Властелин моих грез - Данелла Хармон

Неужели у него ледяное сердце?

У него вообще нет сердца.

Он перестал быть мужчиной, хотя только что пытался доказать обратное, используя при этом невинную девушку, заслуживающую лучшей участи. Он, офицер Королевского флота, не должен вести себя как животное. Он опозорил даже свой мундир, который носил с такой гордостью.

Разозлившись на себя, капитан отвернулся, глядя в ночную темноту.

– Знаете, мисс О'Девир, женщин обычно не пускают на корабли, – наконец заговорил он. – Я пытался решить эту проблему единственным, с моей точки зрения, приемлемым способом и попросил второго лейтенанта освободить для вас каюту. Я не представляю, как вы сюда попали, но вы не должны здесь оставаться. Я пытался уберечь вас от домогательств команды, а оказался не лучше их. Тем не менее, в каюте мистера Родса вам нечего опасаться. Я поставлю у двери вахтенного, которому будет отдан приказ стрелять в любого, кто попытается войти к вам. Не исключая меня. – Кристиан подошел к Дейдре, взял ее ледяные руки в свои и с отчаянием заглянул ей в глаза. – Простите, мисс О'Девир. Я не имел права принуждать вас и никогда больше этого не сделаю. Со мной вы действительно в безопасности. Моя внешняя привлекательность ничто. Да, во мне загорается страсть, но я не могу… Поэтому не опасайтесь того, что я скомпрометирую вас.

Его слова, как это ни странно, рассердили Дейдру.

– А вы, капитан, не рассчитывайте, что я не устою перед вашими желаниями. Я не считаю вас привлекательным, вы безобразнее дохлого карпа. Я ненавижу англичан, ненавижу светлые волосы, меня тошнит от ваших прикосновений, так что упражняйтесь с теми, кому вы нравитесь.

Она вышла, хлопнув дверью, но, оказавшись в своей каюте, дала волю слезам.

Она проснулась в каюте Родса, на его койке. В полной темноте.

Шторм бушевал вовсю, потоки дождя обрушивались на палубу, доски потрескивали и стонали. Дрожа от страха, Дейдра нашарила свою холщовую сумку и крепко прижала к груди.

Снова загремел гром. В кромешной тьме девушка спустила ноги на холодный пол и с трудом встала.

Фрегат поднялся, казалось, он сейчас перевернется, но вместо этого стремительно ринулся вниз. Дейдра, спотыкаясь, побрела к выходу: ей хотелось увидеть хоть кого-нибудь, чтобы не было так страшно и одиноко. Дверь распахнулась до того, как она притронулась к ручке. Снаружи, держа в руках фонарь, стоял он. В глазах паника, лицо побледнело.

– Слава Богу, ты не спишь…

От радости девушка чуть не бросилась в его объятия, но гордость пришла ей на помощь.

– Чего ты хочешь, англичанин? Кажется, вахтенному отдан приказ стрелять в любого, кто осмелится войти в мою каюту!

– Тилди… – выдавил капитан, сжимая ее руку. – Дейдра, ты можешь ненавидеть меня и все-таки должна пойти…

Девушка забыла страх, забыла гордость. Он здесь, она ему нужна.

– Тилди? – спросила Дейдра.

– Моя собака, – объяснил Кристиан, тревожно оглянувшись на свою каюту. – С ней что-то неладное. Она спряталась в углу, глаза какие-то странные, все время скулит… Прости, я не знал, кого позвать на помощь.

– Я возьму плащ.

Дейдра прошла в капитанскую каюту. Кристиан поднял фонарь, и она сразу направилась в угол, в который забилась собака.

– Она умирает, да? – хрипло спросил капитан. – Господи, я так и знал! Нельзя брать собаку на корабль, ей здесь…

– Она щенится.

– Что?

– У нее будут щенки.

– Щенки?

– Ну да, животные почему-то всегда производят себе подобных в непогоду, – усмехнулась Дейдра, опускаясь на колени и ощупывая бока собаки. – Дай мне одеяла.

– Щенки…

– Одеяла, капитан.

– Черт побери, мы не можем держать здесь щенят. Это же королевский корабль!

– Собаке нет дела до того, чей это корабль. Тут и сам король не смог бы ничего поделать. А теперь давай мне одеяла и уходи отсюда, – скомандовала девушка, осторожно приподнимая спаниеля.

Даже спиной Дейдра чувствовала на себе его обожающий взгляд. Он, гордый капитан фрегата его величества, обратился к ней в трудную минуту, доверился ей. У нее защемило в груди.

– Знаете, капитан… это довольно неприглядное зрелище. Идите, выпейте рому или займитесь чем-нибудь.

Но Кристиан подошел ближе, не сводя глаз с собаки:

– Черт возьми, я повидал немало крови!

Только он ни разу не видел, как в мир приходит новая жизнь, и когда минут через двадцать первый крохотный щенок появился на свет, бесстрашный капитан побелел, глядя на окровавленный пузырь.

– Если ты собираешься упасть в обморок, то сделай это в другом месте, – сказала Дейдра, вытирая щенка сухой тряпкой и прикладывая его к животу Тилди. Подняв голову, она увидела во взгляде капитана… восхищение? Надежду? Любовь?

У нее вдруг стало легко на душе. Неужели она чувствует нежность к этому человеку, которого всегда считала врагом, которого ненавидела? Но от его прикосновений она таяла, как масло в жару.

– Да, – пробормотал капитан. – Пожалуй, я сменю дежурного офицера.

Дейдра закрыла глаза, ее ненависть исчезла при виде слабости капитана, а ей так не хотелось терять эту ненависть! Открыв глаза, она увидела собаку и прошептала сквозь слезы:

– Уходи… А когда вернешься, то найдешь тут счастливую семью.

Кристиан вышел навстречу дождю, ветру и шторму, а Дейдра снова закрыла глаза, слушая поскуливание щенка. Она много раз видела чудо появления на свет новой жизни, но никогда еще новорожденные не казались ей такими дорогими, чистыми и прелестными.

Ее словно обдало теплой волной, и девушка уже другими глазами стала осматривать каюту капитана, но ей помешал второй щенок. У Дейдры уже не было времени на мысли о необычном чувстве.

Наконец Тилди вылизала трех новорожденных, подняла голову, казалось, благодарно улыбнулась девушке и, удовлетворенно вздохнув, заснула.

Дейдра подоткнула одеяло вокруг собачьей семьи и вышла из каюты. Под фонарем ежился вахтенный Эванс.

– Разыщи капитана и скажи ему, что он стал отцом трех деток.

Шторм продолжался целую неделю. Он гонял фрегат по Атлантике, чуть ослабевая днем, усиливаясь ночью, обрушивая на корабль потоки дождя, град и снег. Насосы работали сутками, чтобы откачивать из трюма воду. Промокшие вахтенные спускались в кубрик, чтобы упасть на койку и поспать до следующей вахты.

А капитан был даже рад шторму. Корабль требовал неустанного внимания, поэтому у него не оставалось времени на мысли о девушке, которая соперничала с покойной Эмили, найдя себе место в наглухо закрытом сердце. Эти чувства пугали Кристиана: ведь она слишком молода для него. И слишком невинна. Тринадцать лет назад он причинил ей зло, поэтому для них обоих лучше, если она будет по-прежнему ненавидеть его. Но через неделю Кристиан почему-то стал по ночам останавливаться возле ее каюты, думая о том, как хорошо бы войти туда. Он не подозревал, что ирландка не меньше тоскует по нему, чем он по ней.