муж Джек никогда мне не нравились. Когда мы въехали в коттедж, они отнеслись к нам не особо гостеприимно. Не говоря уже о том, что активно выступают против строительства. И вечно на что-то жалуются: на расположение нашего мусорного бака, на звук дрели, которой пользуются строители, на лай Снежка в саду…

– Как поживаете, Бренда? – учтиво спрашиваю я.

– Не очень. Мне надоели эти журналисты, которые постоянно тут шляются. На прошлой неделе один влез к нам на задний двор и фотографировал через забор. Это просто недопустимо. Из-за этого у моего Джека начинается кислотный рефлекс.